О нетрадиционном целительстве и о себе

Коваленко Валерий Анатольевич

В 1959 году меня со второго класса отдали на учебу в интернат № 34, который находился в районе Ховрино, недалеко от фабрики имени Петра Алексеева. Уезжал я из дома в понедельник утром, возвращался в субботу после трех часов. Сначала меня отвозил и встречал из интерната мой дедушка (отец мамы) Алексей Яковлевич. Но уже со второго полугодия я стал ездить туда и возвращаться самостоятельно. Проучился там до шестого класса.

Спальные корпуса в интернате были пятиэтажные.

Спальни первоклашек находились внизу, старшеклассников – на более высоких этажах. Я стал замечать, что первого сентября каждого нового учебного года, когда мне предстояло переходить в новую спальню (а мы все бежали наперегонки – выбрать лучшее место, подальше от двери, чтобы дежурить по помещению пришлось как можно позже), я уже как будто точно знал, где буду спать. Садясь на кровать, почему-то понимал, что уже видел это место, запомнил этот вид на дверь и на окна. Так было несколько раз.

Летом я обычно отдыхал в пионерском лагере или ездил с бабушкой Таней в деревню Заборье Рязанской области. Там мы жили в доме бабушки Дуни (родной сестры моего дедушки Алексея Яковлевича). Туда же, в деревню, на отдых приезжали и мои родственники. Почти все они родились и выросли в этой деревне.

И вот однажды приехал и мой крестный – дядя Миша, инвалид войны. В сентябре 1942 года он был ранен, и ему ампутировали часть ноги. С тех пор он ходил на протезе. Однажды, поднимаясь по ступенькам, дядя поскользнулся на протезе и вывихнул ногу. Я видел, как он сильно мучился от боли. Приехал врач, попытался устранить вывих и боль. Ничего не получилось. Культя ноги опухла и сильно болела. Тогда из соседнего села привезли, как все говорили, местного лекаря. Это был пожилой мужчина крупного телосложения, седовласый и немного угрюмый. Дядя Миша лежал на кровати и постоянно постанывал. Всех попросили выйти из дома. Я спрятался за печкой. Меня не заметили. Было очень интересно. Приготовили два тазика с теплой водой, чистые полотенца. Дядя Миша приспустился с кровати. Лекарь (он сидел ко мне спиной) начал что-то нашептывать (как потом я узнал, это были молитвы), руками водить над больным местом культи, делать какие-то пасы руками. Он насыпал в оба тазика пахучие смеси каких-то трав, окунал туда полотенце и прикладывал его к больному месту. При этом постоянно что-то нашептывал. Я почувствовал тепло в избе. Стало даже жарко. Но печка была остывшая, и тепло могло идти только от лекаря или от его действий. Меня это даже напугало. Но тепло было мягким. Дядя Миша постанывал. Сколько это продолжалось – не помню. Через некоторое время лекарь резко несколько раз поднял руки, сделал еще какие-то пасы над дядей. Тот вскрикнул и тут же обмяк и успокоился. В избу зашли наши бабушки. Лекарь сказал им, что дядя Миша должен будет поспать сегодня, а завтра он приедет еще раз и осмотрит его. Я тихо выбежал из избы. Был теплый летний вечер. Но мне показалось, что в избе, где лечили моего дядю, было жарко, как в бане.

На следующий день я ждал, когда же приедет лекарь; хотелось увидеть, что он будет делать. В этот раз в избу меня не пустили. Лекарь приехал, зашел к дяде, а через полчаса вышел весь осунувшийся и усталый. Быстро сел в машину и уехал. Еще через полчаса я зашел в избу и увидел, как улыбается дядя Миша, пристегивает протез. Потом я увидел его выходящим на улицу. Очень осторожно, опираясь на палочку, он прошелся немного. Но боли – как не бывало. Это было чудо!

В середине пятидесятых годов было принято постановление «О развитии жилищного строительства в СССР». Строили в основном «новые экономичные типовые» дома, «хрущобы», как их потом прозвали. Наше место на Патриарших прудах, с домом и садом, а также несколько рядом стоящих домов приглянулись партийной «верхушке». И там позже построили элитный кирпичный дом. Нам же предоставили «хрущобную» двухкомнатную квартиру в районе Новых Черемушек, где я и прожил с 1965 года, когда меня уже забрали из интерната, до окончания школы.

В 1968 году я поступил на первый курс Общеэкономического факультета в Московский институт народного хозяйства имени Г.В. Плеханова. После первого курса записался в Студенческий строительный отряд. Мы прошли специальный ускоренный курс обучения строительным специальностям. Нам выдали строительную форму с эмблемой института и факультета, и в начале июля я отправился на поезде со всеми студентами в Казахстан, на целину.

Направили нас в совхоз «Воздвиженский», в шестидесяти километрах от Целинограда (сегодня это столица Казахстана Нур-Султан). Мы должны были построить за сезон несколько телятников. Расскажу лишь об одном необычном эпизоде. Меня и еще одного парня отправили в Целиноград с каким-то поручением. Из совхоза утром нас довезли до остановки автобуса на трассе, которая вела к Целинограду, а вечером должны были забрать на этом же месте. Нам следовало доехать до города на автобусе, который ходил по расписанию, выполнить задание и вернуться. Однако вечером на автовокзале выяснилось, что наш рейс откладывается. Пришлось долго искать попутную машину. Короче, мы опоздали к месту встречи, и шофер из совхоза уехал, не дождавшись нас.

Конец ознакомительного фрагмента.