О пользе неудачной помолки
Шрифт:
Какая же я глупая! Какая же я глупая! И я еще смела кичиться своими умственными способностями?! Я не замечала очевидные для многих вещи! Косые взгляды окружающих… Они все знали! Знали, в какую грязь меня втаптывают лучшая подруга и любимый мужчина! А я доверяла им, защищала… Ненавижу! Не-на-ви-жу!
Минуту назад я еще думала о своих провинностях? О том, что я недостаточно удовлетворяю мужские потребности? О, нет! Я достаточно хороша в постели, и не собираюсь занижать собственную самооценку из-за одного козла!
«Любимого козла!» — шепнул ангел.
«Любимого ли?» — шепнул с предвкушающей улыбкой
С хищной улыбкой на лице я села в автокар, сорвавшись с места. Я не замечала скорости, поэтому в считанные минуты оказалась дома. В голове творилась кавардак. Тараканчики, наверное, с ума сходили от горя, прыгая в свои кровати и заливаясь горькими слезами. Я бы тоже сейчас хотела забиться в какой-нибудь угол, что никто меня не видел, никто обо мне не знал…
Я влетела в дом, как ураган. Мать сидела в гостиной с очищающей маской на лице и наблюдала за няней, обучающей Софи буквам.
— Нам надо поговорить! В моей комнате! — с этими словами я умчалась наверх с бешено колотящимся сердцем.
Неужели и мать знала? И не сказала мне? Не могла же и она меня предать? Такого крупного предательства я не выдержу! О космос, я чуть не вышла за этого урода замуж! Получается, что сама судьба меня сегодня направила в его компанию?
Судьба или слова Леши? Ведь по сути, если бы он меня так не вывел из себя своими двусмысленными намеками, я бы повернула домой и так и не добралась до работы Дадарио.
— Алисия, что случилось? — недовольно спросила родительница, зайдя в комнату.
Меня заметно трясло. Глаза щипало, дышала я через рот, причем воздуха постоянно не хватало. Я смотрела на родительницу и умоляла только о том, чтобы она ничего не знала! А если знала и не сказала мне, то пусть сейчас солжет! Я не выдержу, если и она меня предаст своим молчанием! Ложь, конечно, штука неприятная, но иногда жизненонеобходимая.
— Мам, ответь мне, — губы тряслись, я чувствовала, что еще немного и я сорвусь, я и так лихорадочно кусала губы, пытаясь взять верх над чувствами, — скажи… Прошу тебя… ты знала, что Даша…
— Алисия… — выдохнула родительница, сев на мою кровать, и я всё поняла.
В этот момент я поняла, что знали действительно все. Просто многие умеют держать рот на замке и хорошо играть свою роль.
— Нет… Нет! Солги мне… — закричала, закрывая рот ладонью и чувствуя обжигающие слезы на своих щеках, — солги мне! Солги!..
— Алисия, — мама протянула ко мне руку, но я отшатнулась, налетев на стул и опрокинувшись на спину, которая еще была мокрая от кофе.
Что ж так не везет-то?! Почему именно сегодня?! Почему именно со мной?! Не хочу! И слезы хлынули потоком, дальнейшие слова я помню плохо, урывками память подсказывает мне события.
— Нет… Мам… ну почему ты?! Ну почему ты молчала?! Зачем ты хотела выдать меня замуж за такого низкого человека?! Я не понимаю! Я не хочу понимать… Ты чуть не разрушила мою жизнь, растоптала мою репутацию в глазах общества… Это сделала ты! Та, которая всю жизнь воспитывала из меня образец для подражания! Я всегда старалась, чтобы ты гордилась мной! И что?! Что из этого?! Теперь ты мной гордишься?!
— Алисия…
— Гордишься?! — повторяю свой вопрос я, и у мамы ожесточаются черты лица.
Несколько мгновений между нами висит напряжение, в этот момент я готова
— Что ты хочешь от меня?! Извинений?! — отмерла родительница, и на меня обрушилась лавина чужих эмоций. — Так знай, что это не я изменила тебе, переспав с этой… как её там… с этой шлюхой! Я тебе говорила, чтобы ты не водилась с ней, а ты мне что отвечала?! Ты сама меня не слушала, точнее, не слышала, что теперь от меня хочешь?! Как бы я тебе сказала об измене твоего любимого мужчины?! Чтобы ты меня во враги народа записала? Ты бы не стала меня слушать! Единственный, кого ты слушала тогда, это Дадарио!
— Мам! — закричала я в бессилии, — ты должна была достучаться до меня! Должна! Это твой материнский долг! Я чуть не вышла за него!
— Ты выйдешь за него! — крикнула в ответ мать, и эти слова меня отрезвили, даже слезы прекратились, лишь глаза от удивления расширились, а губы продолжали подрагивать.
— О чем ты говоришь? Я не понимаю…
— Не понимаешь?! Твой отец заключил многомиллиардный контракт, гарантом которого служишь ты! Так что ты выйдешь за Дадарио, как миленькая выйдешь! И что если изменять будет? Знаешь, сколько женщин терпят измены?!
— Но отец-то тебе не изменяет! — крикнула я, не веря в жестокость собственной матери.
— Кто знает? Я не могу давать полную гарантию! — убила ответом родительница и я, застыв на месте, смотрела на неё неверящим взором.
— Ты, точно, моя мать? Я начинаю в этом сомневаться. Хотя о чем я говорю? Кажется, сегодня день предательства любимых людей, — прошептала я, развернувшись и покинув комнату.
Я была в смятении. Пробегали мысли о самоубийстве, чтобы увидеть слезы тех, кто сегодня меня предал. Но перед глазами тут же пронеслись лица двух мужчин, которыми я дорожила: Алексея и отца. Интересно, а дорогой родитель тоже в курсе? Обычно, он не интересовался сплетнями, поэтому эта информация могла до него и не дойти… На что я искренне надеялась, не хотелось бы упасть еще и в глазах своего отца.
Почему, почему такой омерзительный поступок совершили Александр и Даша, а стыдиться должна я? Какая несправедливая жизнь, которая строит мне козни, какие несправедливые правила социума.
Сев в свой автокар, я дотронулась трясущимися руками до руля, поняв, что водить я сейчас не смогу. Эта верная смерть. Всё-таки инстинкт самосохранения у меня работал. Поэтому я вышла из машины, взяв лишь две электронные карточки: удостоверение личности и деньги.
Сейчас я единственный раз в жизни сетовали на дресс-код, который я установила для себя сама: лишь классический стиль. Конечно, в длинной обтягивающей юбочке на два пальца ниже колен, белой блузке, которая, вообще, была испачкана в кофе, и на каблуках особенно не погуляешь, неудобно, и к тому же, что подумают люди?! Что у меня случилось что-то из ряда вон выходящее, из-за чего я напиваюсь в хлам? А напиться я желала до забвения. С другой стороны, какая людям к черту разница, кто пьет на лавочке на набережной?! Есть ли им до этого дела? Если есть, то это их проблемы! У меня же действительно случилось женское горе, так почему я не могу предстать перед людьми в подобном состоянии?