О пользе неудачной помолки
Шрифт:
"Воспитание", — верно подсказал ангел, и я стиснула зубы.
К черту воспитание! К чему оно меня привело?! Я сегодня молча заглотила обиду и ушла из его кабинета, не сказав ни слова. Быть может, любовь именно такая? О нет, его я уже не люблю, обида, боль, презрение и омерзение растоптали мои чувства за последний час. Что же это тогда? Может, я никогда и не любила, раз меня в первую очередь волнует мое самолюбие, и только потом моя дальнейшая жизнь без якобы любимого человека? В том, что я не выйду за Александра ни за какие коврижки, я уверена. И пусть весь мир меня осудит.
Что ж, мое падение они уже обсудили, наверное, между собой, с хихиканьем посочувствовали, и теперь с цоканьем будут осуждать. Так и представляю это:
"Ишь, какая неженка!
Слова набатом звучали у меня в голове, вызывая удушающие слезы. Не-на-ви-жу! Какая разница, какой мужчина?! Он всё равно не имеет права изменять! Тем более с твоей подругой!..
За своими раздумьями я не заметила, как ноги привели меня к гипермаркету. Уверенно шагнув внутрь здания, на последующих этажах которого были жилые квартиры, я направилась к стеллажам с алкоголем. Взяв две бутылки терпкого сухого вина, я подумала и взяла еще две, и вот так в обнимку с четырьмя бутылками я двинулась в сторону касс. Робот считал штрих-коды и вывел сумму на экран. Поднеся карточку к красному индикатору, я оплатила покупку и покинула гипермаркет, сложив бутылки в пакет.
Я жила в центре города, до набережной было рукой подать. Небо еще было светлым, как говорят, летом заря зорю встречает, а зимой провожает. Сейчас было лето. Погода была хорошей, но на каблуках я все равно чувствовала себя неуютно, поэтому направилась в сторону "секонд хэнда", вывеска которого светилась слабо, экран в одном месте был разбит. Как мое разбитое сердце, которое я собираюсь лечить алкоголем. Вот и проверим, насколько хороший врач — сухое вино. Нога подвернулась, и я вывихнула лодыжку, упав на асфальт. Одна бутылка разбилась, и жидкость подкатилась под мою юбку.
— Да что за день?! — закричала я, из-за чего немногочисленные прохожие, в основном школьники, оглянулись на меня и ускорили ход.
По щекам вновь начали течь слезы, которые я размазывала по лицу руками. Туфли я сняла, долго ударяя каблукам об асфальт, но те оказались настолько высококачественными, что даже не ломались! Я тоже думала, что мою жизнь невозможно разрушить, но меня оказалось легко выбросить за борт. Также я сделала и с туфлями, откинув те на несколько метров и закричав так, что горло обожгло.
— Не-на-ви-жу!
Плачущая на асфальте девушка в грязной одежде и без туфель вызывала жалость и немного испуг. Даже мне было противно от самой себя. Вскочив на ноги и подхватив пакет с выпивкой, я быстрым шагом направилась к "секонд хэнду". Удивленно глянув на меня и на все еще стекающую жидкость с моего пакета, работницы магазина переглянулись.
— Можно мне новый пакет? — равнодушно спросила я, и девушки переглянулись, а я прошла к вещам, даже не упакованным в пленку.
Кажется, здесь одежду приходилось мерить самим, а не пользоваться компьютерным моделированием. Найдя себе широкую футболку, толстовку и потертые джинсы, я подхватила кеды и направилась сразу же к кассам.
— И бирки снимите, я сразу переоденусь. И пакет не забудьте, — напомнила я, подавая карточку.
Расплатившись смехотворной суммой, даже меньшей, чем я потратила на вино, я переоделась в удобную одежду. Вышла из магазина, выбросив грязные юбку и блузку в мусорный бак. Подул легкий ветер, и я поёжилась, надевая капюшон и кладя руки в карманы толстовки, пакет держался на моем запястье.
Вот хочется остаться в таком состоянии навсегда. Чтобы никто тебя не трогал, чтобы ни для кого ты не существовала. Как же хорошо, что все эти случайные прохожие меня не знают, не знают о моем позоре. Но об этом узнают из газет. Узнают, и я буду не просто смущена — растоптана. А что было бы, если бы я вышла замуж за Александра? За этого козла? Я бы каждый день с должной улыбкой встречала его на пороге нашего дома, терпела запах чужих духов и принимала положение Даши, которая была бы в более выгодном положении, чем я. Или нет? Не пользуется ли он так же и подругой? Да с чего я ее продолжаю звать подругой?! Подлая змеюка! Такая не пропадет, всегда найдет удобный случай лечь под чьего-нибудь жениха. А я ведь всегда считала её искренней и настоящей…
Я сжала челюсти, ненавидя свою наивность. С чего я поверила в любовь Дадарио? Да, говорил, но это лишь слова, никак не подкрепленные действиями! Лешка даже в детстве никогда не говорил мне ласковых слов, но я всегда знала, что я ему дорога как сестра. Надо же было надеть такие плотные розовые очки, чтобы отдалиться от своего друга, ссориться с ним!
И что мне теперь делать?..
Не дойдя до набережной, я достала из пакета бутылку вина, легко откупорив её с помощью специального механизма пробки, и приложилась губами к горлышку, быстрыми глотками вбирая в себя красную жидкость. Терпкий вкус заставлял забывать о моей непереносимости алкоголя, а острота спровоцировала слезы.
Осушив уже половину бутылки, я остановилась перед небоскребом, узнав адрес. В этом доме живет Изумрудов. Сделав еще один большой глоток вина, я неуверенно направилась к подъезду. На нижнем этаже я прошла сканирование на наличие посторонних предметов. Всю информацию по детализации вещей на меня, включая даже пломбу в зубах, компьютер вывел на экран. Пока я поднималась на лифте, успела осушить первую бутылку. Выйди из кабинки, я прошла к знакомой двери, нажав на вызов. В голове уже гулял ветер, соображала я с трудом. Все-таки пить я не умела, но в данный момент старательно откупоривала вторую бутылку, механизм на которой заел. И именно за этим занятием меня и застал Алексей. Я подняла на него заплаканные глаза с опухшими веками, и мои губы вновь задрожали. Он опустил взгляд на пакет, потом перевел его на бутылку и только сейчас посмотрел в упор на меня. В его глазах я прочла понимание и сожаление, а еще злость, причем последнее явно адресовалось не мне.
— Ты знал, да? — глухо спросила я, бросив откупоривать бутылку, и просто смотрела на друга.
— Теперь и ты знаешь, — прошептал он, и в его взгляде промелькнуло раскаяние.
Хотя это чувство должен испытывать явно не он.
— Но от этого не легче, — слезы вновь заструились по щекам, и я шагнула навстречу Леше, тут же пойманная в его объятия, бутылка из рук вылетела, но её каким-то неуловимым движением поймал друг.
— Прости меня, я должен был что-то придумать…
— Должен, — не стала спорить я, сминая кулачками ткань футболки мужчины. — Должен… почему ты ничего не придумал, а?
— Ты так была ослеплена им…
— Какое верное слово! — в сердцах воскликнула я, отдавшись полностью своим слезам.
Дальнейшее я помню смутно и урывками.
Глава 4.
Алексей
С работы я сегодня тоже ушел раньше и направился в "качалку". Нужно было выпустить пар. Туда я ходил редко, обычно предпочитал спортивно-виртуальные игры. Сегодня же хотелось о многом подумать. И как бы я не хотел уделить больше внимания первой думе — предстоящему полету, мысли возвращались к Лисичке. Она упорно не желала выходить у меня из головы, беспокойство пробуждалось во мне с новой силой. О космос, хоть бы он сегодня не изменял ей, иначе она это увидит! Хотел ли я этого? Какая-то темная часть меня желала раскрытия правды больше всего на свете, а вот оставшаяся — понимала, что ни к чему хорошему это не приведет. Она в него влюблена, хотя я отчего-то не желал в это верить, надеялся, что она сама себя убеждает в этих чувствах, чтобы помолвка казалась ей радостным событием. Но она стала от меня отдаляться, в моем присутствии раздражаться всерьез, и отсюда я вынужден был сделать вывод — она влюблена в этого засранца. Ему бы я хотел оторвать все причиндалы, которые у него гиперактивные. Но она же его любила! Как я мог причинить через него боль Лисичке? Но рано или поздно он разобьет ей сердце! Буду ли я выглядеть рыцарем, если сам раскрытием правды разобью ей сердце, причинив невыразимую боль? Отчасти лгу, ведь еще я боялся, что после этого она совершенно отдалится от меня, возненавидев. И этот страх я лелеял в своей душе.