О простом железе

Мар Евгений Петрович

В конце прошлого века в Лондон приехал знаменитый русский химик Дмитрий Иванович Менделеев. Английские ученые преподнесли ему, как особенно почетному гостю, маленькие весы, сделанные из алюминия и золота. Это был дорогой подарок — алюминий ценился в ту пору дороже серебра и был действительно редким металлом. Первый в мире завод алюминия добывал в сутки всего два килограмма этого металла. А нынче в каждом доме можно увидеть алюминиевые кружки, ложки, кастрюли. Мировая добыча алюминия составляет сейчас более двух миллионов тонн в год.

У железа есть замечательное свойство. Освобождаясь в огне от всего

ненужного, вредного, оно легко соединяется с помощью того же огня с веществами, для него полезными. Этой особенностью железа и воспользовались сталевары, соединяя его с редкими металлами.

Если современный сталеплавильный цех сравнить с гигантской «кухней металлов», а сталеваров — с искусными поварами, то можно сказать, что эти повара-кудесники знают рецепты изготовления по крайней мере пятисот стальных блюд.

Сталевару требуется совсем небольшое количество таких добавок, или, как говорят металлурги, «присадок», чтобы придать стали совершенно новые качества. Иногда они бросают эти добавки в готовую сталь, стекающую по желобу, или в самый ковш, наполненный жидкой сталью, словно повар разные пряности в кастрюлю с кипящим супом.

В каждом доме можно найти в наши дни ножи, вилки, ложки из нержавеющей стали. Вода, а значит, и ржавчина, им не страшна. Из нержавеющей стали изготовляются машины, которые рубят мясо, делают колбасы, сосиски, котлеты. Машины эти часто моют без всякого вреда для них и всегда содержат в чистоте.

Из этого же замечательного металла делают у нас хирургические ножи, пинцеты — все инструменты для врача-хирурга.

А для того чтобы выплавить сталь, которая не ржавеет, сталевару пришлось добавить в плавку совсем немного хрома и никеля. Эти металлы не только оберегают сталь от ржавчины, но и надолго продлевают ее век.

Беспокойная жизнь у железнодорожного рельса. День и ночь мчатся по нему тяжелые поезда.

А сколько толчков получает он, особенно на стыках! Впрочем, железнодорожникам точно известно, сколько может выдержать толчков такой рельс. Если он изготовлен из обычной стали, то всего-навсего восемьсот пятьдесят тысяч толчков. Если же сталевар прибавит в плавку стали небольшое количество редкого металла — бериллия, то наш рельс выдержит четырнадцать миллионов толчков и не треснет, не потребует замены.

Соединяя железо с различными редкими металлами, советские сталевары научились изготовлять сталь, не боящуюся высокой температуры или самых крепких, всё разъедающих кислот.

Есть у нас теперь в любом количестве упругие и одновременно твердые стали, напоминающие своими замечательными свойствами древний булат; есть такие стали, которые отлично режут металл.

Но можно, оказывается, изменить не только качество стали, а и ее цвет — создать, например, золотистую сталь. Шпиль из такого металла будет сверкать, словно сделанный из чистого золота.

Создание каждой новой марки стали — трудное дело. Мастеров-сталеваров не раз и не два постигают неудачи, пока они добьются своей цели.

Сталь, этот могучий металл, оказывается, подвержен «усталости». Если стальная деталь выполняет большую работу, чем та, на которую она была рассчитана, металл «устает». А «устанет» металл — не выдержит нагрузки и даст трещину. Особенно плохо действует на металл неровная, неритмичная работа, частая смена нагрузок. За сталью следует внимательно наблюдать, не «переутомлять» ее сверх меры.

Изделие из стали будет жить долго, если попадет в заботливые руки.

Сталь любит уход, чистоту.

Рабочие всегда стараются содержать свои станки в порядке. Перед тем как пустить в ход, их обязательно обтирают чистой тряпкой, смазывают трущиеся части маслом. И сталь отвечает на эту заботу верной службой.

Станочник всякий раз внимательно осматривает станок, прежде чем пустить его в ход.

А на железных дорогах страны есть такая должность — путеобходчик. Он каждое утро внимательно проверяет стальные пути своего участка. Путеобходчик должен следить, не лопнул ли рельс, чтобы быстро сменить его. Время от времени по железнодорожной колее проезжает дрезина, снабженная таким устройством, которое позволяет обнаружить в металле любую, едва заметную трещинку.

Иногда трещину в рельсе обнаруживают случайные прохожие. Они немедленно дают об этом знать путеобходчику, а если подходит поезд, то и машинисту.

Как ни прочна сталь, человек не может слепо доверять металлу.

Пионер заметил лопнувший рельс и дал сигнал машинисту. Поезд остановлен вовремя.

Народная слава

В те времена, когда рудники и заводы принадлежали богачам-капиталистам, имена рабочих — подлинных творцов металла — оставались никому не известными.

А среди них было немало талантливых людей, горячо любящих свою трудную и опасную работу.

Смелые горняки добывали железную руду порой по пояс в воде, рискуя быть придавленными тяжелой породой. Бесстрашные русские доменщики и сталевары! Это они умудрялись и в маленьких домнах и в старых мартеновских печах получать лучший во всем мире металл.

Таким был, например, Григорий Коробов, отец Ивана Коробова. Мы знаем, что он слыл замечательным мастером доменного дела еще в те времена, когда на заводах царской России хозяйничали иностранцы. Французские инженеры, работавшие на Макеевском заводе, говорили с удивлением и восхищением:

«Коробов! Этот все может!»

И всякий раз, когда в домне что-нибудь не ладилось, обязательно звали на помощь «доменного доктора» Григория Коробова.

А Григорий Коробов умер, надорвавшись на работе.

На Краматорском металлургическом заводе служил талантливый русский металлург Михаил Курако. Он внес много своего, нового в устройство доменной печи. Советские металлурги называют Курако «великим доменщиком нашего времени».

Но в дореволюционные годы Михаил Курако так и не получил признания; многие его изобретения были присвоены иностранцами.