О Пушкине, o Пастернаке. Работы разных лет
Шрифт:
Другое дело – античная мифология, в которой, как заметил П. К. Губер, имеется «миф о превращении в звезду Елены Спартанской. Этот миф могли знать и сестры Раевские, и Пушкин. Наконец, поэту еще со времени лицейских уроков должна была быть известна Горацианская строка:
…fratres Helenae, lumina <sic! правильно: lucida> sidera.
По всем этим соображениям, „Таврическая звезда“ скорее всего должна быть относима к Елене Раевской» 26 .
26
Гу6ер П. К. Дон-Жуанский список Пушкина. С. 77.
Над ссылкой Губера на стих Горация (Оды. I, 3, ст. 2; букв. пер.: «братья Елены, яркие звезды») посмеялся М. Л. Гофман, справедливо указавший, что «Гораций говорит о созвездии Кастора и Поллукса, а не о звезде Елены» 27 . Очевидно, никто не поверил и в существование мифа о превращении Елены Прекрасной в звезду, и напрасно: такой миф действительно существует, причем главным его источником является трагедия Еврипида «Орест», которую и Пушкин, и сестры Раевские могли читать во французском переводе. Процитируем из него слова Аполлона в финале трагедии, возвещающие судьбу Елены ее убийцам, Оресту и Пиладу:
27
Гофман
[H'el`ene] est cet astre que vous voyez dans les cieux; elle vit encore et n’a point succombe sous vos coups. <…> Assise dans les cieux aupr`es de Castor et de Pollux, elle sera d'esormais un signe favorable aux Nautonniers 28 .
[Букв. пер.: [Елена] – это та звезда, которую вы видите в небесах; она по-прежнему жива и не пала под вашими ударами. <…> Восседая на небесах рядом с Кастором и Поллуксом, она отныне будет благоприятным знаком для мореплавателей.]
28
Les tragedies d’ Euripide, traduites du Grec, par M. [P.] Prevost. T. I. Paris, 1782. P. 260.
Та же версия была зафиксирована в популярном французском мифологическом словаре:
…elle [H'el`ene] fut enlev'ee par Apollon et plac'ee parmi les 'etoiles 29 .
[Букв. пер.: …ее [Елену] забрал Аполлон и поместил среди звезд.]
Звезда Елены фигурирует и в нескольких латинских текстах – например, в «Естественной истории» Плиния (II, 37) и в «Фиваиде» Стация, но здесь она, в отличие от звезд ее братьев, становится провозвестницей несчастья и даже слетает с небес на мачты и паруса кораблей во время шторма 30 . У того же Стация в «Сильвах» (III, 2) поэт, отправляясь в плавание, просит близнецов Диоскуров сопровождать его корабль своими огнями и гнать прочь «штормовую звезду сестры» («nimbosa sororis astra»). Французский переводчик заменил «штормовую звезду» на «зловещие огни» («les feux sinistres»), а «сестру» на «роковую красавицу» («la beaut'e fatale»), виновную в разрушении Илиона 31 . Весьма вероятно, что на эту замену его вдохновил один из «Сонетов к Елене» Ронсара (I, 3), где искусно обыгрывается латинский вариант мифа о звезде (более ранний вариант: огнях) Елены Прекрасной. С ней поэт сравнивает глаза своей возлюбленной, носящей то же «роковое имя», воспевая счастье быть несчастным и страдать от любви к недоступной, холодной красавице:
29
Chompr'e P. Dictionnaire portatif de la fable. T. I. Paris, 1801. P. 479.
30
Ср. во французских переводах Плиния и Стация: «…quand l’ 'etoile est jumelle, c’est un excellent pr'esage, et l’ augure d’ une heureuse navigation. On croit que son apparition met en fuite cette autre 'etoile funeste et menacant, qu’on nomme H'el`ene» (Histoire naturelle de Pline traduite en francois, avec le texte latin… Paris, 1771. P. 131; букв. пер.: «…когда появляется двойная звезда, это прекрасное предзнаменование, предвестница счастливого плавания. Считается, что ее появление обращает в бегство другую – зловещую и грозную звезду, носящую имя Елены»). «Tel, dans une nuit t'en'ebreuse, battu par les noirs tourbillons du Corus, un vaisseau sait qu’il va p'erir, lorsque l’ 'etoile d’ H'el`ene a lui `a travers les voiles d'ej`a condamn'ees, et a chass'e devant elle ses fr`eres de Th'erapn'ee» (Stace, Martial, Manilius, Lucilius Junior, Rutilius, Gratius Faliscus, N'em'esianus et Calpurnius. OEuvres compl`etes avec la traduction en francais, publi'ees sous la direction de M. Nisard. Paris, 1812. P. 211; букв. пер.: «Так, темной ночью, корабль, разбитый черными вихрями Коруса, знает, что он обречен, потому что звезда Елены его уже приговорила, прорвав паруса, и отогнала прочь своих братьев из Терапны»).
31
Silves de Publius Papinius Stace, traduites, d’ apr`es les corrections de J. Markland, avec le texte et des notes, par M. S. Delatour. Paris, An XI (1802). P. 177.
[Букв. пер.: Блажен тот, кого терзает любовная боль / Из-за столь рокового имени: блаженно страдание, / Вдвойне блаженна мука, которую причиняют / Глаза, нет, не глаза – звезда [огни] Елены].
32
Ronsard P. OEuvres compl`etes / 'Ed. 'etablie, pr'esent'ee et annot'ee par J. C'eard, D. M'enager et M. Simonin. Paris, 1993. P. 342, коммент. 1363 (Biblioth`eque de la Pl'eiade).
Как пояснял первый комментатор Ронсара Николя Ришеле, речь здесь идет о чудесном огне (свете), дурном предзнаменовании для мореплавателей, о котором писал Плиний («un feu prodigieux et de mauvais presage pour les Mariniers, ce dit Pline»), а общий смысл сонета сводится к следующему: Ронсар «воспевает страдания тех, чья любовница носит имя Елены. <…> Согласно стоикам, которые дают определение любви, это решимость перенести все возможные муки ради единственного объекта прекрасного. <…> Нужно сказать, что его Дама столь же целомудрена, сколь прекрасна» 33 . Поскольку Пушкин, как мы знаем, был весьма низкого мнения о поэзии Ронсара 34 , у нас нет больших оснований предполагать его раннее знакомство с «Сонетами к Елене», но какие-то общие представления о существовании поэтической традиции, связывающей Елену Прекрасную с необычайной таинственной звездой, носящей ее имя, а звезду Елены, в свою очередь, – с образом идеальной возлюбленной, он вполне мог получить еще в лицейские годы.
33
OEuvres de Pierre de Ronsard, Gentilhomme Vandosmois, Prince des Poetes Francois. Paris, 1617. P. 482–483.
34
См. об этом: Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. Л., 1960. С. 101–102; Вольперт Л. И. Ронсар // Пушкин. Исследования и материалы. Т. 18/19: Пушкин и мировая литература. Материалы к «Пушкинской энциклопедии». СПб., 2004. С. 293–294. Справедливости ради заметим, что все негативные отзывы Пушкина о Ронсаре относятся к 1830-м годам, когда у него сложилась целостная система взглядов на историю французской поэзии, отчасти полемическая по отношению к молодым французским романтикам, считавшим именно Ронсара своим литературным праотцем. В Лицее же он должен был читать стихи Ронсара в ученических целях, как памятник французской поэзии, и что-то из прочитанного не могло не отложиться в его памяти. В этой связи следует, на наш взгляд, внимательнее отнестись к предположению, что в лицейском франкоязычном стихотворении «Stances» («Avez-vous vu la tendre rose…») Пушкин подражал оде Ронсара «`A sa maistresse» («Mignonne, allons voir si la rose…») – см.: Дашкевич Н. П. Пушкин в ряду великих поэтов // Университетские известия. 1899. № 5: Памяти Пушкина. С. 146; Ороховацкий Ю. И. Пушкинское подражание Ронсару (К вопросу о французских стихах А. С. Пушкина) // Пушкинский сборник. Л., 1977. С. 134–138. Л. И. Вольперт в указанной выше статье и авторы комментария к «Stances» в новейшем собрании сочинений Пушкина (Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 20 т. СПб., 1999. Т. 1: Лицейские стихотворения 1813–1817. С. 622) утверждают, что очевидное тематическое сходство двух текстов (в обоих расцвет и увядание розы сравниваются с расцветом и будущим увяданием желанной красавицы, которой предлагается сделать из этого понятно какие выводы) объясняется тем, что к началу XIX века данная тема давно стала общим местом французской поэзии. Однако, как вполне убедительно показал Ю. И. Ороховацкий, пушкинские «Stances» связаны с «`A sa maistresse» не только темой, но и метром, словарем (в частности, совпадают три рифменных слова на одних и тех же позициях) и «логико-эмоциональной композицией». Добавим также, что у Пушкина, как и у Ронсара, лирический герой обращается к своей возлюбленной на «вы» – очевидный анахронизм для поэзии конца XVIII века. Подражание тем более вероятно, что до 1820-х годов ода «`A sa maistresse» была самым известным стихотворением Ронсара, положенным на музыку (см. текст с нотами: Anthologie francoise, ou Chansons choisies, Depuis le 13e Si`ecle jusqu’`a pr'esent. T. I. Paris, 1765. P. 27–28) и многократно антологизированным. Так, Мармонтель в авторитетном труде «Элементы литературы» приводит его как лучший образец «анакреонтической оды» (Marmontel [J.– F.]. 'El'emens de litt'erature. T. I. Paris, 1787. P. 200).
Поскольку звезда Елены, в отличие от звезд ее братьев, не ассоциировалась с каким-либо конкретным небесным телом, ученые позитивистской эпохи оживленно обсуждали, что же могли иметь в виду древние – огни св. Эльма (как полагал еще Декарт 35 ), метеоры, кометы, блуждающие звезды или шаровые молнии 36 . Однако именно отсутствие конкретной астрономической привязки давало большую свободу для всевозможных мифопоэтических применений. Так, в огромном компендиуме древних легенд и мифов, составленном Антуаном Кур де Гибелином, утверждалось, что звезда Елены – это не что иное, как название Луны:
35
OEuvres de Descartes publi'ees par Victor Cousin. Т. 5. Paris, 1824. P. 253.
36
См., например: Martin Th.-H. [1] La foudre, l’ 'el'ectricit'e et le magn'etisme chez les anciens. Paris, 1866. P. 224, 230–232; [2] La foudre et le feu Saint-Elme dans l’ antiquit'e // Revue arch'eologique. Nouvelle s'erie. 1866 (Janvier `a Juin). Vol. XIII. P. 168–173; Jaisle K. Die Dioskuren als Retter zur See bei Greichen und R"omern und ihr Fortleben in christlichen Legenden. Tubingen, 1907. S. 17–21; Cook A. B. Zeus God of the Bright Sky. Vol. I. Cambridge, 1914. P. 771–775.
Helene, nom de la Lune, qu’ils changerent ensuite en Selene, nom vulgaire de la Lune, tandis que cet Astre continue de s’appeller H'el`ene dans les fables all'egoriques 37 .
[Букв. пер.: Елена, имя Луны, которое впоследствии заменили на Селену, вульгарное имя Луны, тогда как в аллегорических рассказах эту Звезду продолжают называть Еленой.]
Полное отождествление Елены и Селены представляет для нас особый интерес, поскольку пейзаж в РОЛГ написан так, что звезду, его освещающую, – если бы не эпитет «вечерняя», отсылающий к Венере-Весперу, – следовало бы считать луной:
37
G'ebelin A. C. de. Monde primitif, analys'e et compar'e avec le monde moderne, consid'er'e dans l’ histoire civile, religieuse et all'egorique, ou Almanach / Nouvelle 'ed. T. IV. Paris, 1782. P. 43. О Елене как богине Луны в поздней античности см.: Chapouthier F. Les Dioscures au service d’ une D'eesse. 'Etude d’ iconographie religieuse. Paris, 1935. P. 231–234; Lindsay J. Helen of Troy. Woman and Goddess. London, 1974. P. 211.
На это указывает фактически тот же пейзаж, но с месяцем вместо звезды, в незавершенном черновике другого «крымского» стихотворения, «Кто видел край, где роскошью природы…» (1821):
Когда луны сияет лик двурогойИ луч ее во мраке серебритНемой залив и [склон горы] отлогой… [II: 191]38
Во французской и английской поэзии «печальная звезда» (astre m'elancolioque; melancholy star) – это устойчивое обозначение Луны. Из многочисленных примеров выделим близкое по теме к РОЛГ стихотворение Байрона «Солнце бессонных» («Sun of the sleepless») из цикла «Еврейские мелодии», которое начинается с обращения к луне: «Sun of the sleepless! melancholy star! / Whose tearful beam glows tremendously far, / That show’st the darkness thou canst not dispel, / How like art thou to joy remember’d well» (Франц. пер. А. Пишо: «Soleil de ceux qui ne go^utent plus le sommeil, astre m'elancolique, dont la molle et tremblante lueur nous montre les t'en`ebres que tu ne peux dissiper, combien tu ressembles au souvenir du bonheur qui n’est plus!» (OEuvres compl`etes de Lord Byron, traduites de l’ anglais par M. A. P[ichot]. T. IV. Paris, 1821. P. 349). Любопытно, что друг Байрона, композитор Исаак Натан, положивший «Еврейские мелодии» на музыку, просил поэта разъяснить, к какому светилу обращено «Солнце бессонных» – к луне или к вечерней звезде (см.: Nathan I. Fugitive Pieces and Reminiscences of Lord Byron. London, 1829. P. 81).
Те признаки, которыми в РОЛГ наделена вечерняя звезда, – печальность, серебристость, лучистость – в других произведениях Пушкина, когда речь идет о небесных светилах, всегда относятся исключительно к луне 39 . Вот перечень соответствующих примеров в хронологическом порядке:
В облаках луна сребрилаДальни небеса…И завес рощицы струитсяНад тихо-спящею волной,Осеребренною луной.39
Отметим, что в других случаях вечерняя звезда у Пушкина либо не имеет признаков («Близ мест, где царствует Венеция златая, / Один, ночной гребец, гондолой управляя / При свете Веспера по взморию плывет» [III: 66]), либо окрашена в золотой цвет: «О Делия драгая! / Спеши, моя краса; / Звезда любви златая / Взошла на небеса» («К Делии» [I: 272]); «Ночь светла; в небесном поле / Ходит Веспер золотой» [III: 473].