О, Путник!
Шрифт:
— Боже мой! — простонала ГРАФИНЯ.
— Кстати, а почему, дорогая, ты не спрашиваешь меня о том, кто такие киборг и робот? — подозрительно спросил я.
— Зачем задавать ненужные вопросы? — девушка подошла ко мне и дотронулась губами до моей щеки, которая сразу же воспылала, как от прикосновения тысяч солнц.
— Почему ненужные? — я поцеловал ГРАФИНЮ в стройную и упругую шейку.
— Есть такой писатель-фантаст, Айзек Азимов. А также и кое-кто вкупе с ним. Надеюсь, тебе знакомо это имя? — усмехнулась девушка. — Роботы,
— Неужели всё-таки умеешь?
— Господа, ну право, вы повторяетесь, где-то и когда-то я уже слышал подобный разговор, — БАРОН вынырнул из-за дальней полки, грузно направился к нам.
— Дорогая, а что это за книга у тебя в руках?
— Конфуций…
— Да, мир явно летит в бездну! Дорогая, читать-то ты умеешь… Я этому факту, конечно, несказанно рад. Но, КОНФУЦИЙ?!
— Именно он, Сир! — невозмутимо и твёрдо произнесла ГРАФИНЯ.
— Так, так… Я вижу в книге какую-то закладку. Ба, даже не одну!? Ну-ка, ну-ка, осветите мой погрязший во тьме разум спасительными искрами великой и вечной мудрости!
— Не искрами, Сир! — возмутилась девушка.
— А чем?
— Кострами, факелами, и никак иначе!
— Ладно, согласен с тобой. И так?
— «Бессмертие не есть необходимое следствие духовности!», — ГРАФИНЯ ехидно улыбнулась, насмешливо и тягуче посмотрела мне в глаза и легко присела за стол.
— Спасибо, милая моя! О, как великолепно сказано! Умеешь ты, одухотворённая наша, меня воодушевить, ободрить и порадовать! — восхитился я.
— И вот ещё. «Каждый может стать благородным мужем. Нужно только решиться им стать».
— Ещё один раз спасибо, дорогая!
— И, наконец… «Существует ли бессмертие?» — спросили как-то у Конфуция. «Мы не знаем, что такое жизнь. Можем ли мы знать, что такое смерть?» — ответил он.
— Всё, хватит, — я присел за стол подле ГРАФИНИ. — Вроде бы подошло время обеда. Жрать хочу страшно. В животе бурчит, всё бурлит, однако, немного подташнивает, ощущаю дискомфорт в правом подреберье и пукать почему-то очень хочется. Да, и ещё отрыжка. Видимо, что-то с желудком или с двенадцатиперстной кишкой. А скорее всего печень барахлит. Боже мой! Чувствую скорую и неизбежную смерть! Она не за горами! А вдруг откажет поджелудочная железа!? Панкреатит точно меня погубит! Боже мой! Приплыл ты к последнему своему причалу, о, ПУТНИК!
— Сир! Путники не плавают, а ходят! — девушка сморщила свой прелестный лобик. — Зачем Вы меня злите? Вы же знаете, что я ненавижу, когда Вы так изъясняетесь!
— Знаю, потому данным способом и изъясняюсь! Не всё же вам одной умничать на этом свете и издеваться на до мною!? Идите, организуйте обед. А мы тут с БАРОНОМ немного побеседуем. Да… Принесите нам рома! Сразу и немедленно!
— Сир! Сколько можно пить?! Это вредно!
— Время пошло, Миледи! — топнул я ногой.
Я встал, проводил девушку долгим и томным взглядом, вышел на солнце под окно, подставил лицо под его узкий и жаркий сноп, извергающийся из-под потолка, некоторое время неподвижно постоял, закрыв глаза и размышляя.
Рядом вдруг задрожал и завибрировал воздух, из Портала вышел… ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Он был одет в тонкий и светлый, очевидно, льняной костюм, в руке сжимал длинную лёгкую трость с псевдо золотым набалдашником.
— Ваше Величество, разрешите выразить Вам своё почтение и присоединиться к Вашему столу?
— Знаете, когда выбрать подходящий момент! Принимаю почтение и разрешаю присоединиться, — ухмыльнулся я. — Что вас привело в сию скромную обитель, забытую Богом, безнадёжно затерянную в горах и лесах? Как там Глория, Альтаир, вообще, что происходит с Космосом, пока мы тут с моим другом расслабляемся?
— Сир, обитель Ваша великолепна, и некоторые умные люди прекрасно осознают, что именно в ней творится история. А масса не совсем умных людей мечтают попасть сюда хотя бы на пару минут. Кстати, БАРОН, а кто архитектор этого чуда?
— Я…
— Не ожидал, поражён и восхищён! — совершенно искренне произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
— БАРОН, я также поражён! — мои брови взлетели вверх. — Замок прекрасен, изящен, грациозен и лёгок, как перо белоснежного лебедя, парящее над томной чёрной водой бездонного озера!
— Благодарю, господа, — буркнул БАРОН. — Сир, Вы действительно Поэт!
— Да, вроде бы… Якобы…
В дверь нерешительно постучали.
— Войдите, войдите же!
На пороге появился Гвардеец с подносом, на котором стояли рюмки, блюдо с солениями и большой графин с прозрачной жидкостью.
— Боже мой, неужели Звизгун!? Глазам своим не верю! — восхитился и изумился я.
— Сир, он самый. Я немного постарался, — улыбнулся ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
— Спасибо, порадовали меня, однако!
Сир, разрешите Вам задать один крайне важный вопрос, ответ на который меня, да и не только меня, а многи очень сильно волнует, интригует и интересует?
— Задавайте, — сказал я, разливая божественный напиток по рюмкам.
— Сир, почему Вы не пользуетесь Пси-Телепортацией!? Всё корабли, кареты, да жеребцы.
— Ещё не время… Да и нет особого настроения и желания, — беззаботно и просто ответил я.
— Что!?
— Мне больше люб мой могучий конь, стремительно несущий меня в необъятный простор декабрьских полей!
— Великолепно сказано, Сир! — громко захлопал в ладони невесть откуда появившийся ПОЭТ.
— Я вижу, скромный обед превращается в пир!?
— И всё-таки, Сир, позвольте мне получить от Вас хоть какое-нибудь рациональное объяснение Вашего довольно странного поведения! Вызывать меня или ещё кого-либо с Глории только для того, чтобы доставлять Вам в любое время дня и ночи бочонок со Звизгуном и солёные грузди!? Не понимаю, Сир! Это очень странно, однако! И вообще, служить бы рад, прислуживаться тошно!