О русской угрозе и секретном плане Петра I
Шрифт:
Лишь при Николае II, в 1907 году, Российская империя официально признала Афганистан «лежащим за пределами сферы ее интересов».
В том же году Российская и Британская империи разделили Персию на три зоны.
В южной зоне господствовала Британия, в северной — Россия. Средняя зона была признана «областью столкновения интересов». Сформулировано просто. Но со вкусом.
Столкновения в Центральной Азии
В середине XIX века Николай Пржевальский (1839-88) организовал четыре центрально-азиатские экспедиции. Одной из
Пробиться в столицу Тибета Лхасу силой не удавалось пока никому. Далеко, высоко, не изучено, страшно.
Правда, британцы с юга уже засылали своих агентов-буддистов, работавших на британскую секретную службу. Они, не спеша, готовили захват Британией Тибета.
Тогда с севера, из Бурятии, в Тибет проник удивительный человек — бурят по этническому происхождению и европейский ученый по призванию, Гомочжаб Цэбэкович Цибиков (мы уже не один раз вспоминали об этом удивительном человеке). Цибиков, будучи и ученым, и разведчиком, под видом буддиста-монаха успешно собирал стратегическую информацию.
Парадокс, но для Российской империи оказалось очень выгодным иметь хорошие отношения со своими подданными всех вер и народов. Выгодно обучать их и делать частью своего государства. Секретные агенты британцев не учились в Кембридже, не имели военных чинов Британской империи, не владели инструментами и способами измерять расстояния в милях и километрах. Результат их деятельности был куда бледнее результатов Цибикова… А почему? Британцы, право, сами виноваты.
В 1904 году британские войска захватили юг Тибета, но Российская империя, сложно интригуя, «подсовывая» англичанам взаимоисключающую информацию по официальным дипломатическим и разведывательным каналам, спекулируя своим давлением в Средней Азии и т. д., в общем, не без труда, но смогла убедить Британию, что на самом деле Тибет ей совершенно не нужен, пусть он и дальше остается частью Китая.
По Соглашению 1907 года о территориальной неприкосновенности Тибета, британцы вывели свои войска из Тибета, а буряты-ламаисты, русские подданные, получили право паломничества.
А ведь Тибет нависает над «жемчужиной в короне» Британской империи — Индией. Тот, кто владеет Тибетом, легко может двинуться оттуда и в Непал, и в Северную Индию… Не случайно британцы все же так нервно относятся к проникновению туда русских. Опять эти русские…
Ведь русские могут и в Индию послать своих разведчиков! Таких же активных, обученных, а главное — не отделяющих своей судьбы от судьбы всей Российской империи.
Страх перед русскими очень хорошо виден в «программном» произведении Р. Киплинга «Ким»: дискредитация русских в этом романе — чуть ли не самый славный подвиг, совершенный главным героем. [53]
Но что характерно: главный герой романа — все же европеец по отцу… Англо-индус… То-то он так предан Британской империи!
…А вот Гомочжаб Цэбэкович русским не был. Чтобы быть русским патриотом, ему не потребовался русский папа. А вдруг и в Индии такие же появятся?!
53
Киплинг Р. Ким. М., 1994.
Ну как же тут не кричать о «русской угрозе»?!
Крымская
Итак, 1853 год. Предлогом, а, может, частично даже причиной выступления Российской империи против Турции становятся очередные гонения турок на балканских славян. Россия традиционно играет роль их заступника. Это безумно раздражает могущественные колониальные державы: никак нельзя позволить, чтобы Россия усиливалась. А она обязательно усилится, если дряхлеющая Турецкая империя признает ее права на «духовное покровительство» над братьями-славянами.
Но если Турция рискнет воевать с русскими, а Россия ее победит?! А она, скорее всего, победит. Россия разгромит Турцию, владеющую колониями по всей Западной Азии и Северной Африке и… отнимет у нее эти территории.
К тому же, победив Турцию, Российская империя выйдет к проливам Дарданеллы и Босфор, и тогда ее военный флот сможет легко выходить в Средиземное море! Нет… это слишком усилит Россию.
Как же здесь могли Британия и вся Европа остаться в стороне от поначалу исключительно «двусторонней» русско-турецкой Крымской войны 1853-56 годов?! Всю первую половину XIX века Россия становилась всё «агрессивнее» и «агрессивнее»: всё в большей степени мешала спокойно жить западному миру.
Нет, нет, мирный Запад никак не мог остаться в стороне от далекого русско-турецкого конфликта.
Трудно обвинять в излишней наивности императоров и прочих владык, но Николай I вел себя очень наивно. Все-таки он был, скорее, офицером, чем государственным деятелем, и по образованию, и по взглядам на политику. Того «византийства», коим так отличался его старший брат, Николаю Павловичу совершенно недоставало. Он договаривался о нейтралитете европейских держав так прямолинейно, как могла бы его бабка Екатерина Великая договариваться с Пруссией и Австрией о разделе Польши.
Но о разделах Польши договаривались державы примерно одного калибра, хорошо понимающие мотивацию и поведение партнеров и не особенно боящиеся одна другую. За эти семьдесят лет мир изменился до неузнаваемости. С тех пор Россия победила Наполеона, русские войска маршировали по Парижу, большая часть Польши вошла в Российскую империю. Было присоединено Закавказье, в нескольких войнах разбиты Турция и Персия. Русские корабли огибали земной шар, русские моряки первыми увидели Антарктиду.
Короче говоря, с тех пор Россия усилилась настолько, что она уже была не просто «одной из европейских держав». Она стала слишком большой и опасной.
Николай I искренне верит, что может договориться о своего рода «Первом разделе Турции». Пусть Британия присоединяет Египет и столь необходимый ей под военно-морскую базу Кипр. Пусть Франция усилится в Северной Африке. А Россия получит то, что ей нужнее всего — выход в Средиземное море через Босфор и Дарданеллы. И пусть западные державы не мешают ей и дальше опекать православных христиан — подданных Турецкой империи.
По сути, речь шла о реализации голубой мечты всех русских и славянских патриотов со времен Вещего Олега и зарождения московитской концепции «Москва Третий Рим». Русский щит — на вратах Цареграда. Россия — в Константинополе, втором Вечном городе, символе Православия. Мы объединяем под своим протекторатом (а может, и в своих границах) всех славян и православных: от Адриатического и Средиземного морей, до Черного и Балтики.