О русской угрозе и секретном плане Петра I

Мединский Владимир Ростиславович

Вот так французы хотели использовать русскую армию в мировой войне — в качестве пушечного мяса. В качестве некого парового катка, который должен расплющить Германию и принести победу Антанте.

Неплохо бы напомнить, Что от полного военного краха Францию тогда, в 1914 году, спасла именно «отсталая» Россия. Быстрое наступление немцев на Париж привело к тому, что уже в сентябре 1914 года французскую столицу покинули парламент и дипкорпус. Из Парижа вывезли золотой запас, были эвакуированы все драгоценности Лувра. И только вступление России в войну и русское жертвенное наступление в Восточной Пруссии спасло Францию от блицкрига.

Зачем мы это делали? Ради чего? Вот честно говоря, русское мессианство, в отличие

от европейского и американского, действительно совершенно бессмысленно и бесполезно.

Французский маршал Фердинанд Фош, верховный главнокомандующий союзными армиями во Франции признавал: «Если Франция не была стерта с лица земли в 1914 году, то прежде всего этим она обязана России». (Цит по Яковлев Н.Н. «1 августа 1914 года» М., 1993)

Традиционно продажная позиция наших союзников, которые меньше боялись прихода большевиков к власти, чем участия России в дележе пирога после неизбежного поражения Германии — в 1917 году было совершенно очевидно, что это вопрос нескольких месяцев — это очень больная тема. Не будем много об этом говорить.

Но надо напомнить о том, что в 1917 году Россия стояла в одном шаге от победы. И в результате этой победы, безусловно, к России перешла бы территория Константинополя плюс все Черноморское побережье, что уже было закреплено специальными секретными протоколами.

Итак, черноморские проливы — вековая мечта, Константинополь. Также признавалась гегемония России на Святой земле. Не было бы сейчас никакого арабо-израильского конфликта. Просто Палестина была бы либо частью России (там и так сейчас немало бывших советских), либо это было бы государство под официальным протекторатом России.

Уже была распланирована в деталях так называемая Босфорская десантная операция, намеченная на апрель-май 1917 года, и командующий Черноморским флотом Колчак уже репетировал захват Константинополя…

Первая мировая война, заклеймённая советской историографией как империалистическая, изначально была войной оборонительной, и Россия была в этой войне наименее заинтересованной стороной. Она началась в неудобное время для России. В момент перевооружения нашей армии — войска были неподготовлены.

Но дело не в этом даже: объективно Россия была страной, которая помимо неких идеологических амбиций — захватить Царьград — не имела никаких амбиций и материальных. Рынки сбыта ей были не нужны, перераспределение колоний — не интересовало. В отличие от Франции, решавшей свои вековые конфликты с Германией, и Британии.

Именно поэтому Первая мировая война как оборонительная изначально называлась Отечественной. Потом уже по ходу войны, по мере того как ее популярность падала, она стала называться Германской, потом Великой, ну и после революции была заклеймена как империалистическая.

Так же точно, как Британия в XIX веке, будут поступать немцы во время обеих мировых войн XX века. В годы Первой и Второй мировых войн о «русской угрозе» охотно разглагольствовала германская пропаганда.

«Помогайте нам, а то русские скоро всю землю завоюют», — всерьез говорил своим спонсорам Степан Бандера.

После Второй мировой войны о «русской угрозе» больше всех писали американцы. Вот только американцам ли об этом рассуждать? Даже старую и многократно битую польскую карту американцы ухитрялись разыграть. В американской прессе и даже в книгах по истории мне довелось читать потрясающее утверждение: что 20–30 миллионов погибших советских граждан во Второй мировой войне — это миф, сочиненный в СССР. А сочинен он для того, чтобы… оправдать оккупацию Польши. Почему именно Польши?! Только потому, что о «бедной Польше, столетиями стонущей под игом России» писалось давно и много. Западному читателю эта тема близка, он, легко готов в это поверить.

Иногда кажется, что наши враги ухитряются поверить в собственные измышления

и запугать сами себя. Как та маленькая Мура у Корнея Чуковского, которая нарисовала страшную Бяку-Закаляку с десятью рогами, десятью ногами.

«Что ж ты бросила тетрадь, Перестала рисовать?» «Я ее боюсь!»

В период маккартизма в США знаменитый ястреб генерал Макартур призывал к «профилактическим» ядерным бомбардировкам Китая (многие путают, приписывая это сенатору Маккарти, ведь фамилии и правда, похожи). И это под вопли о «русской агрессии во всем мире».

Самого же Джозефа Маккарти называли «бесноватым из Висконсина». Дергаясь, как в падучей, злобно обвиняя в происках против Америки весь мир, он уверял: в самих США очень многие — сознательно или нет — «работают» на внешнего врага. Возглавленная им Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности получила права своего рода политической инквизиции: проверять, не связан ли с врагами Америки тот или иной профессор, сенатор или предприниматель.

Маккарти всерьез уверял, что если не принять самых неотложных мер, скоро русские покорят Америку и присоединят ее к Советскому Союзу. В качестве 16-й республики.

Годы маккартизма вспоминают в Америке с содроганием. В эти же годы «прославился» генерал Джеймс Форрестол. Он так искренне поверил в то, что «Русские идут!», что страшно запил. Видимо, неумеренное потребление виски как-то помогало отважному генералу бороться с призраками русских десантников.

Так вот, борьба с русской угрозой закончилась для него печально — в пылу ее храбрый генерал выпал из окна. Подробности этой истории передают по-разному, одни говорят, что из окна Форрестол выпрыгнул в приступе белой горячки. Другие — что произошло это уже после окончания принудительного лечения. По одним данным, прыгал он с 17-го этажа своей квартиры. По другим — с 7-го этажа психиатрической клиники. Даже последний отчаянный крик генерала передают по-разному. Кто говорит, что он кричал: «Русские идут!» Кто: «Танки! Русские танки!» Во всяком случае, точно известно лишь то, что бедный генерал сиганул из окна на асфальт с последней мыслью — о русской угрозе. На чем и закончился его боевой и жизненный путь.

Во время «перестройки» и в правление Ельцина Россия вдруг сделалась «хорошей». О ее извечной враждебности цивилизованному миру и природной агрессивности перестали кричать на всех углах. Эти клише возникали в речах Бжезинского, в книгах Пайпса, но официальная пропаганда и пресса ими почти не пользовались. О том, что Россия невероятно агрессивна и враждебна цивилизации, что это рабская и авторитарная страна, «вспомнили» уже при Путине.

Тому, кто внимательно читал книгу, это не покажется странным. Хорошо видно, каким закономерностям подчиняется распространение мифа: пока Россия слаба и никому не угрожает, миф не используется, его кладут на полку. Мессианские идеи были характерны для Запада задолго до католического миссионерства, задолго до протестантизма и задолго до Наполеона. Александр Македонский, завоевывая Персию, которая была в культурном отношении гораздо выше и гораздо богаче Древней Греции, не говоря уже о дикой и нищей Македонии, был глубочайше убежден, что он несет диким и необразованным народам Востока свет знаний, традиции демократии (смешно — завоевывал как тиран, а говорил о демократии). Полагал, что, навязывая образ жизни, свою культуру, он приносит народам Азии, Индии высочайшее благо. Ничто не ново под Луной. Так же потом поступали и Цезарь, и Карл, и Наполеон, и Гитлер. Так же сегодня ведут себя и американцы.