О себе

Семенов Георгий Витальевич

Глава 5

Падение Омска

Последний разговор с адмиралом. Задержание поезда Верховного правителя. Экспедиция генерала Скипетрова в Иркутск. Столкновение с чехами. Указ о передаче власти. Выдача адмирала красным. Сибирская армия. Роль чехов. Грабеж и дезорганизация. Захват золотого запаса. Роль союзников. Отход армии на восток. Армия в Забайкалье. Интриги старшего командного состава. Генерал Сахаров и генерал Войцеховский. Вредное влияние генерала Дитерихса. Роль генерала Лохвицкого и его отставка. Генерал Вержбицкий. Переговоры об образовании буфера. Прорыв фронта. Оставление мною Читы.

По поводу представленного мною Верховному правителю плана изменения тактики борьбы с большевизмом я имел длинную

беседу по прямому проводу с адмиралом, который отстаивал важность наступления именно правым флангом Сибирской армии и объяснил мне причины, почему он не счел возможным согласиться с моим мнением, изложенным в плане.

Адмирал Колчак не разделял безнадежности моего взгляда на настроение широких масс населения и считал, что оно будет изменяться в нашу пользу по мере продвижения вперед Сибирской армии. Кроме того, адмирал полагался на полную и исчерпывающую поддержку Сибирской армии союзниками, не допуская мысли о том, что их многократные заверения и обещания об этом не будут выполнены. И лишь после провала наступательных операций армии и пышного расцвета иностранных интриг в связи с Версальскими переговорами адмирал убедился в правильности моей точки зрения, о чем известил меня в очередном разговоре по прямому проводу со станции Татарская.

В это время Омск уже был оставлен. Неудачи на фронте генерала Деникина и разгром конницы генерала Маркова на юге дали возможность красным произвести давление всеми своими силами на фронте сибирских армий, вследствие чего они должны были отойти назад и Омск был эвакуирован правительством.

Прибыв на станцию Татарская, адмирал вызвал меня к прямому проводу и приказал в срочном порядке представить ему свои соображения о возможности практического осуществления мероприятий, предусмотренных моим планом, подготовив свой доклад ко времени прибытия Ставки в Иркутск. Одновременно сообщая мне о состоявшемся назначении моем на пост Главнокомандующего вооруженными силами Дальнего Востока и Иркутского военного округа, адмирал предупредил меня о возможности передачи мне всей полноты государственной власти в Восточной Сибири и на Д. В., ибо он предвидел неизбежность общего крушения национального движения в силу отсутствия согласованности боевых действий на разных фронтах, а также в результате вмешательства политических факторов в дело помощи, оказываемой нам союзниками. Предвидя неизбежность крушения, адмирал предполагал, как можно было понять из этого последнего моего разговора с ним, выехать за границу для переговоров с иностранными политическими деятелями, с целью склонить в пользу возобновления борьбы с красными в более широких масштабах.

Хотя наш разговор велся по изолированному проводу, тем не менее он стал известен социалистам и чехам, полагаю, через агентов Дунина-Яковлева, который все еще пребывал в должности иркутского губернатора и вел двойную политику, будучи тесно связан с красными партизанами.

Предвидя возможность каких-нибудь затруднений в дальнейшем продвижении поезда Верховного правителя на восток, я предлагал адмиралу бросить поезд и двигаться на лошадях в Урянхай, куда я вышлю надежный отряд монгол и казаков, под охраной которого Верховный правитель мог бы выйти снова на линию железной дороги восточнее Байкала. К сожалению, адмирал отклонил мое предложение, заверив меня, что, находясь под защитой пяти иностранных флагов, он рассчитывает в скором времени встретиться со мною в Чите.

Некоторое время спустя я получил телеграмму о том, что чехи не пропускают поезд Верховного правителя и последний просит меня воздействовать на них и на генерала Жанена в нужном направлении. По получении такого сообщения я немедленно приказал генерал-майору Скипетрову с тремя бронепоездами, Монголо-бурятским конным и Маньчжурским стрелковым полками двинуться навстречу поезду адмирала и, приняв его под свою охрану, следовать в Забайкалье, до пункта по указанию адмирала.

К ночи 31 декабря 1919 года отряд генерала Скипетрова сосредоточился на ст. Михалево, что в 30 верстах от Иркутска. К этому времени предместья города Иркутска (Звездочка и Глазково на левом берегу Ангары и Знаменское — за р. Ушаковка) находились в руках войск образовавшегося в Иркутске эсеровского «Политического центра». Войсками этими командовал капитан Калашников. В самом городе Иркутске еще держались юнкера,

сотня иркутских казаков и добровольцы из офицеров и солдат. Что касается станции Иркутск, то она находилась в руках чехов. На ст. Иркутск стоял поезд главнокомандующего союзными войсками французского генерала Жанена.

Ранним утром 1 января 1920 года авангард Скипетрова подошел к Иркутску, имея намерение с налета захватить станцию. Однако чехи предательски пустили на наш головной бронепоезд паровоз. Произошло столкновение, в результате коего у броневика оказался испорченным паровоз и разбита передняя артиллерийская площадка. Ж.д. полотно также оказалось поврежденным и загроможденным двумя паровозами и разбитой платформой. Пришлось остановиться около входных стрелок на станцию и выгружать части из эшелонов.

Несмотря на эту непредвиденную задержку, части генерала Скипетрова начали успешно занимать предместья Звездочку и Глазково, тесня калашниковцев к р. Иркут. Переправиться на правую сторону Ангары не было возможности, ибо Ангара еще не встала, а понтонный мост был разведен, так что связи между вокзалом и городом не было.

Только из Михалево удалось переправить в с. Листвиничное роту маньчжурцев, которая из Листвиничного на автомобилях была переброшена в Иркутск.

В разгар боя на левом берегу Ангары, когда части Скипетрова уже заняли всю Звездочку, в дело неожиданно вмешались чехи. Ссылаясь на приказание Жанена, они потребовали у ген. Скипетрова немедленно прекратить бой и отвести войска на ст. Байкал, грозя в противном случае применить вооруженную силу. В подтверждение своей угрозы чехи выдвинули против наших частей свой бронепоезд «Орлик», который по своему вооружению и оборудованию был сильнее наших трех броневиков, вместе взятых.

Ввиду невозможности связаться с городом и малочисленности нашего отряда генералу Скипетрову ничего не оставалось, как отвести части сначала на ст. Михалево, а потом и на ст. Байкал.

Отступление наших частей на левом берегу Ангары произвело самое тягостное впечатление на гарнизон гор. Иркутска, который тоже отступил на Листвиничное, а потом переправился на ст. Михалево.

8 января, на второй день праздника Рождества Христова, части генерала Скипетрова были предательски разоружены чехами на ст. Байкал. До какой степени нападение чехов на наши части было предательским, показывает тот факт, что представители чешского командования за два часа до нападения были с визитом у ген. Скипетрова и заверяли его в своей лояльности.

Конечно, ген. Скипетров никак не мог предполагать такого вероломства со стороны «братьев чехов» и не принял надлежащих мер предосторожности. Нападение на наши эшелоны чехи совершили в 12 ч. дня, когда солдаты обедали.

Я был в курсе всех событий под Иркутском, но не был в состоянии предпринять что-нибудь против чехов, ввиду того, что Штабом генерала Жанена было доведено до моего сведения, что, если я допущу перерыв железнодорожного сообщения и доведу дело до вооруженного столкновения с чехами, союзники будут действовать против меня единым фронтом. Несмотря на это, я все же привел в боевую готовность все силы читинского гарнизона и предъявил чешскому командованию требование о пропуске на восток поезда Верховного правителя и об освобождении захваченных чехами офицеров и солдат отряда генерала Скипетрова. Не имея возможности оказать давление на чехов на линии дороги, я взял под угрозу обстрела поезд командующего чешскими войсками генерала Сырового, но, к сожалению, мог добиться только частичного успеха — освобождения чинов отряда Скипетрова. Несмотря на то, что представители японского командования в Иркутске предлагали генералу Жанену взять на себя охрану поезда адмирала Колчака и гарантировали безопасность его как в самом Иркутске, так и в пути следования его на восток, Жанен предпочел предать адмирала в руки красных.

Как известно, Жанен и чехи сбросили маски еще в Нижнеудинске, когда адмиралу было предложено перейти из его поезда в вагон с чешской охраной. В Нижнеудинске адмирал отчетливо понял, что он предан теми, кому он верил, что представитель «благородной и благодарной Франции» генерал Жанен и командующий чешскими войсками Сыровой решили взять на себя роль коллективного Иуды.

Между прочим, в Чите генералу Сыровому русские офицеры вручили под расписку 30 серебряных двугривенных — символическую плату за предательство.