О смерти и умирании
Шрифт:
ПАЦИЕНТ: Возможно, хотя я сомневаюсь. Путь не близкий.
СВЯЩЕННИК: Да, я понимаю.
ВРАЧ: На случай, если это наша последняя встреча: быть может, у вас есть какие-то вопросы к нам?
ПАЦИЕНТ: Я думаю, что одним из самых главных результатов нашего разговора стала масса вопросов, о которых я никогда не задумывался.
ВРАЧ: Нам эта беседа тоже очень помогла.
ПАЦИЕНТ: Мне кажется, доктор Р. и вы тоже сделали очень хорошие предложения. Но мне известно одно: если не случится какого-то коренного улучшения, то... в общем, мне уже не выздороветь.
ВРАЧ: Это пугает?
ПАЦИЕНТ:
ВРАЧ: Вы не кажетесь испуганным.
ПАЦИЕНТ: Нет, это меня не пугает. По двум причинам. Во-первых, у меня хорошее религиозное воспитание. Основательное, потому что мне удалось передать его другим.
ВРАЧ: Значит, вы можете сказать, что не боитесь смерти и примете ее, когда она придет. Верно?
ПАЦИЕНТ: Да, смерти я не боюсь. Если я чего-то и боюсь, то это возможности опять заниматься тем, что делал раньше. Потому что, понимаете... на самом деле я люблю не химию, а работу с людьми.
СВЯЩЕННИК: Потому и проявили интерес к искусству общения?
ПАЦИЕНТА: Да, отчасти потому.
СВЯЩЕННИК: Меня поражает даже не отсутствие страха, а отсутствие тревожности, сожалений о ваших взаимоотношениях с женой.
ПАЦИЕНТ: Всю жизнь я жалел, что не могу общаться с ней. В действительности, если копаться до самых глубин, можно сказать, что мое обучение искусству общения... не знаю, но, возможно, это было на девяносто процентов вызвано желанием найти общий язык с женой.
ВРАЧ: Попытка наладить общение с ней? Вы никогда не думали о профессиональной помощи? Знаете, у меня есть чувство, что это можно поправить, вам все еще можно помочь.
СВЯЩЕННИК: Вот почему завтрашняя встреча так важна.
ВРАЧ: Да, да... Мне совсем не кажется, что это безнадежно, неисправимо. У вас еще есть время все наладить.
ПАЦИЕНТ: Можно сказать, что надежда на жизнь сохраняется, пока я дышу.
ВРАЧ: Совершенно верно.
ПАЦИЕНТ: Но жизнь — это еще не все. Есть еще качество жизни, то, зачем ты живешь.
СВЯЩЕННИК: Что ж, я очень благодарен за возможность познакомиться с вами. Надеюсь, мне удастся заглянуть к вам сегодня вечером, перед уходом домой.
ПАЦИЕНТ: Мне тоже очень приятно... Э-э-э... (пациент не хочет расставаться) вы хотели задать мне какие-то вопросы, но так и не спросили.
ВРАЧ: Я собиралась?
ПАЦИЕНТ: Мне так показалось.
ВРАЧ: О чем же я забыла?..
ПАЦИЕНТ: Из того, что вы говорили, я понял, что вы возглавляете не только этот семинар, но и... ну, скажем так, что-то еще. Кто-то заинтересовался связью между религией и психиатрией.
ВРАЧ: Да. Я начинаю понимать. Понимаете, у людей складываются самые разные мнения о том, чем мы занимаемся. Меня больше всего интересуют беседы с больными и умирающими; мы хотим их получше понять. Научить персонал больниц тому, как им лучше помочь, и у нас есть только один способ узнать это: учиться у самих пациентов.
СВЯЩЕННИК: У вас возникли какие-то вопросы о связи религии с...
ПАЦИЕНТ: Да, пара вопросов. Вот, например, больные обычно обращаются только к священнику. Когда им плохо, они никогда не зовут психиатра.
ВРАЧ: Это правда.
ПАЦИЕНТ: Хорошо. Кто-то недавно задавал мне такой вопрос: какого я мнения о работе больничных священников. И я сказал, что был просто ошеломлен, когда попросил позвать священника посреди ночи, но выяснилось, что ночами тут нет священника. Я просто не мог в это поверить. Невероятно. Когда человеку нужен священник? Только ночью, поверьте мне. Когда ты сбрасываешь свои боксерские перчатки и остаешься наедине с собой. Именно тогда и нужен священник. Я бы сказал, чаще всего после полуночи...
ВРАЧ: И ранним утром.
ПАЦИЕНТ: Если бы кто-то строил графики, то пик, скорее всего, пришелся бы на три часа ночи. Так и должно быть. Нажимаешь кнопку звонка, приходит сестра. «Я хотел бы видеть священника» — и через пять минут он приходит и вы...
ВРАЧ: Можете поговорить по душам.
ПАЦИЕНТ: Точно.
ВРАЧ: Значит, вы ждали от меня этого вопроса: какого вы мнения о работе священника. Дело в том, что я уже спросила об этом, хотя и неявно. Я спрашивала, кто помог вам, был ли человек, который вам помог. И вы тогда ни словом не обмолвились о священнике...
ПАЦИЕНТ: Это беда всей церкви. Время, когда человеку нужен священник.
ВРАЧ: Верно.
ПАЦИЕНТ: А чаще всего он нужен ему в три часа ночи.
ВРАЧ: Ну, преподобный Н. сможет ответить на это, потому что вчера он всю ночь оставался на ногах, был рядом с пациентами.
СВЯЩЕННИК: Да, я не чувствую вины. Вчера мне удалось поспать всего два часа. Но я совсем не жалею, думаю, было высказано намного больше, чем обычно.
ПАЦИЕНТ: Мне кажется, нет ничего важнее этого.
СВЯЩЕННИК: Да, нет ничего важнее искренней заботы о том, кто просит помощи.
ПАЦИЕНТ: Конечно. Священник... пресвитерианский священник, который венчал моих родителей, был как раз таким человеком. И ему это ничуть не навредило. Я встретил его, когда ему было девяносто пять: он слышал, как в молодости, видел, как в молодости, и рукопожатие его было сильным, как у двадцатипятилетнего.
СВЯЩЕННИК: Это в очередной раз подчеркивает, какое разочарование вы испытали.
ВРАЧ: Выяснять подобные проблемы — часть семинара, это поможет нам работать лучше.
ПАЦИЕНТ: Вы правы. Что касается священников, то, по моим представлениям, встретиться с ними в нужную минуту труднее, чем с психиатром, — как это ни странно. Дело в том, что священник ничего не зарабатывает, а психиатр должен получить хоть какой-то гонорар. Выходит, тот, кто зарабатывает деньги, может сделать это и днем, и ночью, когда угодно. Конечно, вам еще нужно договориться с психотерапевтом, чтобы он пришел ночью. Но попробуйте поднять ночью священника!
СВЯЩЕННИК: Похоже, у вас уже был печальный опыт общения с духовенством.
ПАЦИЕНТ: Мой собственный священник очень хороший. Беда в том, что у него целая куча детей. Четверо, не меньше. Как он может уходить по ночам? А еще мне рассказывали, как трудно с молодежью в семинариях и все такое. Их действительно мало, мы даже не могли набрать достаточно молодых людей для работы над диссертацией на богословскую тему. Но я думаю, что если церковь действует, у нее не должно быть проблем с притоком молодежи.