О состояниях сознания. Опыт историософии русской жизни
Шрифт:
Зона «взаимного страха» и «археологической неуловимости» охватывала междуречье Западного Буга, Немана и Березины и все Припятское Полесье, которое оставалось «археологически пустым» с середины I по VI в. н. э., т. е. 500 лет. Где-то в этом промежутке исторического времени у отколовшихся в «пустоту» и «одиночество» (или скорей «отколотых» туда готами и сарматами) новых насельников из когда-то единого прабалтского этно-лингвистического массива и сложился постепенно свой собственный язык, которому суждено было стать славянским.
[14]
Цивилизационный фронтир
Но кого (или чего)
Можно предположить, что здесь, на границе «Свебии» и «Сарматии», взаимно боялись друг друга тогдашние «Европа» и «Азия».
Уже почти оседлые германцы, жившие в «длинных домах», и навсегда кочевые сарматы в «кибитках» (П.К. Тацит).
«Лес и Степь» (Л.Н. Гумилев).
Абсолютно разные «культурные миры» из «семи», тогда существовавших (М.Б. Щукин).
Здесь, по южной и северной границе припятских болот и лесов, для древних германцев и древних иранцев тоже проходил – как для Рима по Рейну и по Дунаю – свой «лимес», тогдашний цивилизационный фронтир, где граничили две ойкумены – североевропейская и центральноазиатская. Между ними еще не было ни торгового обмена, ни даже военных контактов, а только взаимное избегание друг друга.
Припятское болотное Полесье воспринималось первобытным людом как SILVA SACRA – Священный Лес (так же благоговейно воспринимался, скажем, и знаменитый Герцинский лес, HERCYINIA SILVA, между Германией и Бойохэмумом, Землей бойев, будущей Богемией). Непроходимые лесные чащи служили в то время прекрасным, самой природой созданным рубежом между этими несовместимыми образами жизни и состояниями сознания, – открытого, динамичного и закрытого, гомеостазного, «остающегося в одном и том же».
[15]
Кто такие «анты»?
Согласно свидетельству Иордана, венеды/венеты делились на собственно венетов («корень»), склавинов и антов.
Антам приписывается пеньковская культура. Но эта культура явно кочевническая. Кто же такие анты? Этноним этот – иранский: anta означает «край» (ср. англ. end, нем. Ende – «конец»). Анты это племена, жившие на краю иранского мира.
Не исключено, что именно от этого этнонима пошли в русском языке «украины» («окраины»). При буквальном сопоставлении значений, «анты» – это «украинцы», жители окраинной периферии (тогда – иранской).
Возможно, анты это самая первая волна праславян, попробовавшая спуститься из леса на юг и юго-восток, в степь, где еще были сарматы – и «мгновенно» иранизированная. В таком случае, анты это первые праславяне, впитавшие в себя кочевнический менталитет. Недаром в конце IV в. анты участвуют в войне гуннов с готами на стороне кочевников-гуннов. Казалось бы, антов должна была привлечь высокоразвитая (для тех мест и той эпохи) черняховская культура, но им больше по душе пришлась культура центральноазиатских (южно-уральских, алтайских, – географическое происхождение здесь не так важно) кочевых племен. В результате готы напали на союзных гуннам антов и убили их вождя Боза. У Иордана – Boz, Booz, Box.
Некоторые славянские авторы реконструируют имя Боз как раннеславянское Бож (с соответствующими «божественными» ассоциациями) и даже как Вож, т. е. «вождь» (!). И другие антские имена воспроизводятся ими как типично славянские: Доброгаст, Межимир…
Между тем, у византийского историка Агафия Миринейского упоминается не Доброгаст, а Дабрагез (и по М. Фасмеру это имя восходит к готскому «Крепкое копье» – Dapragajza,), и у Менандра Протектора – не Межимир, а Мезамер (опять же от готского «mers» – «великий»; отсюда позднейшеее нем. mehr – «больше», «сверх»).
С. Рассадин еще приводит заключение Д. Иловайского, заметившего, что «среди антов и склавенов невозможно отыскать ни Святополков, ни Святославов», т. е. имен с ясной и однозначной славянской этимологией. «Попытки истолкования анто-склавенского именослова исходя из славянского, – продолжает Рассадин, – останутся, видимо, бесплодными и далее. Ведь славянская этимологизация неславянских имен очевидно бессмысленна». И действительно, даже известный римский оппозиционер Lucius Sergius Catilina носил, на первый взгляд, более «славянское» имя, чем «иной из числа и [ «антов и склавенов»] [1]
1
Рассадин, С.Е. Именослов IV–VI вв. н. э. как источник по этногенезу славян // Восточноевропейский археологический журнал, 4(17) июль-август 2002, (http:// archeology.kiev.ua/journal/040702/rassadin.htm).
Первый набег «антов» на Империю фиксируется в начале правления императора Юстина I (518–527 гг.), когда они вторглись во Фракию ВСЛЕД ЗА КУТРИГУРАМИ и были разбиты (Прокопий Кесарийский. Война с готами).
В IV в. анты выступают как союзники кочевников-гуннов, а в начале VI в. они идут в арьергарде кочевников-кутригуров.
Итак, анты это, по всей видимости, иранизированные протославяне, люди с менталитетом кочевников, этнос в состоянии становления, не ставший ни иранским, ни славянским, но растворившийся в конце концов среди окружающих народов. Какая-то часть антского праэтноса, как это до них было и с венетами-«лужичанами», сначала спаслась от растворения. Они остались кочевать и постепенно оседать на землю в Среднем Приднепровье. Там они смешивались с приходящими из северных лесов восточнославянскими племенами, и позднее стали важным субстратом населения на своей же давней территории, которая в разные эпохи носила разные, порой взаимоисключающие названия – то «Киевская Русь», то «Малороссия», то «Новороссия». Но лишь последнее по времени название – «Украина» – наиболее адекватно коррелирует со смыслом этнонима «анты».
[16]
А кто такие склавины?
Этноним «склавины» нам тоже известен только из византийских источников.
Впервые этноним «склавины» упоминается в работе «Гетика» (551 г.) Иордана в форме «Sclaveni» и в труде «Война с готами» (555 г.) Прокопия Кесарйского г. в форме «Sklaboi», т. е. только в середине VI в. н. э.
Первый набег склавинов на Византию тоже скрупулезно отмечен хронологами: после 578 г. «враги сильно налегли на нас, особенно проклятые ЭСКЛАВИНЫ и те, которых называют АВАРАМИ» (Менандр Протектор. История).