О светлом будущем мечтая (сборник)
Шрифт:
Все началось с интереса Андрея к оккультным наукам. Он посещал курсы, работал с экстрасенсом – местной знаменитостью, читал массу литературы, ходил в церковь и поддерживал связь со знатоками. Сергеич относился ко всему этому довольно скептически, хотя и не отрицал некоторых возможностей человеческого организма, не изученных наукой. Валя верила в способности Андрея, поддерживала его и интересовалась его изысканиями. Лена мало что знала обо всем этом, но и неверием в возможности экстрасенсов и колдунов не отличалась. Вообще она склонна к мечтательству. Правда, мечты у нее были несколько приземленные, но это простительно современному человеку во времена, когда напрочь заедает быт. Однажды, после восторженной речи Андрея о способностях и возможностях экстрасенсов, Сергеич спросил:
– Ну и для чего все это?
– Как? – возмутился Андрей. – Ведь это новые, неисследованные возможности человека. Какое будущее открывается перед человечеством, научись оно использовать эти возможности!
– И что, твои любимые экстрасенсы стремятся одарить все человечество этими новыми сверхъестественными возможностями?
– Конечно.
– А я вот в этом сомневаюсь. Не уверен, все ли, но большинство делают на этом бизнес, и больше ничего. Да и принесет ли пользу людям это новое знание? Вот ты рассказывал, что можно даже внушить мысли на расстоянии, и человек будет думать, что это его собственные мысли. Ты представляешь, что из этого может получиться?
– И что же?
– Давай пофантазируем.
– С трудом, наверное, что-то отвратительное, но давай попробуем. Поделись-ка своими мыслями по этому поводу, это интересно.
Зная, как умеет выстраивать свои фантазии Сергеич, Андрея поддержали обе женщины, и Сергеич начал:
– Я не знаю, человек ли я, но родился я в образе человека, в заурядной средней семье, и ничем внешне не отличаюсь от хомо сапиенсов, хотя помню себя с момента рождения. И уже тогда я правил, пока только своими родными. Я заставлял мать кормить меня тогда, когда мне этого хотелось, причем она сама об этом не догадывалась. Ей казалось, что это ее желание, но я-то знал, что она полностью подчиняется моим мыслям. Отец подходил ко мне только тогда, когда я ему это позволял. Интересно было посмотреть, как он сюсюкает и строит комичные рожицы. Братьев и сестер у меня нет, да я их и не хотел; естественно, и мать с отцом тоже их не хотели больше. Тех, кто мне были неприятны, я просто отвадил от дома, у родителей почти не осталось друзей. Бабушек и дедушек, считающих себя самыми умными и опытными, и стремящихся все сделать по-своему, я терпел, пока мог, а потом у них появлялись срочные дела. Впервые я попробовал свои силы на посторонних, когда меня везли в коляске. Мне надоело стоять возле дороги и слышать беспрестанное бибиканье, и тогда стоявший рядом милиционер очень захотел остановить движение, и возобновил его только тогда, когда мы были уже на другой стороне. С тех пор я управлял всем вокруг себя, всем, что мог охватить мой, тогда еще недостаточно развитый, разум. Соседи не стучали в стены и прекращали песни и танцы, когда мне это надоедало. Нянечки в яслях, куда я вскоре попал, подкладывали мне все самое вкусное, и бежали бегом даже с улицы, чтобы переодеть меня или поправить матрасик с подушкой. Детишки в моей группе верещали, только когда мне это было нужно, и я был для всех самым миленьким и самым хорошеньким, хотя, по правде, мало чем отличался от детеныша гориллы. Читать и говорить я научился на третьем месяце жизни, хотя никогда не показывал виду, что все это умею – да и зачем, если я мог управлять всеми без слов, одними мыслями. Поэтому, когда в девять месяцев я заговорил, не коверкая ни одного слова и имея словарный запас не меньший, чем у хорошего писателя, для родителей это был праздник, а когда в полтора года они поняли, что я не просто рассматриваю картинки, а прекрасно и бегло читаю, я стал вундеркиндом. Мне нравилось, когда меня хвалят, и я позволил всем и каждому рассказывать о моих способностях, а иногда и демонстрировать их. Тогда я еще не задавался вопросом, зачем я живу и чем буду заниматься, поэтому период садика и школы не представляет особого интереса. Я был самым лучшим, когда этого хотел, отличником, когда об этом мечтали предки, вундеркиндом, когда об этом мечтали нравящиеся мне учителя. Кстати, вскоре в школе остались работать только те, что мне нравились, остальные срочно захотели поменять работу или переехать. Должен заметить – школа эта еще долгое время оставалась лучшей. Ха!! Какой я молодец! Чушь все это, мелочи. Неинтересно. Интересно стало потом. Я понял, что родился, чтобы править этим миром. С тех пор я правлю. Я могу многое, всех своих возможностей я еще до конца не открыл, но и теперь я могу немало. Я могу влезть в мозги любого из вас и видеть вашими глазами. Почти каждого могу заставить делать то, что хочу я, даже то, чего бы он сам никогда не сделал. Почему почти? Потому что оказалось, люди влюбленные и имеющие совесть не поддаются влиянию в полной мере. Эти все время анализируют свои поступки и частенько поступают вопреки своим желаниям, но и на них есть управа. Тех, кто всегда делает только то, что мне хочется, намного больше. Что стоит заставить такого стукнуть по голове слишком правильного? Да раз плюнуть. Вот только встречаются между собой такие люди почему-то очень редко. И еще я могу вытягивать жизнь из людей и удлинять таким образом свою. О, этот дар самый лучший, я смогу жить практически вечно. Чем больше беспринципных и жадных людей, чем больше перешагнувших через принципы, через свою совесть, тем дольше будет моя жизнь. Наверное, я не один такой, ведь кому-то нужно было уничтожить людей слова – индейцев Америки и культуры майя, ацтеков и прочих. Кому-то надо было, чтобы погибли миллионы японцев в ядерных взрывах, и пропала древняя культура, ставящая во главу угла честь. Это не моих рук дело, признаюсь, хотя я бы поступил так же. Я слишком молод для этого. Вот то, что сейчас в России – это моих рук дело. Любовь сменяется сексом, людей чести считают придурками, не славно ли? Еще немного времени, и я стану полновластным хозяином в этих землях. Все правители и без того уже в моей власти. Принципиальный к власти не полезет, да и не нужен мне такой властитель. А то что это делается? На плаху готовы идти во имя убеждений, жизнью своей жертвуют во имя… Только во имя моей жизни можно свою отдавать, я их этому быстро научу. Вот интересно, явно я не один такой на Земле, а вот с себе подобными не встречался. Видно, так много на Земле придурков, которыми мы пользуемся, что на всех с лихвой хватает, а нас, наверное, немного. Да и не хочу я видеть себе подобных – а вдруг они сильнее меня? Не мешаем друг другу жить, и славно. Меньше головной боли. А это быдло, этот скот, которым мы правим, и который мнит себя людьми, так и останется стадом. Им ведь нравится, когда ими управляют. Им нравится поменьше думать и получать побольше удовольствий. Пусть получают, ведь не за счет нас, а за счет самих себя. А я буду ими править, буду высасывать помаленьку их жизнь и жить вечно. Мне все доступно в этих жалких людишках, все их мысли, страстишки, и все это будет принадлежать мне. Живите и размножайтесь мои разумные животные. Существуйте во имя меня и не догадывайтесь, ради чего вы живете. Наслаждайтесь тем, что имеете, и ни к чему не стремитесь. Такими вы всегда будете в моей власти, не догадываясь о ней. Живи, мое стадо, и исполняй мои желания, как свои, а я буду тобой править, это мое предназначение. Я правлю миром.
– Какой ужас, – первой отреагировала Лена. – Тебе бы, Сергеич, ужастики писать, нарасхват бы пошли.
– Ты правда думаешь, что такие люди есть? – с толикой страха в голосе спросила Валя.
– Правда? Нет, конечно, просто я поставил себя на место человека, обладающего теми способностями, о которых рассказал Андрей, задал условие, что я плохой человек, а все остальное просто нафантазировал. Но если Андрей говорит правду, и эти способности действительно доступны человеку, то почему бы моим фантазиям и не оказаться правдой?
– Но ведь это кошмар какой-то – жить под чьим-то влиянием, совершать поступки и не догадываться, что это не твоя воля, не твои желания. Просто жить не захочется, если это правда, – возмущенно высказалась Лена.
– В это лучше не верить, пока нет доказательств, что это правда. А в общем, все это я придумал для Андрея. Пусть задумается, насколько нужно давать всем людям возможность обладать столь мощными силами.
– Да, тут задумаешься, – проронил молчавший до этого Андрей.
– Можешь
Я впервые видел Валю такой возмущенной, да еще и в адрес своего горячо любимого человека, кумира, мужа. Дело, как всегда, поправил Сергеич:
– Валечка, не надо уж так горячо. Это всего лишь мои фантазии, а ты так нападаешь на мужа, как будто это его рук дело. Давайте лучше представим себе, что от нас зависит наше будущее, будущее наших детей, и вообще будущее всех людей на Земле. Вот мы сидим, фантазируем, и эти фантазии становятся мыслями и мечтаниями всех. Давайте придумывать такой мир, такое общество, в котором нам самим захотелось бы жить в будущем. Пусть каждый придумает такой мир, где все будет хорошо, все справедливо, и расскажет нам о нем.
Все согласились с Сергеичем, но решили это продумать как следует и не торопить друг друга. Каждый, когда будет готов, сам расскажет о своем мире, а все остальные, обдумав рассказ, выскажутся по поводу того, что в таком мире хорошо, а что плохо. На этом мы и разошлись. Следующий рассказ появился не сразу, не на следующий же день, и это понятно, но, как и ожидалось, следующей стала Лена.
Мы, как всегда, собрались на кухне у Лены. Сначала беседа крутилась вокруг обыденных тем, но хозяйка была напряжена, и все ждали чего-то, что она так старательно и так неумело скрывала.
– Знаете, – начала она давно ожидаемый рассказ, – я, наверное, не такой фантазер, как Сергеич, и, может быть, мой мир не такой возвышенный, как у него, но я все время думала: а ведь правда, если и дальше будет продолжаться, как у нас сейчас, то наших потомков вообще ничего интересного не ждет в будущем. Все сейчас говорят об Америке, эталоном ее представляют, а что ждет людей, если они уравняются с этим эталоном? Ведь там не думают о будущем. Подавай им сейчас, и все сразу. Кому удается урвать от жизни, тот и пример для подражания, а остальные? Как жить тем, кому перешли дорогу, на чьих порушенных мечтах построил свое счастье этот мнимый эталон? Да и может ли быть счастье у того, кто строил его на несчастье других? Тот мир, который я себе придумала, справедлив, как мне кажется. В нем у всех одинаковые возможности, и каждый сам отвечает за то, как сам себя реализует.
– Ну так рассказывай, что это за мир, мы все слушаем, – поторопила Валя.
– Прежде всего, в моем мире нет денег в обращении вообще. Это не значит, что все достается бесплатно, но бумажные и металлические деньги отменены. Все расплачиваются только личными карточками. Меня всегда возмущала фраза Бендера: «если в стране ходят денежные знаки, значит, обязательно есть и человек, у которого их много». Ведь это также означает, что есть люди, у которых их нет. Моя система оплаты построена таким образом, что человек не может вот так взять и отдать все свои деньги, то есть снять все сбережения с карточки за какую-то покупку и остаться ни с чем. На карточке всегда остается такая сумма, которая бы обеспечила нормальные условия существования человеку до момента поступления на карточку новых вложений. Это для того, чтобы люди не нищенствовали, не голодали. Как бы защита каждого от бедности. В моем мире принят закон, в котором каждому человеку обеспечен нормальный уровень жизни, независимо от того, где он живет, кем работает и какой он расы и национальности. Это не означает, что все абсолютно равны, но это обеспечивает любому человеку нормальные жизненные условия с самого рождения. Кроме того, человек может зарабатывать на свою карточку столько, сколько сумеет, сколько позволяют его способности и умения. И платить работающему человеку за полный рабочий день не имеют права меньше, чем сумму, втрое большую необходимой для нормального существования. Этот закон тоже есть в моем мире. Он необходим, чтобы люди стремились работать, улучшать свои условия жизни, делать их лучше, чем нормальные. Кроме того, он поддерживает возможность человека обзавестись семьей и нормально ее содержать.
– А почему именно втрое? – спросила Валя.
– Очень просто. Для того чтобы род человеческий не вымер, надо, чтобы в каждой семье было не меньше двух детей, а лучше всего трех. Сами родители обеспечены нормальным существованием, вот и дети должны быть обеспечены. И именно трое детей. Но я же говорю, что это минимальная оплата, при желании можно зарабатывать и платить больше, меньше нельзя. Кроме того, предусмотрена и такая вещь, как лишение родительских прав. Если семья не обеспечивает своим детям нормальное существование, если не хочет заниматься своими детьми, то детей забирают, и заботы об их воспитании берет на себя государство, а с нерадивых родителей удерживается сумма на нормальное существование каждого ребенка. Даже если кто-то из взрослых решает бросить семью, все равно оставшемуся родителю за счет ушедшего компенсируется сумма для нормального существования детей, вплоть до их совершеннолетия. Таким образом я пытаюсь защитить детей, хотя бы материально. Кроме того, на каждого родившегося заведена расчетная карта, с самого момента его рождения. Каждый положенный срок она пополняется, и до момента совершеннолетия никто не имеет права ничего снять с этой карты. В день совершеннолетия карта вручается ребенку. Он одновременно становится и полноправным гражданином, и владельцем значительной суммы, позволяющей начинать самостоятельную жизнь не с нуля. Как распорядиться этой суммой, он должен решать сам. Ему могут только советовать, но ни в коем случае не принуждать. Даже если он ошибется в своем выборе, будет винить только себя. И, конечно же, мой мир кардинально отличается от того, что мы видим сейчас. Нет этого дикого скопления домов, опасных для жизни человека, каждый живет отдельно, в своем домике. Пусть небольшом, но чтобы рядом был свой маленький участочек земли. Да, и не ухмыляйся так, Андрюшенька. Это не только потому, что я люблю выращивать огурцы и цветы, но еще и потому, что у каждого в детстве должен быть свой двор. Свой кусочек родной, безопасной земли. И транспорт, конечно, должен стать совсем другим. То, что мы имеем сейчас, просто кошмар какой-то. Словно кто-то нарочно придумал орудие массового уничтожения людей. Сколько народу гибнет в автокатастрофах и под колесами, это же уму непостижимо! В войну столько не погибало. Детей одних на улицу выпустить страшно. В моем мире ученые не за славой гонятся, а стремятся улучшить и обезопасить жизнь человека. Я пока не знаю, каким будет транспорт в моем мире, но он обязательно будет безопасным. И даже дети смогут безбоязненно им управлять. Дороги исчезнут с поверхности планеты. Это дикость – загонять такое огромное количество машин в узкие рамочки дорог, да еще и вынуждать выходить на них человека без транспорта. У меня весь транспорт либо переместится в воздух, либо под землю, либо будет изобретен вообще какой-то новый способ перемещения, без этих дурацких, опасных машин. Этого я не смогла придумать, в науке и технике я слабовата. И что еще важно, каждый человек, прежде чем работать на каком-то месте, должен выдержать экзамен, доказать, что он способен справиться с порученной ему работой. И конкурс должен быть обязательно, чтобы тот, кто лучше справляется, получал работу в первую очередь. И даже если ты уже где-то работаешь, и появились желающие посоревноваться с тобой в умении выполнять эту работу, ты тоже должен участвовать в конкурсе наравне со всеми. Это для того, чтобы ты не успокаивался, чтобы совершенствовался. Все же преимущество у того, кто уже работает, опыта и умения должно быть больше. В общем, в моем мире справедливость в том, что все имеют равные возможности и все защищены от нищеты и голода. Каждый сам должен всего добиваться, или не добиваться, если хочет лениться всю жизнь, такая возможность тоже предоставляется. Ну что? Как вам мой мир?