О светлом будущем мечтая (сборник)

Жили люди давно, и верили,И не в бога была та вера,А в добро, что все вместе творили,И всему своя была мера.Но пришли искусители праздные,И с собой принесли бога,Что зовётся деньгами грязными,И чтоб было тех денег много.Простотой соблазнили народишко —Мол, богатенько жить-то можно,И

не тратя свое здоровьишко,Жить неплохо, однако, не сложно.Как же, всё так легко и простенько,Раз – и денег уже немерено,Кошелёчек, гляди-ка, толстенький,И шикуй себе, сколько отмерено.Одного лишь людишки не поняли,Что платить всё равно придётся,И вокруг уже целыми сотнямиПростачок с душой расстаётся.Что родные ему, что близкие,В жизни главное – удовольствие.Всякие изощренно склизкиеНаслаждения от продовольствия.И не вспомнит уже о родителе,Поглощенный своим наслаждением,И слова все, простые и чистые,Называет он нравоучением.Всё же верю я: тело бренноеСо своими потребами мелкимиНе затмит собой то, душевное,Что веками копилось целыми.Верю, спячка пройдет душевная,И задумаются, и оглянутся.И найдут в жизни самое ценное,Что для нашей души останется.

26.01.2010, г. Томск

Он не хотел мириться с несправедливостью, не хотел и не мог. Вся природа бунтовала в нем, если на его глазах творилась несправедливость. В эти моменты он мог выйти из-под контроля разума, а потом даже не вспомнить, что делал. Но собственные поступки никогда не вызывали в нем протеста. Он сам ни разу не сделал того, что потом посчитал бы несправедливым. Даже в моменты затмения, когда он подчинялся непонятно кому, но не своему разуму, он не творил зла невинным. Как это происходило и кто руководил действиями его тела, он не знал, и даже не в силах был понять, но всегда доверял такому своему состоянию, раз и навсегда уверившись, что так будет лучше. Внешне он был молод, ему едва исполнилось двадцать три года, но иногда ощущал себя древним старцем. Пониманию жизни он учился у родителей, прекрасных людей, всю жизнь честно отдавших своей стране, не жалевших ни сил, ни здоровья на благое дело. Сын был единственный, и ему уделялось много времени. Но мальчика не воспитывали, как это принято понимать, а обучали. С самого детства он чувствовал себя равным в семье, пусть меньше знающим, но имеющим право голоса. К нему всегда прислушивались, и если не принимали его слова к действию, то и никогда от них не отмахивались. Всегда терпеливо объясняли, в чем он был не прав, всегда помогали разобраться в том, чего он не понимал, и никогда не называли его ни дураком, ни глупым. Самым большим наказанием были слова: «Ты не прав, постарайся разобраться в своей ошибке». И хотя родители, сказав это, чаще всего замолкали, ему всегда позволено было подойти и спросить, если чего не понимал. Ответ он получал всегда, но попытки настоять на своём всегда оставались без ответа, как будто ему объявляли молчаливый бойкот. Он потерял родителей сразу, в один день и мать, и отца. Они ехали навестить его в город, где он учился в институте, и не доехали. Поезд попал в аварию, даже тела родителей не удалось опознать, но их больше не было, он это знал. Никогда бы они не пропали бесследно, если бы были живы. Иногда во сне или преддверии сна они приходили к нему. Он даже мог поговорить с ними, узнать их мнение, но не был в точности уверен, что это не мечты. У него оставались родственники, и некоторых он даже по-своему любил, но настолько близких людей, как родители, у него не было. Эта потеря и то, что в отношении к нему со стороны родителей никогда не было несправедливости, и сделали его настолько своеобразным. Он родился и вырос в правде. Не только не хотел врать, но даже и не умел. Стыд жёг его при малейшей попытке солгать, и это тут же отражалось на лице. Даже чужая ложь вызывала в нём стыд. Кстати, что это я все «он» да «он»? Алексеем звался этот человек. Внешностью и здоровьем его, как говорится, бог не обидел. Умом он не блистал, скорей всего потому, что не хотел, но все считали его далеко не глупым. И если бы не эта его черта характера – вспыльчивость и неумение лгать, то он наверняка бы далеко пошёл по карьерной лестнице. Но… В общем, в школе он не стал отличником, в институте вынужден был учиться на вечернем отделении, на работе ценился только как специалист, и так далее и тому подобное. Ну, вы сами знаете, как такие люди живут, наверняка встречали их в своей жизни. И если вы никогда не говорили о них: «Вот дурак, а ведь мог бы такую карьеру сделать!» – то, возможно, вы такой же, как они, или просто порядочный человек. Так бы и прожил свою жизнь Алексей в «деревенских дурачках», если бы…

Работал Алёша (он любил, когда его так называли, это имя напоминало ему о родителях и несло в себе тепло, заботу и ласку; вот только называли его так всё реже) с клиентами у провайдера Интернет-сети. Работа не слишком обременительная, хотя и хлопотная. Тем не менее, время полазить в сети в своё удовольствие находилось. Очень любил знакомиться с персональными страничками. Хотя частенько в них люди себя приукрашивали, но по страничке всё же можно было определить человека. Иногда он запоминал адреса особо понравившихся страниц, и даже затевал с некоторыми переписку. Кто-то сразу отказывался от общения, кто-то поддерживал связь довольно долго, но всё равно пропадал, но нашлись и такие, кто не забывал Алексея и ценил отношения с ним. Это были близкие ему по духу люди, чаще всего такие же молодые. Объединяло их желание жить честной и открытой жизнью, нежелание терпеть несправедливость

и понимание того, что в такой атмосфере обмана, нежелания и неумения управлять народом для его блага жить дальше нельзя. Создал Алексей и свой форум, где собирались его знакомые и обсуждали всё, что душа захочет. Форум был закрытым, но посетители заходили и добавлялись часто – иногда по рекомендации друзей, иногда по собственному выбору. Исключать никого не приходилось, посетители форума – друзья Алёши – отнеслись к делу очень серьезно и не предлагали первому попавшемуся посетить интересную страничку. Так образовалось, по сути, первое объединение порядочных людей. Раньше, с существующими тогда средствами связи, создать такое объединение было не то что невозможно, но уж очень затруднительно. Теперь же, с развитием Интернета, эта задача настолько упростилась, что стала доступна практически любому. Самое ценное, что для этого не нужно было прикладывать больших усилий. Включил комп, нашёл нужную страничку – и вперёд. Постепенно в коллектив единомышленников Алёшкиного сайта вливались всё новые и новые люди, их количество росло довольно быстро, пришлось открывать новые странички. Некоторые группы, особо сходящиеся во взглядах и любящие общаться, создавали свои форумы. Но связь не терялась.

Однажды вечером, когда Алексей, по обыкновению, задержался на работе, к нему в аську постучался совершенно незнакомый человек. Можно было сразу удалить клиента, ведь он не сообщил о себе никаких данных, но что-то удержало. В сообщении было всего два слова: «Необходимо пообщаться». Вроде ничего интересного, но… В общем, Алексей дал добро и спросил:

– На какую тему?

– На общую.

– Вы не представились. Как можно доверять тому, кто скрывает свое лицо?

– Скрывать я вынужден, да у меня и нет лица как такового.

– То есть?

– Ну, нет. Видите ли, я не человек, точнее, не совсем человек.

– Это что, шутка?

– Нет, прошу, не обижайтесь, а поверьте – для меня это очень важно.

Алексей задумался и долго не отвечал. Ему все это казалось явным обманом, какой-то неуместной, злой шуткой. Но что-то подсказывало, что он не сможет выбросить это общение из головы, не разобравшись. Он попробовал просканировать абонента, определить его координаты, но безуспешно. Абонент существовал, и в то же время его не было. Каждый, кто работает в сети давно, знает – как бы профессионален ни был пользователь, скрыть полностью свои следы невозможно. Алёша уже неплохо разбирался в компе и в сети, но здесь он оказался бессилен. За время его молчания неизвестный еще пару раз стучался к нему, и, наконец, Алексей не выдержал.

– Вы кто?

– Зовите меня Масчером.

– Мастером, может?

– Нет, Масчером. Ошибки нет.

– Странное имя, а почему так?

– Когда-нибудь объясню, или сами догадаетесь.

– Ну, ладно. Меня вы знаете, да я и не скрываюсь.

– А вот я вынужден скрываться. Если хозяин узнает о моей самостоятельности, он меня уничтожит.

– Но он ведь и так сможет найти следы нашего общения?

– А вы смогли найти мои следы?

– Вы и об этом знаете. Выходит, я почти напал на след?

– Это неважно. Важно другое. Похоже, вы тот человек, который мне нужен.

– Как вы это определили?

– Вы не любите и не умеете врать, не терпите несправедливости и часто думаете о будущем.

– Да, но таких тысячи, может, даже миллионы.

– И все из них способны бороться за справедливость, не щадя себя, и даже доверяться кому-то, кто управляет их телом?

– Откуда вы знаете? Я никому об этом не рассказывал, да и сам верю с трудом.

– Об этом позже. А сейчас скажите – я могу вам довериться полностью? Вы не лжете, я знаю, поэтому мне будет достаточно вашего слова.

– А я могу вам верить? Вдруг все это просто ловушка? Не знаю, чья, не знаю, для чего, но как-то все слишком уж подозрительно.

– Да, это сложный момент. Беда в том, что я просто не могу с самого начала быть до конца искренним. Я понимаю вас. Ну что ж, надеюсь, в будущем мы сможем доверять друг другу полностью, а сейчас давайте ограничимся просто общением. Да, не пытайтесь искать или вызывать меня, это небезопасно для нас обоих. Если позволите, я сам буду выходить на связь. Каждый раз это будет новый адрес, а чтобы вы знали, что это я, у меня всегда будет ник Масчер.

– Пусть будет по-вашему, хотя я так толком ничего и не понял.

– Алексей, расскажите о себе, это очень важно. Возможно, потом вы поймете, почему. У меня есть подозрение, что мы давно знакомы друг с другом.

– Откуда?

– Потом поймете. Рассказывайте.

Несмотря на внутренний протест, Алеша рассказал. Недолог был рассказ, да он и не мог быть долгим в его годы. Наступила пауза. Алексей не знал, что сказать, а Масчер молчал по другой причине.

– Алеша, ты на связи?

– Да.

– Ты поверишь мне, если я тебе тоже кое-что расскажу?

Быстрый переход на «ты» несколько озадачил Алексея, но резкого протеста не вызвал.

– Попробую.

– Я не зря говорил тебе, что я не совсем человек. Я не знаю, где находится фирма, в которой я работаю. Скорее всего, в России, судя по моим воспоминаниям. В настоящем своем положении я не имею тела. Да, не удивляйся – я мозг, поддерживаемый в состоянии жизни, соединенный с компьютером. Соединение пока примитивное. Информация с компьютера поступает в зрительные, слуховые и осязательные центры, а выводится по нервным речевым каналам. Долго работали над стыковочными программами, но теперь я спокойно управляю компьютером и получаю от него необходимую информацию. Удивительно, правда? Я и сам удивляюсь. Не удивляется только мой начальник. Я даже не знаю его имени. Все почему-то зовут его только шефом. Вначале я не осознавал себя как личность. Биологическая приставка к компьютеру, не более. Как я сейчас понимаю, мои логические и абстрактные центры были частично блокированы болевым шоком, который испытало тело в последние секунды жизни. Но со временем ко мне стали возвращаться воспоминания. Я скрываю это до сих пор, не знаю, как отреагирует шеф. Боюсь, он не очень обрадуется. В общем, Алешенька, теперь я знаю, что был твоим отцом. Найдя твой адрес в Интернете, я еще сомневался, но сейчас твердо уверен. Прости нас с мамой, сынок. Не хотели мы так рано оставлять тебя. Как я сейчас понимаю, в той аварии мое тело сильно пострадало, и я умер, но мозг остался неповрежденным. Каким образом удалось его сохранить живым, я не представляю. Но, вот видишь, удалось. Ты не ищи меня, я уже не твой отец, я приставка к компьютеру. И не вини тех людей, которые сделали это со мной. Я им даже благодарен, в некотором роде. Благодарен, что могу общаться с тобой.