О театре, о жизни, о себе. Впечатления, размышления, раздумья. Том 1. 2001–2007
Шрифт:
Костолевский убедительнее, когда изображает волокиту и не интересен в роли каторжного.
Вся картина неудачно дробится на эпизоды, застывшие картины, фотографии.
В фильме нет декабристского духа и весь он похож на цепочку проб к фильму о декабристах. В фильме о них должен быть значимым каждый кадр, а здесь метры впустую израсходованной пленки.
9.07.1975. Вплотную столкнулась со «спецификой» своей работы. Уже не теоретически, а практически учусь азам журналистского мастерства в обществе артистов музкомедии. Утром тошнило. Все
Раньше я считала, чтоб быть хорошим журналистом достаточно того, что ты хорошо пишешь. Ничуть. И это даже не главное.
16.07. Утром домашние дела и разговоры с Лилькой. Разговоры на Фонтанке начинают принимать однообразный характер – вежливого равнодушия – «как хотите», «нам все равно».
Не хотите, как хотите. Приложу максимум усилий, напишу, что хочу, а не возьмете – увезу с собой.
Сумерничала с Лилей (Лиля Панарина, друг семьи, у которой Наташа жила во время практики. Переводчик с немецкого). Очень много душевных тем затронуто: Ницше, Франс, Гофман, Т. Манн «Доктор Фаустус». «Глазами клоуна» Беля, Чехов, «Мастер и Маргарита».
Тоска – это несформулированная цель, нужно уметь ею пользоваться максимально творчески. Умение и стремление познавать, совершенствоваться.
17.07. Погода безобразнейшая. Целый день льет дождь. Но я рада, что выбралась на улицу. Иначе все 24 часа ушли бы коту под хвост. И не только выбралась, а успела многое сделать. На душе осталось удовлетворение, воодушевление, жажда творчества и, главное уверенность, что все сумею и смогу. Все утро путешествовала по карте, а потом 5 часов по городу. Для меня «неходока», это почти геройство с учетом, что над головой тучи безобразные, типичный ленинградский ветер и дождь, дождь без конца.
18.07. Практика волнует. Сознание, что никому не нужна, не дает стимула к работе. Не правы те, кто говорят, что можно работать на себя. Нельзя! Только для кого-то, во имя чего-то, осознавая свою нужность…
Вокруг художника и в нем самом не может не быть противоречий. Иначе он не истинный талант.
Очень много для развития таланта, воспитания таланта дает среда – пример тому увлеченность семьи Николая Бенуа.
Мне всегда не хватало настоящей увлеченности, сознания, что я это делаю потому, что не могу не делать.
19.07. С утра рисовала. Получается плохо, руки не слушаются – давно в руках не держала карандаш. Но я добьюсь!
Читала стихи, много прекрасных, дивных стихов. Н. Матвеева, И. Уткин, Е. Евтушенко.
21.07. Вот я сейчас сижу, вроде бы занимаюсь делом – читаю. А изнутри гложет, гложет, гложет. Бездействую, злюсь и продолжаю – читать. Кто увидит все эти списки, назовет меня ненормальной. Так кидаться из стороны в сторону! Но у меня появилась жадность, желание все схватить, поймать, наверстать. У полок с книгами дрожу, хватаю все подряд. Нужно пока есть время ухватить все. Потом, при повторении, отчужденном «переваривании» придет систематизация и полное понимание.
29.07. Чит. зал публички. Д. Осборн «Оглянись во гневе». Я очень хочу поиметь ее. Нора Галь «Слово живое и мертвое» об опыте перевода. Появилась новая мания: переводить. Жуткое желание перевести Сарояна. Главное, чтобы это желание продержалось и исполнилось. Поддерживать себя в состоянии напряжения, творчества. Уроки Элеоноры Яковлевны Гальпериной (Нора Галь – переводчик английской и французской литературы на русский язык, литературный критик и редактор, 1912–1991).
PPS. Комментарий.
Дневники, освещающие жизнь театра до 2008 года, хранились в компьютере под именем Дневничок. Дальше: Свалка 2008, Свалка 2009, 2010, 2011.
Думаю, это связано с тем, что в Дневничке (набрано именно так – курсивом) практически только театр – главное дело всей жизни, нежно и бескорыстно любимое. Дальше в тексте стали появляться мысли и рассуждения, вроде не имеющие прямого отношения к театру, но без которых невозможно правильно воспринимать и оценивать все, что происходило с театром и в жизни «вокруг него».
Редакторские примечания приведены в скобках, курсивом.
Дневничок
2001–2005
…Драма об истории человечества – у Гете. У Любимова – драма о нашей истории. Какое мгновение может остановить Фауста? Последнее. Не пойму, так задумано или получилось случайно, но Фауст старый в исполнении А. Трофимова, благородно седой, с рокочущим голосом, интереснее и личностнее, чем молодой Фауст. Этот незначителен и даже любит без страсти, формально. Не о нем речь, а о Маргарите, действительно, небесном создании, юная девочка с хорошим голосом. Одна из самых трогательных сцен – в тюрьме, когда она сокрушается о смерти ребенка и покорно никого не винит…
Сезон 2001–2002
ТВ. Показали телеспектакль А. Эфроса «Дневник Печорина» («Княжна Мери», Гостелерадио СССР, 1975). Оказалось, что устаревает. Зато «Осенний марафон» (фильм режиссера Г. Данелия по сценарию А. Володина, студия «Мосфильм», 1980) с новой силой поражает в самое сердце. Классика не всегда актуальна, у нее тоже есть периоды пиков.
Критика встретила сезон ударным трудом: Некто А. Красовский («Независимая газета») написал хамский прогноз сезона (по принципу: я не видел, но скажу, потому что точно предполагаю). Некто К. Антонова, ученица И. Соловьевой («Театральная жизнь»), подготовила хамские портреты московских театров. Е. Ямпольская «уничтожила» Яшина в «Новых Известиях».
Его спектакль «Ночь игуаны» (по пьесе Т. Уильямса) в Вахтанговском и, правда, очень плохой. Но что это за аргумент критика? Надоели, мол, мне эти гомосексуалисты в искусстве: один пишет пьесы (надо понимать, не лучшие), другой их переводит, а третий – ставит. В общем, Яшин один принял удар. Жаль, что никто из (несогласных со статьей) моих коллег, не использовал мой аргумент (я даже пыталась его всучить). Если судить об искусстве по этому принципу («Голубые, вон!»), сколько же придется перетрясти в истории театра, скольких выкинуть…