О темных лордах и магии крови
Шрифт:
— Тьма, ты еще и мокрая!
Эйна Вен, моя бывшая одногруппница, стояла в изумительном изумрудно-зеленом платье, обмахивалась изящным веером и презрительно смотрела на меня. Странно, что тут не оказалось Унны Вейлар, их вечной заводилы.
— То есть тебе мало было того, что ты нас едва не испачкала, теперь еще и обмочить пытаешься! — воскликнула ее подружка, Тана Элит.
А с меня, между прочим, даже не капало! Обидно, причем именно из-за несправедливости. Но я сдержалась и смогла, гордо подняв подбородок, пройти мимо и даже
В комнату я тоже вошла гордо, а вот уже там, за закрытой дверью, забегала, торопливо одеваясь. Кстати, тренировочный костюм у меня остался всего один, так что ночью ждала стирка. Грандиозная. Потому как грязь отмыть еще можно, а вот останки нежити — очень сложно. Прибегу с бала, проверю, как там Норт, и, надеюсь, до утра хватит времени на стирку, сушить буду уже магией. Еще бы найти время с этой самой магией разобраться… но об этом подумаю позже.
Норт сейчас был важнее. И тут я вспомнила, что он даже не поел толком ведь! В итоге время, оставленное на то, чтобы высушить волосы, я потратила на бег в столовую, там набрала ночного супа, уже имеющегося на столике в углу, налила крепкий сладкий чай в высокую глиняную кружку, подхватила еще пару булочек и с подносом вернулась обратно в фойе женского общежития.
Очень напрасно — вереница прекрасных некромантских фей как раз спускалась по лестнице, а тут я — растрепанная, с шапкой под мышкой и подносом в руках.
— Да, у всех свои ценности, — издевательски прокомментировала мой вид одна из адепток. — Не знала, что ты, Каро, походу на бал предпочтешь ночной жор. Растолстеешь, деточка.
Ее замечание было поддержано всеобщим издевательским смехом.
Никак не отреагировав, молча свернула в кладовую, услышав брошенное в спину:
— Идешь рыдать в тишине и одиночестве, Каро?
А я взяла и дверь закрыла, чувствуя, что еще немного и кого-то ждет сожжение по методу Крайслера! Или Бертона! Правда, второе уже из запретной магии, но вот очень хотелось бы взять и применить сжигание всего волосяного покрова на теле жертвы! Однако сдержалась, подошла к стене и вывела знак открытия прохода.
Проход открылся моментально, шагнув, я поторопилась миновать вены, бросив мимолетный взгляд на сердце Некроса. Живое, уверенно бьющееся, защищенное ректором, огромное сердце некогда самого громадного дракона во всех мирах.
— Привет, сердце, — прошептала я.
Конечно, мне никто не ответил, но я все равно после этого шла и улыбалась, понимая, что живу не зря — вон сердце оживила.
Дойдя до конца полупрозрачного туннеля, я вновь вывела символ открытия, на сей раз с параметрами четвертого мужского общежития, просчитывая, где сейчас окажусь.
Оказалась в кладовой, вышла из нее и попала в толпу некромантов в парадных черных костюмах. Все с гладкими прилизанным прическами, черными розами в петличках камзолов, в начищенных до блеска туфлях и… с удивленными взглядами на меня.
— Трупов, — поздоровалась со всеми.
— Э нет, нам сегодня желательно тел, причем женских, — хмыкнул кто-то.
— Ладно, тел вам, — изменила я форму приветствия.
Адепты рассмеялись.
— И понежнее, — вставил еще один некромант.
— Тел вам, и понежнее, — миролюбиво согласилась.
— И покрасивее, — добавил кто-то из задних рядов.
— И посговорчивее, — еще какой-то адепт справа.
— Ну у вас и запросы! — Я и сама улыбалась уже.
Адепты расступились передо мной, а кто-то и спросил:
— Помочь с подносом?
— Спасибо, он не тяжелый, — ответила я, уверенно направившись к лестнице.
— Как сказать, — хмыкнул какой-то из некромантов, — никогда не думал, что девушки столько едят.
— Так я не для себя, — сообщила очевидное же.
И вдруг позади как-то стало сумрачно. И тишина повисла. Какая-то давящая. И затем я услышала напряженный вопрос:
— Риа, а ты куда?!
Вопрос был странным. Нет, ну действительно странным — мне казалось, что все здесь знали, что я почти постоянно хожу к Норту, это ни для кого секретом уже не являлось.
Именно поэтому вопрос и насторожил.
Медленно повернувшись, я отыскала взглядом спросившего — это было не сложно, все остальные как-то отводили глаза, а он прямо смотрел. И я его узнала — парень с шестого курса, адепт Аргус, у которого нежитью был горгул Гархш и который защищал меня в день моего рождения. И парень на меня так виновато смотрел, и было видно, что он мне сочувствует, а возможно, даже и жалеет. Скорее жалеет… С чего бы, да? Сердце от чего-то сжалось.
— Он не один? — почему-то догадалась я.
Аргус отвел взгляд.
К сожалению, об этой стороне жизни я знала. Отчим после смерти мамы позволял себе многое. И женщин в тот период было немало. И несколько раз я заставала крайне неприличные сцены, и… и я вдруг поняла, что там, на кровати, где я так часто спала, сейчас… Почему-то стало больно. Больно настолько, что удержать на лице улыбку мне не удалось.
«Норт любит тебя», — вспомнились мне слова мертвой леди. И я только сейчас поняла, что поверила ей тогда. Правда поверила… я… я почувствовала, как стало больно. Больно настолько, что тяжело было сделать вздох.
— Аргус, — упавшим голосом позвала я.
— Нейл, — представился парень.
— Нейл, — неимоверным образом каждое слово давалось очень трудно, — ты не мог бы…
— Конечно.
Он подошел, забрал у меня поднос.
— Спасибо. — Я больше ни на кого не смотрела, опустив взгляд.
И так же глядя исключительно себе под ноги, прошла через холл, и передо мной расступились все адепты, несмотря на то что я не была ни грязная, ни мокрая. Все так же в абсолютном молчании покинула общежитие и вышла в объятия мороза.