О том, как я вернулся в Советский Союз
Шрифт:
– Сколько времени нам понадобиться на то, чтоб добраться до места? – поинтересовался я, когда автобус набрал приличную для городской инфраструктуры скорость.
– Чуть меньше двух часов, – ответил мне Владимир.
– Выходит, мы действительно, следуем в один из южных районов нашей области, непосредственно примыкающих к Казахстанской границе.
– Откуда ты знаешь о Валентиновке?.. – в удивлении встрепенулся было Лавров, но тотчас успокоился. – …Ах, да. Об этом тебе наверняка сообщил Бессонов.
– Кто эти люди? – лишь взглядом я указал на тех четверых, которые присоединились к нашей группе лишь в самый последний момент.
– Обычные люди. Но если ты желаешь конкретики, то это
– Коротая время в пути, быть может, ты немного расскажешь мне о том месте, куда мы сейчас едем? – не особо рассчитывая на положительный ответ, я задал этот вопрос скорее для некоего протокола. То есть, я просто был обязан его задать.
– Юрка, тебе когда-нибудь приходилось слышать о «красном поясе»? – вопросом на вопрос ответил мне Вовка.
– Естественно слышал. На этот счёт у меня имеются и кое-какие свои мысли, – ответил я несколько уклончиво. – Однако если ты располагаешь более развёрнутой информацией, я с удовольствием её выслушаю.
– В таком случае, слушай… – Лавров придвинулся ко мне несколько ближе. – …Термином «красный пояс», как правило, обозначают группу российских регионов с устойчивой поддержкой КПРФ и других левых партий на местных и федеральных выборах. К регионам «красного пояса» обычно относят Смоленскую, Брянскую, Калужскую, Орловскую, Курскую, Белгородскую, Рязанскую, Липецкую, Тамбовскую, Воронежскую, Пензенскую, Ульяновскую, Саратовскую, Волгоградскую и Астраханскую области…
По официальной версии, в этих областях высока доля сельского населения с соответствующей ментальностью, избирателям присущ повышенный консерватизм…
Пока Владимир посвящал меня в «кумачовую» географию нашей страны, я наблюдал за тем, как наш автобус покидал грязные и обшарпанные городские окраины, на которые у местных властей извечно не хватает ни сил, ни времени, ни средств.
«Как вообще, можно жить в этих гоп-стоп суррогатно-наркотических гетто? Тот самый „Бесплот“, предвыборными плакатами которого увешан весь город, сюда уж точно никогда не заглянет. Этим ушлым хлопцам нужна лишь власть, получив которую они тотчас обменяют её на деньги. Часть этих денег будет вложена в следующую избирательную компанию, в новые рекламные плакаты стоимостью по двадцать тысяч в месяц.… И так до бесконечности. Таков порочный круг мировой демократии. Когда власть принадлежит совсем не народу (не демосу), а тем, кто сможет скупить большее количество этих самых народных голосов. Невольно вспоминается Гоголь с его „Мёртвыми душами“. В наше время, „мёртвыми душами“ стали те, кто отдаёт свои голоса ярким обёрткам и красивым обещаниям, под которыми скрывается откровенная ложь. У „мёртвых душ“ нынче новое определение – электорат, который покупается и продаётся, вбрасывается и изымается…»
– …Высока поддержка КПРФ в регионах Северного Кавказа… – тем временем, продолжал свой монолог Лавров. – …По мнению всё тех же прозападных политологов, в национальных республиках Карачаево-Черкесия, Дагестан и Северная Осетия поддержка обусловлена ностальгией по советским временам, когда в этих бедных районах сохранялась этнополитическая и социально-экономическая стабильность.
На Урале и к востоку от него отмечаются сильные прокоммунистические настроения в таких регионах как Оренбургская, Курганская, Омская, Новосибирская, Читинская области, а также в аграрных и по большей части русских по национальному составу: Республиках Алтай, Усть-Ордынской, Бурятский Автономных округах и Еврейской автономной области.
Повторюсь, сейчас я лишь озвучил официальную версию зависимых от запада российских средств массовой информации. Она предельно проста: тот регион, который на выборах не обеспечивает официальной власти подавляющее большинство, и является прокоммунистическим регионом, входящим в «красный пояс». Данный термин муссируется из года в год на протяжении двух десятков лет. «Красный пояс» эта некая страшилка, о которой непременно вспоминают накануне каких-либо выборов. Вот и сейчас, в преддверии единого дня голосований нам уже начали промывать мозги о том, что усиливающийся экономический кризис стимулирует протестные настроения. А так же о том, что будет расти общественный запрос на социальную справедливость, и у коммунистов вновь появится шанс взять реванш у партии власти если не на федеральном, то на региональном уровне.
На самом деле, всё обстоит совершенно иначе. «Красный пояс» действительно существует. Как и все, ранее названные мной регионы, действительно к нему относятся. Однако вовсе не потому, что здесь голосуют за коммунистов, а потому, что данные регионы имеют на своих территориях точно такие же анклавы, в который мы вот-вот въедем. Именно об этом факте официальная пресса отчего-то предпочитает умалчивать.
Валентиновка – конечный пункт нашего маршрута. Посёлок городского типа на самом юге Омской области. Некогда развалившийся колхоз «Колос». Ты только представь, за каких-то пять лет совхоз-миллионер превратился в обанкротившееся, полностью разворованное и разорённое предприятие. Мы приняли его в середине 90-х. В новое предприятие было инвестировано более 45 миллионов рублей, что позволило в короткие сроки перестроить растениеводческое хозяйство в соответствии с самыми современными энергосберегающими и интенсивными технологиями, а также восстановить и развить не его базе племенное животноводческое направление. В настоящее время на наших фермах содержатся 6 тысяч свиней, 400 голов крупного рогатого скота и поголовье гусей линдовской породы. Это едва ли не половина всего, чем в настоящее время обладает наша огромная область.
Фермерство, за которое на протяжении тридцати последних лет, нас агитируют официальные власти, на самом деле тупиковая ветвь сельского хозяйства. Потому как фермерство никогда не было прибыльным (за исключением двух-трёх лет небывалых урожаев). Наши фермеры выживали исключительно за счёт гос. субсидий и прочих преференций официальных властей. Приведу лишь один пример. Что будет с фермерством если данные хозяйства начнут покупать солярку исключительно по рыночным ценам?
Ну, а наше успешное ведение сельского хозяйства позволило нам полностью перейти на самоокупаемость. Более того, мы можем развивать жилой сектор, а так же создавать кое-какие промышленные предприятия уже в самой Валентиновке. При этом получая серьёзные государственные заказы.
Точно такие же «Валентиновки» имеются и в иных регионах «красного пояса»…
Пока Лавров рассказывал мне о секретах возрождения разрушенной системы агропрома на одном отдельно взятом участке территории нашей области, я внимательно следил за дорогой, а за одно и поглядывал, чем занимаются мои бывшие одноклассники в салоне автобуса.
Большинство пассажиров дремало. Однако были и те, кто пересев в дальнюю часть автобуса, активно праздновал наше отбытие, принимая на грудь взятый с собой алкоголь. За окном мелькали какие-то поросшие бурьяном поля. Словно после бомбёжки то там, то тут я мог созерцать остовы полуразрушенных и всеми забытых строений, некогда бывших птичников и коровников. Кое-где возвышались груды металлолома, состоящие из пришедшей в негодность сельскохозяйственной техники.