О Тоскане без тоски. Итальянские истории с привкусом счастья и базилика
Шрифт:
Делегация Сигерика Серьезного, несмотря на все проволочки, прибыла ко двору вовремя. Епископ Кентерберийский предстал пред папой в надлежащей форме, успев даже слегка отдохнуть с долгой дороги.
Закончив общую формальную встречу, епископ Рима, первый наместник апостола Петра на земле, решил пообщаться с каждым прибывшим лично. После поцелуя перста и преклонения колен перед его святейшеством папа взял в свои руки руку Сигерика и, заглянув в глаза, спросил:
– Это правда, преподобный отец мой, что вы собираетесь пешком вернуться в Кентербери?
Отметив работу папского двора и осведомленность папы, Сигерик сдержанно ответил:
– Да, Ваше Святейшество, это правда.
В глазах папы сверкнула искорка.
– Вы
Сигерик открыл глаза, воспоминание растаяло в ярком выцветшем небе, сердцебиение успокаивалось. Он только что с трудом забрался на холм с разрушенной крепостью, не входя в покосившиеся ворота, обошел ее с внешней стороны, чтобы не терять время, и остановился перевести дух и осмотреться. Впереди лежали невысокие холмы, на краю которых стояла крепость Понте д’Арбия (Ponte d’Arbia). Паломническая дорога проходила здесь по кромке леса. Был слышен далекий лай собак. Сигерик представил, какой переполох подняла его прислуга, разгружая повозки, готовя его покои и подгоняя всех и вся вокруг.
Сзади послышалось тяжелое сопение его камерленга. Грузный управляющий только сошел с сопровождающей Сигерика повозки, а уже сопел так, как будто шел с епископом пешком от самого Рима.
– Ваше Преподобие, – взмолился толстяк. – Совсем немного осталось! Христом Богом прошу, давайте доедем до места побыстрее!
Раздраженный своей слабостью и вечными стонами толстяка Сигерик легко сбежал с холма и нервно хлопнул тяжелой дверью повозки перед носом камерленга, едва поспевающего за епископом.
В крепости его уже ждали: собаки были посажены на цепи и брехали на шумных чужаков из-под заборов, многочисленные монахи учтиво кланялись и спешили по своим делам, шурша длинными рясами. Уставший Сигерик возжелал посетить недостроенную церковь, густо задымленную ладаном в честь такого события. Затем поспешил в свои покои, где уставшие ноги преподобного ждал таз с горячей водой. Пока его разували, в двери протиснулся управляющий.
– Преподобный отец, я вам вина приготовил, – подобострастно зашептал он. – Вино у монахов просто отменное, они его…
– Пошел вон, – процедил сквозь зубы епископ, раздраженно наблюдая, как толстяк покорно пятится из комнаты задом.
Опуская ноги в горячую воду, он уже сетовал на себя за свой гнев – вино было бесподобным. Подождав, когда горячие струйки разольются по телу, быстро и верно достигая мозга, Синерик взял перо и записал в путевом дневнике: «Остановка номер XIV, ARBIA…» Задумался, держа перо в руке: впереди нескончаемое количество остановок до северных земель Тушии, потом по Романье, затем Ломбардия и Пьемонт, и только потом долгая унылая Галлия, земля франков, а после… «О боже! – взмолился епископ далекого Кентербери. – Все во славу твою, Господи!»
Хотелось домой: ждали дела, люди утомились от долгого путешествия, да и сам он очень устал… Сигерик вновь вспомнил искорку в глазах папы римского. «Я счастливый человек», – произнес он, перекрестился и пошел спать.
Паломнические пути
В какой момент меня заинтересовали паломнические пути? Не помню. Скорее всего, страсть к дороге у меня всегда была, просто какая-то походная: с алюминиевыми мисками для каши и ночным блеянием под гитару. Чуть позже, когда интернет стал доступен всем, а «Живой журнал» стал своего рода новой «Наукой и жизнью», я с упоением читала посты первопроходцев пешеходных путей, даже если некоторые из них только готовили рюкзаки, так и забыв выйти с ними из дома.
В Средние века по Европе проходили четыре основных паломнических пути. Первый ведет из Франции в испанский город Сантьяго-де-Компостела, к могиле апостола Иакова. Второй – путь через Константинополь в Иерусалим. Третий – Франчиджена, дорога франков, она же Ромеа, ведущая в Рим, к могилам апостолов Петра и Павла. Четвертый – водный путь в Иерусалим, о нем каждый рассказывает свое, и версий на этот счет предостаточно.
Все эти пути объединяет лабиринт, которые так часто изображали в церквях, стоявших вдоль дорог паломников. В Лукке (Тоскана) на одной из пилястр кафедрального собора изображен каменный лабиринт – некая ось, собирающая все миры. Душа, проходящая по лабиринту, расширяет осознание. Как физическое тело идет по паломническому пути, так и душа стремится к центру лабиринта, где на нее снисходят божественные силы. Лабиринт в Лукке датируется XII веком. Под лабиринтом надпись, рассказывающая о Ясоне, который смог выбраться из лабиринта Минотавра благодаря путеводной нити Ариадны.
Тех путников, кто шел в Рим, называли ромейро, в Иерусалим, к Гробу Господню – палмейро, от латинского palma. С пальмовыми ветвями встречали жители Иерусалима Иисуса, когда он въехал в город, отсюда Пальмовое воскресенье. На Руси оно стало зваться Вербным – пушистые веточки вербы, символизирующие воскресение Иисуса, пришествие весны, новое рождение природы, заменили пальмовые. В Италии в этот воскресный день освящают веточки оливы, оставшиеся в церкви от службы букетики не выбрасывают, а хранят до следующего года и сжигают в Пепельный четверг… Тех, кто шел к могиле Иакова, называли пилигримами от латинского слова peregre («вне дома, в чужих краях»), то есть чужестранец.
Паломнические пути объединяли в себе четыре основных стихии, четыре стороны света, четыре времени года. В колоде карт Таро символами четырех дорог стали мечи, посохи, чаши, кубки. В игральной колоде карт пики символизировали воздух, трефы (в России – крести) – огонь, бубны – землю, черви – воду.
Путь Сантьяго-де-Компостела был и остается в эзотерике путем Воздуха. Здесь человек встречается с собственным духом, со своим пониманием того, что он может сделать полезного для себя, Бога, земли. Его символ – ракушка святого Иакова, ее вешали на грудь, пришивали на шляпу с широкими полями, прикрепляли к посоху. Сегодняшних паломников, прошедших дорогу Сантьяго, можно увидеть во многих городах Тосканы и узнать по большим рюкзакам, на которых красуется все тот же символ – ракушка Иакова. Сколько веков прошло, а традиция уносить с собой ракушку – символ новой жизни, рассвета души, восхода солнца – осталась неизменной.
В далеком XII веке в городе Пиза родилась святая Бона Пизанская, ставшая одним из проводников дороги Сантьяго-де-Компостела. Агиография святой рассказывает, что в четырнадцать лет она одна прошла Франчиджену, пришла из Рима домой и тут же ушла в Сантьяго-де-Компостела помогать путникам. Девять раз она прошла путь, сопровождая пилигримов из Франции до могилы Иакова. Вернулась в Пизу уже пятидесятилетней, состарившейся и уставшей. Очень скучала и попросила у Бога увидеть Сантьяго-де-Компостела в последний раз. Ангелы перенесли ее туда на своих крыльях, так она стала покровительницей стюардесс и туристических гидов. В Пизе, в церкви Святого Мартина, находится алтарь, где в хрустальном гробу покоятся останки Боны. Каждый год 29 мая – в день поминания святой – в храм приходят стюардессы пизанского аэропорта и местные гиды, чтобы вспомнить добрые деяния Боны и попросить у нее помощи и протекции.