О войне. Части 5-6
Шрифт:
Мы приводим здесь последний прием потому, что возможно представить себе и такую обстановку, когда он может оказаться действительным; но он противоречит задаче обороны, т. е. основаниям, руководствуясь которыми мы остановили на ней наш выбор: на него можно смотреть лишь как на исключение, обусловленное или какими-то крупными ошибками противника, или другими особенностями данного конкретного случая.
Воздействие на коммуникационные линии противника предполагает превосходство наших коммуникационных линий; последнее, безусловно, представляет одно из основных условий хорошей оборонительной позиции. Но если даже, исходя из этого, такое воздействие и обещает известные выгоды обороняющемуся, все же при обороне театра войны оно лишь в редких случаях явится пригодным, чтобы добиться решения; а достижение последнего, по нашему предположению, представляет цель похода.
Размеры
Таким образом, против неприятеля, стремящегося добиться решения, а также в том случае, когда и обороняющийся ищет его же, это средство (воздействие на коммуникационную линию) в большинстве случаев окажется совершенно недейственным.
Три других средства, которые остаются в распоряжении обороняющегося, направлены на непосредственное решение, – т. е. на столкновение одного центра тяжести с другим, – и, следовательно, они более соответствуют задаче. Заметим сейчас же, что третьему средству мы оказываем решительное предпочтение перед двумя другими; не отвергая окончательно этих последних, мы считаем его в большинстве случаев самым настоящим средством сопротивления.
При раздельной группировке мы рискуем быть вовлеченными в отрядную войну, из которой, когда против нас решительный противник, в лучшем случае может получиться лишь значительное относительное сопротивление, но отнюдь не то решение, к которому мы стремимся. Но допустим, что, руководясь верным тактом, удастся избегнуть этого ложного пути; все же предшествовавшее разделение сил сопротивления значительно ослабит удар; притом никогда нельзя быть уверенным, что выдвинутые первыми корпуса не понесут несоразмерных потерь. К тому же сопротивление, оказываемое выдвинутыми в первую очередь корпусами, обыкновенно заканчивающееся отступлением к спешащим на помощь главным силам, по большей части воспринимается войсками как проигранный бой и как ошибочное мероприятие, что значительно ослабляет моральные силы.
Второе средство – перехватить дорогу противнику, заняв соединенными силами позицию на пути его обходного движения, – грозит опасностью прибыть слишком поздно и застрять между двумя мероприятиями [160] . Кроме того, оборонительное сражение требует известного спокойствия, обдуманности, знакомства (даже близкого знакомства) с местностью, чего нельзя ожидать при поспешном преграждении обходного пути. Наконец, позиции, представляющие хорошее поле для оборонительного боя, – слишком редкое явление, чтобы можно было предполагать их найти на всякой дороге и во всяком ее пункте.
160
Т. е. занятием позиций на пути обходного движения и атакой обходящего во фланг. При обороне Ричмонда во второй половине Гражданской войны в Соединенных Штатах генералу Ли удавалось забегать и преграждать путь войскам Гранта, что привело к позиционным формам борьбы. При хорошей постановке разведки такой прием оказывался действенным. – Ред.
Напротив, третье средство – атаковать наступающего с фланга, т. е. дать ему сражение с перевернутым фронтом, – представляет значительные выгоды.
Во-первых, в этом случае, как известно, всегда происходит обнажение коммуникационных линий и путей отступления, а по общим свойствам и в особенности по тем требованиям, которые мы предъявляем к стратегической группировке обороняющегося, последний всегда в указанном отношении будет обладать известными преимуществами.
Во-вторых, – и это особенно существенно – каждый наступающий, намеревающийся пройти мимо своего противника, запутывается в двух противоположных стремлениях. Первоначально он хочет продвинуться вперед, дабы достигнуть цели своего наступления; но возможность ежеминутно подвергнуться атаке с фланга вызывает в нем потребность направить в эту сторону удар, и притом удар всеми силами. Эти два стремления противоречат друг другу и настолько спутывают внутренние отношения, настолько затрудняют принятие мер, отвечающих обстановке, как бы последняя ни сложилась, что
Если для обороняющегося складываются иногда благоприятные моменты, когда он может дать в выгодных условиях наступательное сражение, то таких моментов надо прежде всего ожидать в этой обстановке. К тому же следует прибавить, что обороняющийся здесь может использовать знакомство с местностью и свободен в выборе ее; он имеет также возможность заранее подготовить и организовать свое движение; поэтому нельзя сомневаться, что и в этих обстоятельствах он сохранит значительное стратегическое превосходство над противником.
Итак, мы полагаем, что обороняющийся, занимающий сосредоточенными силами удачно расположенную позицию, может спокойно выжидать прохождения мимо него противника; если бы последний не стал атаковать его позицию, а действия на коммуникационные линии противника не отвечали бы обстановке, у него все же осталось бы превосходное средство добиться решительного исхода посредством атаки во фланг наступающего.
В истории мы почти не встречаемся с такого рода случаями; это отчасти объясняется тем, что у обороняющегося редко хватало смелости выдержать в таком положении, – он или разделял свои силы, или поспешно пытался пересечь всеми силами дорогу наступающему рокировочным или косым движением, – отчасти же это происходило потому, что наступающий не дерзал в подобных условиях проходить мимо обороняющегося и обычно останавливал свой марш.
В этом случае обороняющийся вынужден дать наступательное сражение; ему приходится отказаться от дальнейших выгод выжидания сильной позиции, хороших укреплений и пр.; положение, в котором он застает продвигающегося неприятеля, не сможет в большинстве случаев возместить ему полностью утрату этих преимуществ, ибо во избежание их наступающий и поставил себя в новое положение; но все же некоторое возмещение он получит, и теории не приходится здесь сбрасывать со счета известную величину после взаимного поглощения pro и contra, как это часто имеет место, когда историки, критически подходящие к своей задаче, вставляют в свое повествование отрывочную часть теории.
Пусть не думают, что мы тут занимаемся логическими ухищрениями; напротив, чем глубже мы всматриваемся с точки зрения практики в этот предмет, тем более он представляется нам идеей, охватывающей все существо обороны, проникающей в нее и ею управляющей.
Лишь атакуя всеми своими силами противника, раз только последний проходит мимо, обороняющийся может благополучно миновать обе пропасти, возле которых ведется оборона; эти пропасти – раздельное расположение и торопливое забегание перед противником. В обоих случаях он подчиняется воле наступающего, в обоих ему приходится пользоваться средствами крайней необходимости и действовать с опасной поспешностью; всякий раз как решительный, жаждущий победы и решения противник сталкивается с такой системой обороны, он ее приводит к полному крушению. Но всякий раз, когда обороняющийся сосредоточивает для совместного действия в надлежащем пункте все свои силы и решается атаковать ими неприятеля во фланг, он избирает верный путь и опирается на все те преимущества, какие только ему может доставить оборона в этом положении; хорошая подготовка, спокойствие, уверенность, единство и простота характеризуют в этом случае все его действия.
Мы не можем не упомянуть здесь о крупном историческом событии, имеющем ближайшее отношение к развиваемым здесь понятиям; нам важно предотвратить неправильную ссылку на этот пример.
Выжидая в октябре 1806 г. в Тюрингии французскую армию, предводимую Бонапартом, прусская армия располагалась посредине между двумя основными направлениями, по которым могли вторгнуться французы, а именно: между дорогой через Эрфурт и дорогой через Гоф, ведущими на Лейпциг и Берлин. Первоначальное намерение прорваться во Франконию прямо через Тюрингенский лес, а после отказа от него – неизвестность, по какому из этих двух путей направятся французы, определили выбор этого промежуточного по отношению к ним расположения. Как таковое оно должно было бы повести к мероприятиям по поспешному выдвижению наперерез неприятелю.