О возвращении забыть
Шрифт:
Капитан периодически трогал бинт на голове, морщась от боли, вытирал платком пот с шеи и пухлых щёк. Кондёр не справлялся с выделениями желез тела капитана, когда речь шла о такой наживе, легко попавшей в руки.
– Тем более кто нам компенсирует все наши потери, раны и нервы? Ну, заплатит компания страховку, премию выпишут, а здесь голимый бонус всем нам!
– продолжал капитан, уговаривая десантника.
Старпом, конечно, был на стороне начальника. Махнул рукой и Александр, соглашаясь с ними.
– Мужики, только проворачивайте
Те двое заверили, что всё сделают в ажуре, быстро и тайно. А чтоб власти и силовые органы не встряли не вовремя и не помешали, предлагалось отвести корабль в другой квадрат, недалеко, там привести его в порядок - боевики повредили радиорубку и ходовую. Народ, который начал пить и спать после шока и психозов, оповестят о ремонте лайнера и убедят в дальнейшей безопасности теплохода и их жизней при наличии оружия, таких Рембо, как Александр, и поддержке морской береговой охраны соседнего государства.
– Капитан, - обратился Александр, встав с кресла, чтобы уйти, - у меня два пожелания, если не возражаете!
– Да-да, Саша, конечно! Ты наш спаситель и настоящий мужик, офицер! Слушаю, - угодливо и легко ответил тот.
– У вас имеется судовая касса. Выплатите мне мою долю сейчас из неё, а от реализации плавсредств забирайте всё себе. Пойдет так?
– Э-э... да, я думаю, да! Идти до Одессы не так долго, зарплата не скоро, а в кассе хватит нулей рассчитаться с тобой, Саш.
– И ещё одно. Я хотел бы переговорить с пленными. Прямо сейчас. Мне нужны переводчик, каюта и диктофон. Можно устроить такое?
– Мм... Конечно, дорогой! Сейчас дам указание. Моя каюта устроит?
– Нет, кэп! Я сам к ним спущусь. В камеру.
– Всё, ладушки, герой!
– капитан потёр руки.
– Хряпнем по полста "Хеннесси" за удачный союз?
– Давай, капитан!
Выпив коньяку с лимоном, Александр остался один в просторной комнате, раскуривая сигару. Он прикрыл веки и, казалось, уснул, окутанный дымом дорого курева. Чувство эйфории от победы, нового своего положения и внезапного обогащения принесло слабость телу, но мозг не сдавался, а что-то ещё катал своё, постепенно создавая новый план и ведя к обобщённому результату.
Из нирваны его вывела Вика, впорхнувшая в каюту и бросившаяся в ноги храбрецу. Она целовала ему колени, руки, покрытые ссадинами и синяками, лицо, уши. Целовала ласково и спешно жулькала, при этом шепча мольбы о прощении.
Александр вяло отстранил её, взял за плечи и заглянул прямо в глаза, откровенно рассматривая. Красивая мордашка, белокурые волосы, родинка возле пухлых губ, зелёные глаза... но бегающие, какие-то холодные, чужие.
Он мягко отстранил её, отрицательно мотнул головой:
– Нет, Виктория! Ты своего за дверью найдёшь, выберешь. Я пас. Не моя ты! Не по мне и не для меня! А таких, как ты, у меня щас пачками будет! Извини, без обид!
– Сашенька, милый! Хороший мой!..
– Всё, Вик! Проехали.
В каюту вошёл капитан со своим помощником. Тот нёс спортивную сумку. На их недоумённые взгляды Александр ответил жестом, типа всё в порядке.
Блондинку попросили выйти, а сами, наспех пересчитав валюту, отправились в ту часть теплохода, где в камере когда-то сидел сам герой-победитель. По пути Александр забросил сумку и семьдесят кусков зелёных в свой номер, за пояс заткнул трофейный кольт и зашагал к пленным.
Последние, все пятеро, находились за решёткой с новым навесным замком и охранником из членов команды судна. Десантник кивнул ему, и тот открыл камеру, предварительно взяв наизготовку дробовик.
Атмосфера в кутузке была мрачной и вонючей. К тому, что осталось от прежнего арестанта, игравшего роль бомжа, добавились неприятные запахи новых зеков. Трое в грязных бинтах с пятнами йода и крови лежали, двое других сидели на полу вдоль стены. Раненый на скамье оказался главарём пиратов. Пуля навылет прошла под рёбрами, отчего здоровяк сейчас маялся и стонал, кусая до крови толстые губы. Оценив обстановку, раны бандитов и их возраст, Александр обернулся к подошедшему парню-переводчику и попросил его включиться в разговор.
Сначала диалог не клеился. Негры молчали, мотая кучерявыми головами в знак непонимания. Когда Александр вынул пистолет и с невозмутимым видом застрелил главаря пиратов, английский язык вспомнили двое из оставшихся четверых.
С вопросительным лицом охранник и испуганной мимикой переводчик тупо и молча созерцали картину хладнокровного убийства раненого бандита, пока стрелявший не внёс ясность в происходящее. Удовлетворять их вопросы про гуманность Александр и не собирался, но вернуть на землю - вернул:
– Это поганые, испорченные недочеловеки! В ближайшем порту их заберёт полиция, тоже черномазая, и отпустит за энную сумму, ещё и вылечат. Через месяц эти отморозки будут на родине, а ещё через неделю начнут грабить и убивать снова, причём в разы кровожаднее и злее, мстя за неудачу, раны и позор. Эти нелюди и сейчас, гляньте, зыркают зверьками и ждут подходящего момента, чтобы разорвать вас! Я отлично видел их в процессе вакханалии, и вы не знаете, как они хладнокровно и как просто мочили наших соотечественников! Вопросы есть?
– Н-нет...
– Нет!
– Вот и всё, парни! И не стройте больше пачки как на экзамене! Идём дальше.
Облегчив мучения главаря пулей, Александр направил пистолет на следующего бандита. Глаза того чуть не лопнули от страха и натуги. Через переводчика выяснилось, кто эти головорезы, откуда, как давно орудуют, кого и когда грабили, скольких убили. Стали известны прочие данные: местоположение базы, охрана, режим сна и бодрствования.
Отставной прапорщик ВДВ как губка для мытья впитывал информацию, выборочно записывая на диктофон ответы пиратов. Те наперебой сыпали сообщения, и охотнее это делал тот, на кого направлялось дуло пистолета.