О возвращении забыть
Шрифт:
Снова цех окутала тьма, изредка нарушаемая отблесками "жарки" и всполохами бушующей гигантской стихии, отражаемыми через редкие верхние фрамуги окон.
Новоявленные ещё не знали, что оказались почти в эпицентре Вспышки, бушевавшей снаружи крепкого здания специальной конструкции, внутри которого удивительно не ощущался катаклизм, порождённый Зоной. Только сильно болели головы, скакало давление и участился пульс. Да конечности обожглись.
Только через три минуты осознания своего положения члены отряда начали приходить
Быстрая перекличка и визуальный осмотр выявили недочёт двух человек - Рогожина и Анны Харе Кришны.
Снова вспомнился шар в воздухе, аморфное состояние и хлопок. Два тела, кажется, висели с краю и исчезли из слоя невесомости.
– Ядрёна корень!
– Орк разглядел что-то внизу.
– Командир?
Часть группы прильнула к ограждению, боясь опереться о хлипкие ненадёжные перила, гнутые и ржавые поручни.
Под лестницей переливом маячил сгусток какого-то зноя, жары, а рядом в двух метрах лежала фигура в военном обмундировании. До боли знакомом!
– Полковник?
– Команди-ир?!
Бойцы бросились было по ступеням, через тела товарищей, звучно брякая по железу лестницы, но Ковальский громко остановил всех:
– Стойте! Нельзя туда. Там "жарка"!
Не врубился только Холод:
– Всем жарко, и чё, твою мать?! Там Рогожин!
Подпол снова твёрдо и жёстко предупредил:
– Аномалия там! Судя по всему, "жарка". Нельзя. Сгоришь.
– Мля-я!
– Ден тюкнул кулаком в стену, осыпав почерневшую известь с бетона.
– Чё за хрень?!
Молчание нарушила Анжела:
– В натуре ведь жарко! Чувствуете?
– Надень "Панораму" обратно! Быстро!
– Никита оглядел всех, остановил взгляд на учёном.
– Всем максимально закрыть головы, конечности, лица. А ты что скажешь, Мешков?
Физиономия того, потная и испуганная под маской, выразила удивление и растерянность:
– Я... Я сейчас... соображу...
– Слышь, ты, вундеркинд грёбаный, ты куда нас закинул, твою...
– Холод стал ближе подходить к очкарику.
– Ага. Только вроде бы в горах, лесах были?!
– присоединился к нему Родион, грозно сдвинув брови и хмурясь.
Учёный хаотично окинул всех потерянным взглядом, уставился на Ковальского, ища поддержки.
– Говори, сука! Пришибу, - Холод поднялся ещё на ступеньку, сжимая кулаки в резине РЗК.
– Можно я?
– Балон грудой мяса возвысился за спиной Мешкова, который ссутулился и поник, разводя руками и беззвучно открывая рот.
– Оставьте его!
– Ковальский сделал шаг к толпе и обратился к Топоркову: - Майор! Угомони своих. Давайте покинем это место, вытащим Рогожина и эту... Анну вашу. Как найдём безопасное место, мы с Мешковым проясним ситуацию вам. И всем! Здесь дикая радиация и прочее дерьмо, о котором вы должны знать подробно, чтобы выжить и выполнить приказ! Прикажите бойцам собраться и шустро валить отсюда, а потом все вопросы, лады, майор?
– Смотри, Подпол!
– Никита нехорошо так прищурился, затем отдал распоряжение к сбору и выдвижению.
– Я пойду первым, - Ковальский полез в мешок, достал прибор величиной с сотовый телефон, - там аномалии и смерть, а мне они знакомы!
– Ни хера себе, сказал я себе!
– Холод переглянулся с Никитой, но встрял бизнесмен:
– Чё вы там бубните? Ни черта не слышно в ваших масках! Что происходит?
– Родео, успокойся! Не до тебя. Собирай шмотки, свой груз, и будем уходить.
– А где мы? Чё за помойка?
– не унимался Родион.
– Заткните его кто-нить, а?! А то я кляп ему из берца сделаю!
– бросил Холод через плечо, занимаясь, как и все, сборами.
– Ковальский, живее! Рогожин там умирает, мля! Да и баба эта!
– Топорков закинул на спину снарягу, разбирался с оружием и "мухами".
– Чё-то сухо во рту! Почему так щиплет глаза, кожа чешется, горит?!
– отозвался Георгий, нахлобучивая на голову с опалёнными волосами кепку. Он, как и некоторые уже бывшие заложники, не имел защитного костюма. Зной и радиация начали над ним своё роковое дело.
– Видишь, аномалия внизу! Воздух накалился. Всем плохо и жарко! Терпи, - военврач протянул ботанику фляжку, - смочи горло.
Шустро, споро, не без подгонов Топоркова собрались, рассредоточились цепочкой по пролёту лестницы, чтобы она вконец не крякнула. Первым с прибором стал спускаться Ковальский. Затем учёный, Никита и все остальные. Замыкающим - Балон. Как обычно!
ПДА Подпола пищал и зуммерил, и без слов становилось ясно - воздух в здании пропитан смертью: высокая температура, радиация, электроразряды и минимум кислорода.
Люди нет-нет да и переговаривались, проклиная Мешкова, армию, темень, жару и недоумевая по поводу странного транспортала и места, в котором оказались после свежей дождливой ночи в горах Кавказа.
Ковальский замер, подняв руку, за ним истуканами застыли все остальные. Бойцы ощерились стволами в разных направлениях, высматривая опасность.
Где-то недалеко, будто из тоннеля, раздался крик. За ним звериный рык - и снова тишина. Трепет пробежал морозцем по спинам людей, заставляя ёжиться и вжиматься в стену.
Подпол вынул патрон от пистолета и бросил его в темноту. Холод недоумённо переглянулся с Никитой.
Ничего.
Эсбэушник снова повторил действие, на что отозвался нетерпеливый Ден:
– Э, Подпол, может харэ разбрасывать патроны?!
– Тс-с, - Ковальский через переговорный динамик "Панорамы" недовольно зыркнул на снайпера, - аномалию щупаю. Границы её.
– Чё её щупать, девка она, что ли?
– Отставить паясничать!
– отрезал Топорков.
Подпол швырнул третий патрон, который, не долетев до пола, взорвался мини-вспышкой.