О возвращении забыть
Шрифт:
– Офицер, ёп! Ню-ню, - хихикнул проходящий мимо Холод, потрогав свое предплечье, колотое недавно наёмником.
– Э-э... какой плохой офицера! У меня ест трусы, что ты, а?
– отозвался чеченец, зыркая чёрными глазами.
– Рот закрой, чучело! Тебе слово не давали, баран!
– рявкнул на него наёмник.
– Ты, чабан горный, моих ребят положил и наших режешь, как свой скот! Башку опусти и зенки свои спрячь, гнида! У меня с вами, чехами ёб...ыми, свои счёты. Слышь, ты, рожу спрячь!
– Э, Кэп!
– Замётано, командир! Можешь на меня положиться.
– Ну, это рановато ещё, но присматривать буду!
– А мэне, а я, командыр?!
– Ты пленный особый. Ты зло и враг! Живи пока, там посмотрим! Чувствую, до штаба тебя не довести!
Никита на минуту задумался. Снова в дальнем конце цеха раздался глухой рык и стук.
– Что там? Кто это?
– Хер знает, но чё-то разведывать как-то не хочется!
– Ясен перец! Ну, на фиг его! Валим...
Группа вытянулась привычной цепочкой и медленно двинулась в противоположную сторону. Только замыкающий Балон секунду поглядел на угли "жарки", с ужасом и сочувствием осознавая, что где-то среди них покоится пепел погибшей сектантки Анны.
"Отмучалась бедняжка сумасшедшая!"
Балон вздохнул, бросил мимолётный взгляд вокруг аномалии и, дёрнув пулемёт наперевес, зашагал вслед группе.
...Из-за кучи штукатурки и бетонного крошева высунулась уродливая головка тушкана. Злобный голодный взор проводил отблеск лучей от фонарей, зубастая пасть издала тонкий писк, а хвост как плёткой хлестанул по мусору, поднимая тучку пыли. Мутант выгнулся и юрко шмыгнул под стальную арматуру.
Рытвина в плоти кроторога наметилась только величиной с конуру собаки, а Корсар уже выбился из сил и в полном изнеможении рухнул на колени прямо перед изувеченной мордой мутанта.
Весь комбез, стены, пол - всё кругом было забрызгано чёрной кровью и слизью твари. Лужи коричневой желчи скопились в коридоре. Гигант неподвижной грудой затмил пол коридора и, казалось, весь мир Зоны. Навряд ли он ещё был жив - такие раны и потеря десятков литров крови и лимфы не проходят даром, умерщвляя любое создание.
Корсар, ощущая острую нехватку кислорода, попытался скинуть маску РЗК, но даже на это не хватило сил. Мокрая перчатка только смазала стекло, через которое и так ничего не было видно. Чёрно-красный от крови мутанта штык-нож лежал рядом среди кусков плоти. Картина напоминала кадры фильма "Резня бензопилой".
Корсар простонал и замер в позе сфинкса, начиная уходить в мир грёз и вечного сна от кислородного голодания.
Слепой пёс уныло брёл вдоль бетонной стены, часто останавливаясь и втягивая носом мутированной морды радиационный воздух. Вспышка недавно миновала, унося грохот и ослепительный свет прочь, в стороны от эпицентра. А здесь, на ЧАЭС, уже снова стало тихо и темно. Ночь не торопилась уйти вслед волне стихии, поблёскивающей вдалеке молниями и заревом пожаров.
Одинокие редкие мутанты вылезали из нор и дыр, где смогли пережить очередной ужасный катаклизм.
Нужно было чуять хорошо, двигаться осторожно - после таких грохотов обычно появлялись новые страшные места. Собака обонянием и ментальным чутьём ощущала такие аномалии, обходя их, плелась дальше. Часто после Выбросов и Вспышек появлялось много пищи - обугленные птицы, крысы, тушканы, реже люди, совсем редко здесь, в сердце Зоны, туши псевдоплотей или кабанов, которым в железобетонном городке ЧАЭС нечего было делать.
Пёс остановился, почувствовав тонкий запах опасности. Повёл мордой вокруг - угроза не увеличивалась, но и не исчезала. Страшное ощущение! Либо что-то новое, либо далеко. Или высоко...
Слепой мутант вытянул шею, прислушался. До разъеденного радиацией мозжечка стало что-то доходить...
Сначала всё-таки пришёл звук. Звук выстрела, но не такой, как всегда: громкий, звонкий, понятный, а глухой, лязгающий, словно прячущийся.
Тяжелая 9-миллиметровая пуля из ВСС разнесла голову собаки на куски, в кашу. Тело перестало агонизировать полминуты спустя, распуская лужу крови на плите.
Группа расположилась в лаборатории полигона, развалившись по углам и столам, приходя в себя и приступая к личной гигиене и осмотру ран и ссадин. В той самой лаборатории, где секретно велись опыты и разработки установки XL для телепортации и пространственного искривления времени.
Когда Мешков, обнаруживший это и понявший, что так быстро достигнута первая цель операции (перенос отряда во времени и местности и поиск секретного бункера), с радостным, счастливым лицом и торжествующим возгласом по-детски запрыгал в центре зала, народ безразлично посмотрел на него, а некоторые вспомнили вдруг, что виноват во всём он.
Сначала посыпались угрозы, окрики, злые подколы, но вот люди начали подниматься, надвигаясь на опешившего учёного. Дело принимало нехороший оборот. Ковальский встал перед очкариком, заслонив того, и призвал к спокойствию и пониманию.
И хотя Топорков сам возжелал набить морды обоим хитрецам-мудрецам, но, как командир, собрал волю в кулак и пресёк грядущие разборки:
– Стоять! Всем стоять на своих местах!
Люди как один разом повернули головы к командиру. Даже наёмник с уважением посмотрел на Никиту, легонько кивнув.