О высоком достоинстве слова
Шрифт:
Сокровище оценить можно, а слову цены нет.
Человек без языка – что корова без молока.
Слово, которое тебе поможет, ты сам себе не скажешь.
Иногда и умная мысль ставит в неловкое положение.
О стиле и слоге
Под «слогом» мы разумеем непосредственное, данною природою уменье писателя употреблять слова в их
Слог – это сам талант, сама мысль. В слоге весь человек, слог всегда оригинален, как личность, как характер… У всякого писателя свой слог.
Простота есть необходимое условие художественного произведения, по своей сущности отрицающее всякое внешнее украшение, всякую изысканность. Простота есть красота истины, – и художественные произведения сильны ею, тогда как мнимо художественные часто гибнут от нее, и потому по необходимости прибегают к изысканности, запутанности и необыкновенности.
Есть люди, которые думают, что успех произведения основывается не на внутреннем его достоинстве, а на счастливо придуманном заглавии. Для таких людей талант – лишняя вещь.
Придираясь к произведению, имевшему огромный успех, они берут его заглавия и имена действующих в нем лиц и смело сочиняют страшную нелепость.
Каждое слово в поэтическом произведении должно до того исчерпывать все значение требуемого мыслию целого произведения, чтоб видно было, что нет в языке другого слова, которое тут могло бы заменить его.
Слог прозы требует не только знания грамматики языка, но и грамматики разума…
Мы для того пишем, чтобы передавать друг другу свои мысли; если мы выражаемся неточно, нас понимают ошибочно, или вовсе не понимают: для чего же писать?
Мало иметь хорошее ружье, порох и свинец; нужно еще уметь стрелять и метко попадать в цель. Мало автору иметь ум, сведения и охоту писать; нужно еще искусство писать. Писатель без слога – стрелок, не попадающий в цель.
Сколько умных людей, ум которых притупляется о перо. У иного зуб остер на словах; на бумаге он беззубый. Иной в разговоре уносит вас в потоке мудрости своей, тот же на бумаге за душу вас тянет.
Уже давно было сказано на свете, что слог у писателя образуется тогда, когда он знает хорошо того, кому пишет.
Истинное высокое одето величественною простотою: где величие, там и простота.
В бесхитростной простоте нужно воссоздавать природу… уяснить всякую мысль до ясности почти ощутительной… до тех пор не приниматься за перо, пока все в голове не установится в такой ясности и порядке, что даже ребенок в силах будет понять и удержать в памяти.
Надобно фразы круто резать, швырять и, главное, сжимать.
Нет мысли, которую нельзя было бы высказать просто и ясно, особенно в ее диалектическом развитии.
Стиль реалиста точен, он обладает убедительной ясностью; реалист старается писать так, «чтобы словам было тесно, мыслям – просторно»…
Язык должен быть прост и точен, это придает ему силу, рельефность, красочность.
Чем проще слово, тем более точно оно.
Факт – сильнее слова.
Лучше всего учиться на миниатюрах, на маленьких вещах, преследуя при этом цель: как можно меньше слов, как можно экономнее, как можно плотнее их составить так, чтобы было понятно и ясно.
Простота и ясность стиля достигаются не путем снижения литературного качества, а в результате подлинного мастерства.
Мысли необходимо влагать в уста героев, в характеры их, в поступки.
Читатель хорошо знает без объяснений, где орлы, где соловьи и где попугаи. Читатель видит и знает, кто глубоко борозду берет. Даже поглядев, как вбит в стену гвоздь, умеет народ отличать мастера от неуча.
В превосходных лириках всякое слово есть мысль, всякая мысль – картина, всякая картина – чувство, всякое чувство – выражение.
Всякий набор пустых, гремучих слов, скропанный по школьным одним правилам, или нанизанность надутых неодушевленных подобий, всякий длинный рассказ, холодное поучение, газетные подробности, неточная оболочка речениями мысли, принужденное, бесстрастное восклицание, нагроможденная высокость, или тяжело ползущее парение, никому не понятное глубокомыслие, или, лучше сказать, бессмыслица и слух раздирающая музыка – стыдят и унижают лиру.
Сообразно с широтою взгляда и силою чувства авторов будет разниться и способ изображения предметов и самое изложение у каждого из них.
Есть писатели, у которых ни для чего нет своего глаза, которые ни о чем не могут сказать своих слов; произведения таких господ – сплошная, гладкая, большею частью удобочитаемая пошлость.
Слог – это, так сказать, внешняя одежда; мысль – это тело, скрывающееся под одеждой.
Слабость стиля и на двух страницах производит дреманье.
Ясно, сколь велики ваши выгоды, которых первая важность состоит в том, чтоб блистать остроумием.
Слог – только часть исполнения. Конечно, не принимая слова слог в таком тесном значении, в каком у нас многие его принимают; так, например: иные взывают хорошим слогом тот, который грамматически правилен, свободен от слов обветшалых и не шероховат; но забывают, что этот хороший слог может быть водян, сух, вял, запутан, беден – словом, несносно дурен. Итак, хороший слог состоит не в одной правильности, а хорошее исполнение имеет еще обширнейшее значение.
Нужно только стараться писать проще, яснее, без ненужных мудреных слов и разных кудреватостей в слоге. Нужно, чтобы каждая фраза выражала мысль или образ и притом по возможности точно и полно.
В музыкальной гамме существует всего семь нот, но беспредельные возможности их сочетания рождают самые разнообразные мелодии. Словарный фонд художника становится тем богаче и действеннее, чем точнее выбрано нужное слово и место, где оно должно стоять.
Каждая эпоха требует своего стиля.
Ручное писание сберегает сосредоточенность мысли и образа.
Силясь писать всегда витиевато и не пропустить ни единой строки без острой мысли, нередко завираются.
Должно опасаться… чтобы речи не были безмерно закручены, и идеи бы, вместе быть должные, не были одна от другой далече разметаны.
Наблюдать должно, чтобы метафор не употреблять чрез меру часто, но токмо в пристойных местах: ибо излишне в речь стесненные перенесенные слова большую оную затмевают, нежели возвышают.
Смутно пишут о том, что смутно себе представляют.
Союзы ни что иное суть, как средства, которыми идеи соединяются, и так подобны они гвоздям или клею, которыми части какой махины сплочены или склеены бывают. И как те махины, в которых меньше клею и гвоздей видно, весьма лучший вид имеют, нежели те, в которых спаев и склеек много; так и слово важнее и великолепнее бывает, чем в нем союзов меньше. Однако не должно в нем оставлять таких щелей, по которым бы оно могло вовсе развалиться.