«О» - значит омут
Шрифт:
Я прикрыла глаза, справляясь с нахлынувшим раздражением.
– Саттон, если честно, простите мою реакцию, но мне кажется, вы на этом чересчур зациклились. Вам было шесть. Это было двадцать один год назад, и нет никаких доказательств, что сцена, которую вы видели, имеет какое-нибудь отношение к Мэри Клэр.
Это чистое предположение с вашей стороны. Почему бы вам не признать свою ошибку и не успокоиться?
Его щеки залились краской.
– Вы думаете, что зря теряете время со мной.
Я не люблю, когда меня так легко уличают, поэтому отрицала его слова.
–
Он уставился в землю, потом снова взглянул на меня.
– Я хотел, чтобы у вас была информация, на случай, если со мной что-то произойдет. Я не знаю, кому еще сказать.
– С вами ничего не случится.
– Но если случится. Это все, что я пытаюсь сказать. Я уже где-то видел парня, но это было не сейчас.
– Достаточно честно. Я не верю, что вам грозит что-либо, но что я знаю? Если вам от этого лучше, расскажите мне остальное. Как он выглядел?
– У него были светлые волосы, он не очень высокий и одет в костюм.
– Может, добавите что-нибудь еще? Там было шесть или семь парней, отвечающих этому описанию.
– Не так много. Я бы сказал трое, не считая полицейских.
– Но это все равно не помогает. Информация слишком расплывчатая и от нее никакого толка. Я думаю, что это было совершенно гениально с моей стороны, найти могилу по той неубедительной информации, которую вы мне дали в прошлый раз , но у меня есть свой предел...
Я остановилась. Саттон смотрел на меня с такой молчаливой мольбой, что я смягчилась.
– Но, хватит обо мне. Как насчет его машины? Вы заметили, на чем он приехал?
Он помотал головой.
– Я не обратил внимания. Я только заметил его, когда он уже стоял у дороги. А потом его уже не было.
Я уставилась на него.
– Извините, - сказал он робко.
– Я понимаю, я не сообщил вам ничего важного.
– Вы узнали бы его, если бы увидели снова?
– Думаю, да. Я вполне уверен, что узнал бы.
Он поколебался.
– Если я его увижу, что мне делать? Проследить за ним, или, может быть, записать номер его машины?
– Номер машины, конечно, но я не хочу, чтобы вы за ним следили. Он подумает, что вы его преследуете. В любом случае, шансы, что вы его встретите снова, кажутся небольшими.
– Правда. Теперь я чувствую себя лучше, после того, как рассказал вам.
– Хорошо. Что-нибудь еще?
Он посмотрел на меня своими серьезными карими собачьими глазами.
– Я знаю, что моя сестра была там. Я видел, как она с вами разговаривала.
– Она репортер. Это то, чем она занимается. Она выдаивает информацию из любого, кто даст ей возможность. Ну и что?
Я видела, как он с осторожностью подбирает слова. Моргая, он сказал:
– Когда-то я причинил своей семье большие неприятности. Диана любит рассказывать людям, что я сделал, потому что она до сих пор зла на меня. Она действует, как честный гражданин, предупреждая людей, что я за человек, но на самом деле, это ее способ воткнуть нож мне в живот.
– Саттон, все в порядке. Вы сказали мне, что не общаетесь с семьей, так что это не значит, что вы что-то скрыли.
– В каком-то смысле, скрыл. Мне надо было рассказать все.
– Вы не должны мне ничего объяснять.
– Я просто подумал, что после разговора с ней вы не поверите ни одному моему слову, и я вас не виню. Но вы были вежливы и выслушали меня, за что я очень благодарен. Если когда-нибудь будет возможность отплатить за вашу доброту, вы дадите мне знать?
– Конечно. Не волнуйтесь об этом.
– Спасибо.
Он помялся, потом засунул руки в карманы и пошел к своей машине. Когда он обернулся и помахал рукой, я испытала мимолетное чувство тревоги.
– Будьте осторожны, ладно?
Он снова помахал и сел в машину. Как я могла знать, что через несколько дней он будет лежать на столе паталогоанатома с пулевым отверстием между глаз?
14
Встреча с Саттоном оставила мне груз вины. Если бы он мог читать мысли, то не благодарил бы меня за вежливость, потому что, если честно, он достал меня, дальше некуда. Не знаю, чего он хотел, внимания или эмоциональной поддержки, но я не готова была дать ничего из этого. Даже со своей коллекцией раненых пташек, он казался одиноким и болтался без дела.
Мне не нравилось испытывать к нему жалость, потому что это делало меня необъективной.
Каким-то образом он поймал меня на крючок, в то время как я должна была двигаться дальше.
По дороге домой я прокручивала в голове наш разговор. Светловолосый и не очень высокий? Увольте меня. Я не обращала внимания на скопление зевак, и теперь было слишком поздно что-либо вспоминать. Собака есть собака, и даже если Саттон был прав насчет парня, какая разница? Я могла понять его жалобное желание убедить в своей правоте. Ему никто не верил. Я попыталась представить себя в положении, когда любые наблюдения, которые я делаю, объявлялись неправдой. Что еще нужно, чтобы почувствовать себя беспомощным и маленьким? Я решила признать возможность ему поверить и отложить дело в сторону без предубеждения.
Оказавшись вблизи от дома, я поискала место для парковки и нашла его возле угла Албани и Бэй. Выключила мотор, заперла машину и прошла полквартала до дома. Я издали заметила женщину у моей калитки. Ей было за семьдесят, и в свое время она, должно быть, выглядела внушительно. Я прикинула, что в ней было около метра восьмидесяти пяти роста. Учитывая обычное уменьшение роста с годами, в молодости она была, наверное, под метр девяносто.
Ее лицо было худощавым, хотя ее осанка говорила, что она привыкла носить существенный вес. На ней были слаксы, которые сидели низко на бедрах, и тщательно отглаженная белая рубашка с кардиганом лавандового цвета поверх нее. Я подозревала, что ее неуклюжие спортивные туфли служили больше для удобства, чем для скорости. Ее металлически-седые волосы были заплетены в косичку и уложены на голове тонкой цепочкой. На руке у нее висела кожаная сумка, и она держала исписанный листок бумаги, что заставило меня подумать, не потерялась ли она.