О знаменитых иноземных полководцах
Шрифт:
3. Ораторы прославляли Харета, и афиняне хотели его выбрать стратегом. «Не стратегом ему быть, — сказал Тимофей, — а подстилки носить за стратегами!»
Эпаминонд
1. Эпаминонд, когда был стратегом в Фивах, никогда не допускал в своем лагере панического страха.
2. Он говорил, что смерть в бою — это жертва богам.
3. Он говорил, что воины должны упражнять тело не только для атлетики, но и для боя: поэтому он терпеть не мог толстяков и одного такого даже изгнал из войска, сказав, что ни трех, ни четырех щитов не хватит прикрыть такое брюхо,
4. Жил он так просто, что однажды, приглашенный к соседу на ужин, где были и закуски, и пироги, и душистое масло, он тут же ушел, сказавши: «Я думал, здесь чтут богов, а не оскорбляют!»
5. Когда войсковой повар давал военачальникам отчет в расходах за несколько дней, Эпаминонд был недоволен только количеством масла. Товарищи его удивились, а он сказал, что огорчает его не расход, а то, что сколько масла пошло не для упражнений, а в пищу.
6. Однажды в праздник, когда все пили и гуляли, он попался кому-то на глаза, прохаживающийся хмуро и задумчиво; тот удивился, что он здесь один в таком виде делает, а он ответил: «Думаю, чтобы вы могли пить и ни о чем не думать».
7. Один дурной человек совершил небольшой проступок, за него просил Пелопид, но Эпаминонд отказал ему; за него попросила его любовница, и тогда Эпаминонд отпустил его, сказав: «Такая просьба к лицу девке, но не к лицу полководцу».
8. Перед спартанским нашествием фиванцы собрали оракулы: одни предвещали поражение, другие победу. Эпаминонд приказал положить одни справа от помоста, другие слева, а сам встал и сказал: «Если вы будете слушаться начальников и дружно идти на врага, то вот ваши оракулы», — и он показал на добрые, — «а если оробеете перед опасностью, то вот», — и он посмотрел на дурные.
9. В другой раз, когда он шел на врага, раздался гром, и спутники его спросили, что вещает им бог. Он ответил: «Гром грянет на врагов, потому что стали они в таком неудобном месте, хотя рядом было такое удобное».
10. Из всего, что выпало ему хорошего, говорил он, отраднее всего то, что и отец его и мать дожили до его победы при Левктрах над спартанцами.
11. Обычно он появлялся к людям с умащенным телом и ясным лицом, но после этой победы наутро вышел мрачный и неприбранный. На вопросы друзей, не случилось ли чего худого, он ответил: «Нет: просто вчера я радовался больше чем следовало человеку разумному, и вот сегодня наказываю себя за избыток радости».
12. Услышав, что спартанцы скрывают свои потери, и желая показать всю меру их бедствия, он позволил подбирать убитых на поле боя не всем сразу, а по отдельности каждому городу, и тогда стало видно, что одних лакедемонян пало больше тысячи.
13. Ясон, правитель Фессалии, явился в Фивы союзником и прислал для Эпаминонда 2 тыс. золотом. Эпаминонд жил очень скудно, но денег не взял, а когда увидел Ясона, сказал ему: «Нечистыми ты правишь руками!» Сам же он, когда шел на Пелопоннес, то должен был занять у одного фиванца 50 драхм на походные издержки.
14. Точно так же, когда персидский царь прислал ему 30 тыс. дариков, то он разбранил Диомедонта за то, что тот так далеко ехал, чтобы подкупить Эпаминонда, а царю велел передать, что если он хочет полезного Фивам, то и бесплатно будет иметь Эпаминонда другом, если же нет, то врагом.
15. Когда аргивяне сделались союзниками фиванцев, то афиняне прислали в Аркадию послов, очень бранивших и тех и других, причем аргивян ритор Каллистрат попрекал Орестом, а фиванцев Эдипом. На это Эпаминонд встал и сказал: «Да, у нас был отцеубийца, а у аргивян матереубийца, но мы и того и другого изгнали, а афиняне приняли».
16. Спартанцы предъявляли фиванцам множество тяжелых обвинений. Эпаминонд сказал: «Зато они отучили вас от лаконичности».
17. Когда Александр, тиран Ферский, стал врагом фиванцев, то афиняне заключили с ним союз, а он обещал снабдить их мясом по пол-обола за мину. Эпаминонд сказал: «А мы тогда бесплатно дадим афинянам дрова, чтобы его поджарить: пусть они только пошевелятся, и мы вырубим их страну до единого дерева!»
18. Беотяне любили привольный покой, а он хотел держать их при оружии; поэтому всякий раз, как его выбирали беотархом, он им говорил: «Согласитесь, граждане, ведь если я ваш полководец, то вы должны быть моим полком!» Землю их, плоскую и ровную, он называл «площадка для войны» и говорил, что поэтому они не могут ею владеть, не имея все время щита на руке.
19. Когда Хабрий под Коринфом убил нескольких фиванцев, от запальчивости вырвавшихся за ворота, и поставил трофей, Эпаминонд сказал со смехом, что это не трофей Аресу, а столб Гекате, — ибо столбы Гекате ставились перед любыми воротами в том месте, откуда расходились дороги.
20. Когда ему сообщили, что афиняне отправили в Пелопоннес войско с новым оружием, он спросил: «Разве станет Антигенид тревожиться, если у Теллида новая флейта?» Этот Теллид был плохой флейтист, а Антигенид — очень хороший.
21. Узнав, что его щитоносец получил большие деньги как выкуп от одного пленника, он ему сказал: «Отдай мне щит, купи себе лавочку и доживай свой век: все равно ты уже не захочешь рисковать жизнью, сделавшись богатым и довольным».
22. На вопрос, какой полководец лучше, Хабрий или Ификрат, он ответил: «Нельзя сказать, пока все мы живы».
23. Возвращаясь из Лаконики, он со своими товарищами по начальству едва не попал под уголовное обвинение за то, что был беотархом на четыре месяца дольше положенного. Он попросил товарищей свалить свою вину на него, как будто он их принудил, а о себе сказал, что говорить речи он умеет хуже, чем делать дело, но если нужно будет говорить перед судьями, он скажет: «Если вы меня казните, то на могильной плите напишите ваш приговор, чтобы эллины знали: это против воли фиванцев Эпаминонд заставил их выжечь Лаконику, 500 лет никем не жженую, отстроить Мессену, 230 лет как разрушенную, собрать и объединить Аркадию, а для всех эллинов добиться независимости: ибо все это было сделано именно в этом походе». И судьи со смехом разошлись, не взяв даже в руки камешков для голосования.
24. В последней битве раненый и вынесенный с поля, он позвал Даифанта, потом Иолаида, но ему сказали, что они убиты; тогда он велел заключать с неприятелем мир, потому что больше в Фивах полководцев нет. И слова его подтвердились, — так хорошо он знал своих сограждан.
Пелопид
1. Пелопид, товарищ Эпаминонда по военачальству, когда друзья попрекали его, что он не заботится о деньгах, без которых жить нельзя, отвечал им: «Если нельзя, то разве что вот кому!» — и показал на Никомеда, хромого и увечного калеку.