О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал
Шрифт:
Сказано — сделано. Через два дня у Серёги был круглый щит, сплетённый из ивовых прутьев. Разъяснив Тархе, что он затеял и показав как нужно наложить шкуры на щит, Серёга отправился на реку, попробовать в одиночестве потренироваться в ловле рыбы.
Пару раз, нанизав на острие остроги малявок, он разобрался. Оказывается, просить у воды нужно было только большую рыбу. Теперь, приговаривая, — «ловись рыбка большая и очень большая», — Серёга, увидев рыбу, шептал, — «замри», — и бил острогой.
— По ходу дела, это и есть какая-то магия слов, — говорил он сам себе и вновь повторял заклинание.
Чтобы
— Ты великий рыболов! — только и смог выдохнуть он, когда первый шок от удивления прошёл. — Теперь нам много дней не надо будет ловить рыбу!
— Подожди, я вот ещё на охоту пойду, вам только и останется, что пузо набивать! — Серёга усмехнулся, В душе он конечно ликовал. Это же прорыв! Он научился ловить рыбу! Да не просто ловить, а столько, сколько захочет, а не как повезёт!
Неделя проходила за неделей, Серёга набирал «массу», тренируясь уже по расширенной программе. Гор и трое его друзей всё чаще принимали участие в тренировках и постепенно входили во вкус. Чувствовать, как мышцы день ото дня становятся крепче, а веса покоряются, стало для них если не целью, то стимулом. При всём этом, Серёга понемногу обучал их счёту. За две недели парни осилили счёт до десяти и теперь делая, какое либо упражнение считали друг за другом.
Кархаму пришлось сплести ещё несколько пар корзин для камней, старые рвались, Серёга постоянно увеличивал веса. Также лияр-плетельщик сплёл четыре щита, которые Тарха и Маарам обтянули кожами. Эти щиты молодые парни носили за спиной на перевязи, чем напоминали Серёге черепашек-ниндзя.
Ещё Серёга чувствовал какое-то напряжение в племени. Порой он подходя к какому-нибудь костру, замечал, что разговоры затихали, а с ним разговаривали лишь на тему охоты или рыбной ловли. Уже никто не поднимал вопрос о том как скоро они придут в хорошее место, где можно будет жить и не тужить.
Тарха вновь предупредила Серёгу, что её сын, Дир, слышал разговоры Харума и ещё нескольких охотников, о том, что пора бы уже остановиться. Мол харахи бежали, кругом много дичи, рядом река. И ещё Харум никак не мог примириться с тем, что в племени много народа, да ещё и из других племён.
— Дир сказал, что с Харумом разговаривали не только охотники нашего племени. Там были и лияры и скаары. — Закончила свой рассказ Тарха.
— А от лияров кто был? Рева был? — спросил Серёга.
— Нет, от лияров был Ферх, тот, что учил тебя ловить рыбу и Рабат. От скааров был Тхал. Они все хотят вести свои племена сами. Говорили, что теперь им не нужен Небесный Охотник. Мол, пусть возвращается к Отцу Небо или уходит.
— А чего же они не скажут об этом мне? — Серёга был неприятно удивлён. То все возлагали на него несбыточные надежды, а то вдруг стал не нужен.
— Они боятся тебя. Так Дир сказал. — Тарха сидела рядом и не выпускала из рук куски кожи. Что она шила на этот раз, известно было только ей одной. Рядом присела Ориана, подала Серёге прут с остывшим мясом, а сама прислонилась к его плечу.
— Ты никому не рассказывала? — спросил
— Нет, но Маарам и так всё знает.
— Откуда, если ты ей не говорила? — спросил Серёга, а потом спохватился. — Ах, да, она же с пламенем говорит.
— Да, Охотник, я говорила с пламенем, — жрица огня тихо подошла и села напротив. — И ты должен быть готов к тому, что тебя больше не будет слушать племя. Харум, хитрый лис, говорит со многими охотниками. И многие соглашаются с ним.
— Ну, что ж, значит карта так легла. — Серёга приобнял Ориану, прижав её к себе. Завтра утром я соберу охотников на совет.
— Что бы ты не сказал, Охотник, они не будут тебя больше слушать. Харум вложил им в уши свои слова.
Серёга опустил голову. Значит и здесь интриги. Видимо интрига родилась вместе с человеком. Ну не может он жить без власти над ближним своим. Ну, что ж, пусть пользуются свободой и властью. Он с Орианой уйдёт. Пусть их.
— Тарха, — Серёга посмотрел на женщину. — Если мы с Орианой уйдём из племени, ты пойдёшь с нами?
— Конечно, — Тарха подняла глаза на Серёгу и кивнула.
— Я тоже уйду с тобой, — Маарам твёрдо смотрела на Серёгу.
— И мы уйдём с тобой, Охотник! — голос Гора заставил Серёгу обернуться. Гор и его три товарища сидели в паре метрах и выжидающе смотрели на него. Серёга кивнул и улыбнулся. Гвардия, что с них возьмёшь.
— Дир тоже пойдёт с нами, — сказала Тарха, не отрываясь от работы со шкурками. — Мой брат, Керч, тоже.
Серёга покивал. Они ещё долго сидели у костра, а потом улеглись спать. А когда Серёга проснулся утром, то обнаружил, что ранее свободное место вокруг его костра, заполнено людьми. Всего человек двадцать, и все они сидят и выжидающе смотрят на него. Среди собравшихся он заметил Рама и Торка с помощниками, Керча, брата Тархи. Харта, когда-то раненного ночной кошкой охотника. Реву и его сына Турма. Кархама, плетельщика корзин. Все они были со своими женщинами, а у некоторых были дети.
Серёга потёр глаза и сел. Отыскав глазами Тарху, спросил:
— Это что такое?
— Это твоё племя, Охотник. Все они пойдут за тобой. Они не хотят другого вождя кроме тебя. — Сказала Тарха, и Серёга увидел, что Дир сидит рядом с ней. Парень придерживал полый камень из которого поднимался дымок.
— Понятно, — Серёга встал и осмотрелся. Метрах в тридцати собрались те, кто решил отколоться. Как ни странно их было большинство.
Увидев Серёгу, из толпы несогласных, как тут же окрестил их Михаличев, вышел Харум. Серёга двинулся к нему, ему итак было понятно, что Харум жаждет власти, единоличной власти над племенем, но хотелось услышать, что скажет мятежник. Как он оправдается.
Подойдя поближе, Серёга поднял руки вверх, показывая, что без оружия. Харум выступил вперёд на несколько шагов, но копьё из рук не выпускал.
— Что ж ты Харум не сказал мне, что хочешь быть вождём? А? Зачем людей подговариваешь? — спросил его Серёга.
— Охотник! Ты помог нам, это правда! Но теперь ты должен уйти! Возвращайся к своему Отцу Небо! — Харум оглянулся, стоявшие позади него охотники дружно поддержали его многоголосым гулом. — Ты исполнил то, зачем тебя послал Отец Небо! Теперь уходи!