О3

Махавкин Анатолий

Когда я натягивала куртку, из кармана выкатился и упал на ковёр крохотный чёрный кругляшок. Ёлки моталки, эти засранцы забрали у меня всё, вплоть до кошелька, но пропустили наушник, подаренный Раминой. Я взяла его в руку и задумалась. Могли ли мыши помочь совершить побег? Чёрт его знает. Однако других мыслей в голову всё равно не приходило, поэтому я крепко сжала упругий наушник три раза, после чего вставила в ухо и села на диван.

Самое смешное, что я даже не знала, работает эта штука или нет. И даже если сигнал дойдёт и мышки сумеют отследить, откуда он пришёл, сколько времени потребуется

этим крохотулькам, чтобы добраться до логова Баст? Да, я видела у них машины, но представить себе грызуна, преодолевающего километры бездорожья на игрушечном автомобильчике… Похоже, надеяться придётся только на себя.

Мыслям о побеге очень мешали сразу несколько вещей. Во-первых — оглушительный храп Лесоруба, от которого воздух ходил ходуном. Я, конечно, очень рада, что мой могучий товарищ жив и находится рядом, но, блин, почему бы не поставить между камерами нормальную стену? Во-вторых, чёртов стражник, то и дело шагающий мимо. Чёрт, полуголый мужик с головой кота! Как на такого не отвлечься? Ну и в-третьих, как я не пыталась выбросить их из головы, воспоминания о странном сновидении всё время возвращались, отдаваясь болью в сердце.

То, что я видела, определённо не являлось выдумкой, бредом отравленного мозга, уж больно цельным и чётким выглядел кошмар. А боль, пластающая грудь, подсказывала: потеря произошла не так уж давно и душевные раны не успели затянуться до конца. Я ощутила, как щипает в глазах и посмотрела в окно. Среди прутьев медленно плыли пушистые облака, подсвеченные снизу лучами солнца. Утро или вечер? Я ставила на вечер того же дня, когда мы приняли бой в охотничьем домике.

Чтобы хоть на время избавиться от тягостных мыслей, я подошла к окну и подпрыгнув, ухватилась за решётку. Так, стекло отсутствовало, однако же, чтобы пролезть, мне требовалось уменьшиться до размеров крысы. Я попыталась рассмотреть, что находится снаружи, но смогла увидеть лишь небо да облака. Похоже, нас заперли в каком-то, очень высоком здании.

За спиной неодобрительно фыркнули и обернувшись я увидела стражника. Он пошевелил усами и жестом указал, чтобы я опустилась на пол. Ну и ладно! Один чёрт, этим путём никак не воспользоваться. Я спрыгнула и покачивая бёдрами подошла к решетчатой стене. Кот отступил на пару шагов и следил за мной своими жёлтыми гляделками. А ничего у него тело!

— Симпатяга, — я взялась за решётку и улыбнулась самой, что ни на есть, обольстительной улыбкой. — Не желаешь поразвлечься с очаровательной и нежной кошечкой? Тут и диванчик имеется…

В принципе, сама не знаю, на что надеялась, забрасывая эту удочку, однако усилия пропали втуне. Проклятый кошак ещё раз фыркнул, в этот раз — насмешливо и пошёл по коридору. Нахал, даже не оглянулся! А я увидела хвост, болтающийся сзади и едва не расхохоталась. Ну и как с таким трахаться?

Храп в соседней камере стих, что-то невнятно забормотал Лесоруб и вдруг шлёпнулся с дивана, издав при этом оглушительный грохот. Кот-охранник остановился, обернулся и уставился на меня. Я показала ему язык. Теперь он смотрел на другую решётку. Медленно приблизился, взяв своё странное оружие наизготовку. Мне показалось или на лезвии топора засверкали крохотные синие искорки?

— Элли, привет, — Лесоруб поднялся на ноги и ошалело уставился на стражника. — А это ещё что за чучело? И где мы, вообще?

— У одной, весьма гостеприимной и такой же чокнутой дамочки, — ответила я, наблюдая, как хвост сторожа встал дыбом. — Ты бы поаккуратнее…

Моё предупреждение несколько запоздало. Мой полумеханический товарищ уже успел взяться за решётку и попытался проверить прутья на прочность. Кот, не раздумывая ни секунды, ткнул Лесоруба в грудь навершием алебарды. Сверкнула молния и гигант с протяжным криком рухнул на пол. Чёрт, у него же имплантат!

— Эй ты, козёл! — кошак обернулся и его лохматые брови поползли вверх. — Да, да именно тебе говорю. Ты чего, твою мать, творишь? Если у него сломается батарейка, он и умереть может! Лес, ты там как, живой?

— Вот гад! — товарищ приподнялся, помотал головой и поморщился, взявшись за грудь. — Засранец…

Кот фыркнул.

— Помнишь, я тебе перепихнуться предлагала? — он молчал, перебрасывая оружие из руки в руку. — Забудь. Когда выберусь наружу, то первым делом надеру твою наглую лохматую задницу, понял?

Охранник презрительно мяукнул и утопал. Лесоруб ещё раз покачал головой, встал на ноги, но к решётке больше не приближался. Я думаю! Следующий удар током мог стать для него последним.

— Так где мы? — он попятился и сел на диванчик. — Давненько не видел подобного шика! Что за принудительная гостиница, мать её?

— Камеры Баст, — пояснила я и прислушалась. Странное дело, мне почудилось, будто я слышу тихое жужжание. — Она имеет какие-то планы на всех нас, но не говорит, какие. А теперь соберись. Не хочу, чтобы тобой кто-то манипулировал, поэтому лучше выслушай определённые вещи от меня. Не знаю, правда это или нет, но как по мне, так очень смахивает на правду.

Когда я закончила рассказ, Лесоруб долгое время сидел абсолютно неподвижно и рассматривал свои металлическими кисти. Потом я услышала что-то, очень похожее на глухое рычание. Внезапно товарищ дико вскрикнул и упав на колени начал бить сжатыми кулаками по полу. Он неразборчиво ворчал и лишь спустя пару минут я смогла различить отдельные слова:

— Я убью его! Я убью его! Убью эту тварь!

— Только он может поменять твой стимулятор, — тихо сказала я и Лесоруб повернул ко мне искажённое яростью лицо. — И если он этого не сделает — ты умрёшь.

— Плевать! — он вскочил, подняв к лицу сжатые кулаки. — Все эти годы… Ты бы знала! Фотография, ты должна была видеть фотографию в моём доме! Это — она. Она снилась мне каждую чёртову ночь, а я даже имени её вспомнить не мог, понимаешь? И при встрече: «Да, дружище. Слушай, дружище. Сделай-ка, дружище, ещё кое-что». Я убью эту тварь!

Проклятье, мне было самой больно смотреть, как мучается этот большой сильный мужчина и очень неприятно сознавать, что отчасти в его страданиях виновата и я сама. А ведь я даже не уверена, что в озвученной правде имеется такая уж необходимость. Возможно, в неведении — действительно благо и Лесоруб мог и дальше жить, не зная о том, что называющий его своим другом, на самом деле — злейший враг? Не знаю, в любом случае — дело сделано.