Оазис радости
Шрифт:
Когда бухгалтерша ушла, настал черед «мозгового штурма» творческой бригады агентства «Рассел-Грейди».
Все уселись за большой круглый стол и стали перебрасываться идеями по поводу нового пивного проекта. На таких пикировках свежим идеям последний штрих обычно добавлял Генри.
В час дня они отправились обедать в модный ресторан. Клиент пригласил и Чарлза Грейди, но тот спешил в аэропорт, поэтому пришлось идти Шейле. Она читала рекламную статью о ресторане и не осталась разочарованной. С крыши дома, на которой располагалось заведение, открывался головокружительный вид на город, а темпераментный
Клиент занимался производством кормов для собак. Обычно Генри принимал приглашения лишь от солидных бизнесменов, но он обожал собак, поэтому согласился отобедать с предпринимателем средней руки. Клиент предложил Генри в подарок щеночка. Вот была бы радость для Одри! – подумала Шейла. Генри сердечно поблагодарил, но отказался, объяснив, что у жены аллергия на шерсть животных.
Клиент смотрел на Генри преданными собачьими глазами, и не без оснований. По всей стране с рекламных щитов на англичан пялился уморительный лохматый рыжий щенок колли – его передние лапы стояли на банке с собачьей едой. Судя по надписи, эти консервы были одновременно и дешевыми, и питательными. Плакат венчала банальная фраза: «Голосую за!». В первые дни после начала рекламной кампании только ленивый не упускал случая подковырнуть Генри, но он отмахивался и говорил, что именно удовлетворение на щенячьей морде приведет покупателя в магазин. Так и случилось! Рост объема продаж банок с собачьей едой доказал его правоту.
После обеда, часа в четыре, накатила дремота и Шейла решила сварить кофе. Но зазвонил телефон, и ей пришлось вернуться.
– Я отвечу.
– Не надо – я сам!
Подавив зевок, Генри снял трубку. Через минуту он изменился в лице. Заметив эту перемену, Шейла застыла на месте. Плохие новости? Она стала прислушиваться к разговору, не потому что ей до всего было дело, просто она инстинктивно почувствовала, что вот-вот понадобится шефу.
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду! – произнес он вполголоса и с расстановкой. Сдвинув брови, Генри выслушал повторное объяснение и спросил с нажимом: – Как пропала? Дьявольщина какая-то! О чем вы говорите? – Через полминуты он разразился саркастической тирадой: – Эмоции полагается в таких случаях держать в узде! И не следует подливать масло в огонь, особенно когда не знаете наверняка! – Растянув губы в ухмылке, он тряхнул головой. – Пожалуйста, не делайте этого! Я выезжаю. Обойдемся без полиции. – Он взглянул на часы. – Насколько это в человеческих силах...
Генри швырнул трубку. Лицо приняло землистый оттенок, взгляд застыл. Шейла кинулась к шефу.
– Генри, что случилось? Говори же...
С минуту он смотрел на нее сосредоточенно, будто вспоминая, кто перед ним.
– Мне придется поехать в школу и забрать Одри, – произнес он сдавленным голосом.
– В чем дело?
Он помотал головой, точно пловец, набравший в уши воды.
– Ее должна была забрать Маргарет...
– И что?
– Не приехала... Секретарша директрисы сказала, что она исчезла...
– В каком смысле «исчезла»? – всполошилась Шейла. – Ее что, разыскивают? А домой пробовали дозвониться?
– Она передала через посыльного Эрвина, что не сможет приехать в школу и просит позвонить мне.
Шейла по привычке сосчитала до десяти и сделала глубокий вдох-выдох.
– Генри, при чем здесь посыльный?
– В том-то все и дело! В школе пришли к выводу, что он разговаривал весьма странно и отвечал невпопад.
– Странно, что Маргарет сама не позвонила в школу.
– Не позвонила и не позвонила! В данный момент мне это безразлично. Я беспокоюсь только об одном: как там Одри?
Генри схватил джинсовую куртку и ринулся к двери.
– Но тебе все равно придется выяснить, где Маргарет. А если ее похитили и будут требовать выкуп?
– Не сочиняй! Все знают, я не миллиардер, и вообще... Ты можешь поехать со мной? Прямо сейчас?
– Я?!
– Почему ты взяла моду отвечать вопросом на вопрос? Ты, конечно, ты! Кто же еще? Одри тебя любит, и, кроме того, помнится, ты хвалилась, будто умеешь готовить. Говорила?
– Говорила, и что?
– А то, что придется кормить нас ужином. Ну, поедешь?
– Спрашиваешь...
– Тогда вперед! – гаркнул он и зашагал к дверям.
5
Генри и Шейла решили ехать на такси. В северную часть Лондона, где находилась школа, они добрались к пяти. Черная старомодная машина затормозила перед огромным особняком в викторианском стиле.
– Приехали! – сказал Генри. – Вот школа Одри.
Шейла сразу заметила, как приподнялась штора в окне на первом этаже. Их ждали.
Пока она расплачивалась с водителем такси, Генри выскочил из машины и быстрым шагом направился к парадному подъезду. Она поспешила за ним.
Дверь отворила секретарь директора школы, на ее лице читалось явное неодобрение.
– Добрый день, мистер Рассел!
– Где моя дочь? – спросил Генри без всяких приветствий.
– В данный момент у директора школы. Она...
– Она расстроена?
Секретарша задумалась.
– Не скажу, что расстроена, скорее – обеспокоена...
– Немудрено! Говорить при девочке, что у нее пропала мать, в высшей степени непедагогично. Вы, должно быть, обожаете крайности.
Шейла дотронулась до его руки. Генри распалился, а это ничего хорошего не сулит!
Если ситуация с Маргарет примет нежелательный оборот, надо, чтобы школа оказалась на его стороне.
Секретарша окинула Шейлу с ног до головы внимательным взглядом. Ну как? Похожа я на любовницу мистера Рассела? То-то же! – ухмыльнулась про себя Шейла, заметив, как глаза секретарши задержались на ее крутых боках и широкой талии.
– Нельзя ли нам увидеться с Одри? – спросила Шейла.
– И вам тоже? – вскинула брови секретарша.
Шейла покачала головой.
– Нет, я здесь подожду.
– А я хочу, чтобы ты пошла со мной! – заявил Генри.
Секретарша поджала губы, и Шейла поняла, что ее присутствие у директрисы усложнит и без того непростую ситуацию.
– Я буду ждать на улице, – твердо сказала она и повернулась, чтобы уйти.
– Вернись! – велел Генри. – А вы проводите меня, пожалуйста, к директору! – обернулся он к секретарше.
Через четверть часа Генри появился вместе с побледневшей Одри. Ни отец, ни дочь не произнесли ни единого слова, кроме короткого «до свидания», пока не оказались на улице.