ОАЗИС. Вторжение на Таймыр
Шрифт:
И человек со стажем проживания в таких условиях все это чувствует.
Все это - природные риски… Но в тундре бывают опасности иррациональные, мистические, про них сложно говорить и спорить, зато легко думать и верить. Нет такого отшельника-тундровика, который хоть раз не замечал присутствия чего-то ч у ж о г о. Он не рассказывает об этом корреспондентам, предпочитая не будить лихо. Он просто знает - что-то зловещее и страшное бродит рядом.
Это - самые страшные опасности. Их не понимаешь.
Мрачные предчувствия, прозвучавшие в голосе и словах Квеста еще вчера (при первом серьезном разговоре с Наташей, в котором они пытались подвести итоги и обобщить узнанное), словно окутали хижину на долгие дни, и теперь маленькая девочка с каждым днем все более остро ощущала пугающее приближение чегото таинственного и неотвратимого…
– Ничего я не понимаю,- устало проговорила Наташа, и Донцов понял, что она имеет в виду. Молодая женщина подошла к окну, тихо смотрела на все еще ярко горевший во дворе костер, щурилась, вглядываясь вдаль, затем продолжила, уже не глядя на Квеста: - Вроде мы вчера что-то говорили, долго обсуждали… Или просто нафантазировали? Дима, у меня это всё в голове не укладывается!
– Я тоже не понимаю,- признался он, неловко садясь на широкий чурбачок возле другого окна.- У нас критически мало данных. Что-то я от людей слышал, а сегодня ночью и еще кое-что вспомнил, Андрей Донцов как-то рассказывал, а он полковник КГБ, к слову. Да и наш Игорь Лапин этими случаями вроде бы интересуется… Но я думал, что всё это лишь гипотетика.
– Но должны же быть какие-то объяснения? Как говорят, стройные версии. А то мне кажется, что вчера мы какие-то книги ужасов вспоминали…
– Зачем они нам с е й ч а с нужны, версии?
– вопросом на вопрос ответил он.
– Что-то еще придумаем.
– У нас нет другого выхода, как следовать уже выработанным правилам, Ната… Этого пока вполне достаточно, - Квест говорил и слегка раскачивался вместе с ружьем, словно заклинатель змей.
– Признаки, расстояние, серебро, в конце концов…
Он помедлил, вслушиваясь в свои слова: ужас какой, бредятина!
– Ладно, полезли наверх, - он прислонил лестницу к люку, но перед тем, как встать на нижнюю перекладину, еще уточнил по этому вопросу:
– Мы же не собираемся что-либо проверить или доказывать! Ната, пойми, это не наше дело. Экспериментировать тоже не будем, собственного опыта уже…
Он не закончил фразу. Она подошла и погладила его по руке.
Квест грустно покачал головой.
– Ты здоров, Димочка?
– Прекрасно себя чувствую. Особенно после запомнившихся на всю жизнь мук последних дней моего коленопреклонённого состояния… Ты это, - он запнулся, - просто вычеркни из памяти всё, что я тебе наговорил вчера, хорошо?
– Хорошо,- шепнула она, нежно целуя его в щеку, - забуду напрочь.
Но сам-то он не мог ничего забыть!
В тот памятный день они долго разговаривали, было о чем.
Для начала пришедшая в себя Наталья коротко рассказала о встрече. Оленя не видела, вообще никого и ничего не было видно-слышно, а потом был какой-то шум, ветки слегка задрожали, и почти сразу же чуть сбоку возник этот силуэт, двигающийся столь бесшумно и страшно. По большому счету, слитно подать картинку она не смогла, хотя это и не требовалось. Рассказ лишь послужил катализатором к воспоминаниям, оживлению мутных слухов и легенд, с недавних времен пустивших метастазу по всему Таймыру.
О пропадающих людях, о таинственных встречах, о каких-то новых зверях, их рассказчики предпочитали называть "тварями". Слухов было не много, и почти никто не относился к ним без какого-либо почтения, списывая услышанное на водку и недостаток закуски в полевых условиях. Всё это было похоже на новую моду, вновь родившуюся "страшилку" из собрания тундровых легенд. Димка в свое время наслушался такого, что удивить новыми выдумками его было трудно. Да и прошлые приключения наглядно показывали, что отнюдь не мистическое порождает наибольшие опасности даже в самых невероятных приключениях. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь Квесту придется лоб в лоб столкнуться с первоисточниками этой мифологизации?!
Самым серьезным в рассказе Натальи было даже не описание твари, а то, что она прицельно стреляла и была абсолютно уверена, что минимум два раза попала.
Хоть бы хны подлюге!
А этого не может быть. В то, что тяжелая экспансивная пуля, способная остановить медведя, не смогла причинить этому чудовищу, кем бы оно ни являлось, ощутимого вреда, верилось с трудом. Не бывает так! Хоть дернется, хоть дрогнет перед тем, как отправится умирать подальше от стрелка.
И вот тут Квест вспомнил "про серебро".
Всю ту полную дурь от наиболее отмороженных рассказчиков, после третьей рюмки несущих нелепицы вроде: "Говорят, что этих сволочей только серебряной пулей можно отогнать, они лишь серебра боятся". Словно на Таймырских просторах людям начала попадаться не просто неведомая никому живность - загадка для зоологов, а какая-то настоящая н е ч и с т ь, зловещие Порождения Зла, Исчадия Ада, столь безупречно выписанные современными "ужастиковыми" романистами и воссозданными талантливыми голливудскими кинорежиссерами! Он именно такое уже где-то слышал! С точностью до запятой, до нюанса, до эмоции… "Выстрелил Степан, а его пуля не берёт! А Стёпа у нас мимо не стреляет. Да и калибр был убойный".
Что вот тут думать одиноким жителям, оказавшимся в глухомани Затерянного Мира, как к такому относиться? Нет верить? Знаете, горожане… И перед телевизором сердце вздрагивает, что уж говорить об ауре заброшенной избёнки, находящейся даже не на границе, а далеко за пределами обитаемого мира… И, тем не менее, самопристыженный Квест целый час предпочитал говорить скупо, поддерживая какие-то абстрактные рассуждения и явно тупиковые линии разговора. На самом деле он параллельно размышлял обо всех этих дурацких слухах. Потом он сорвался, распсиховался, отчаявшись что-то предложить разумное, и сгоряча наорал на девушку так, будто она была в чем-то виновата… И, хотя его эмоциональные взрывы были лишь глупыми вопросами к кому-либо, выглядело всё так, что он банально срывает накопившуюся злость на обстоятельства.