Оазис
Шрифт:
– А, понял, договорились.
Было немного не по себе. Летать я боялся не из-за того, что самолет может упасть (я понимал, что это самый безопасный транспорт), а потому, что я не могу ни на что в нем повлиять. Это что-то вроде клаустрофобии, когда ты летишь на огромной высоте в цилиндре из дюралюминия или прочих сплавов и не сможешь взять и выйти там, где тебе заблагорассудится. Примерно то же и с пневмолифтом: капсула, несущаяся по тоннелю с бешенной скоростью. Чуть что не так – и все, не успеешь даже понять, что
На всякий случай я залез в систему и посмотрел на это чудо транспортной техники не со стороны пользователя, а как инженер, после чего немного успокоился. Сотни датчиков контролировали колебания температуры, влажности, давления и так далее, чтобы мгновенно отреагировать на любой, даже минимально потенциальный сбой. Система позволяла остановить герметичную капсулу достаточно быстро, но при этом без вреда пассажирам. Спасатели прибывали в возможное место аварии в считанные минуты – так описывалось в итогах учений и памятке по чрезвычайным ситуациям. Отлично, одной фобией меньше, думаю, это будет даже интересно. В любом случае, пока ни одной аварии здесь не было. Пока.
Ровно в половину седьмого следующим утром я вышел на улицу, где меня уже ждала Джулия.
– Привет!
– Привет, садись, – она показала на маленький серебристый автомобиль.
– Круто, что за модель? Не видел ничего подобного раньше, хотя логотип знакомый.
– Это служебная машина, собственная разработка компании, не для продажи, а для внутреннего использования. Полностью автоматическая, работает на электричестве.
Я, как и все, прекрасно знал о том, что полностью беспилотные автомобили уже давно не фантастика, но одно дело читать и восхищаться или ужасаться – это уж кто как, и совершенно другое – садиться в машину без водителя и руля.
– Непривычно, – произнес я, когда мы тронулись с места.
– Да, согласна, тоже, поначалу, немного напрягало, а теперь часто пользуюсь. Ты тоже можешь вызывать такую, нашему отделу они доступны круглосуточно, жаль, за пределы города выезжать на них нельзя.
– Почему?
– Почему нельзя или почему жаль?
– И то, и другое.
– Насчет нельзя – это к службе безопасности, а насчет жаль – просто было бы здорово так ехать и ехать. Мимо полей, лесов, вдоль побережья, и чтобы больше никого не было.
– Заведи свою, пусть другая марка, но эффект будет одинаковый.
– Не, свою не хочу, за ней следить надо, заряжать, техосмотр, налоги, в общем – куча заморочек. Нет, мне такого не надо, вот как-нибудь возьму в аренду, когда до этого места дойдут такси других компаний.
– Интересная мечта.
– Ага, одна из нескольких сотен маленьких мечт, – засмеялась Джулия. – На самом деле это не цель, а так, прихоть.
– А мечта есть?
– Свобода, – в ее голосе я услышал, что вот это – настоящая мечта, так искренне это прозвучало.
– От чего?
– От работы, какая бы она хорошая и высокооплачиваемая ни была – это крепостное право. У нас хозяин Джеймс, у него Ричард, над ним еще и еще. Прямо средневековье – вассалы и феодалы, а мы крестьяне.
– Не задумывался раньше, но что-то в этом есть.
– Так мысль стара как мир, просто кто-то привыкает и смиряется, а я – нет.
– Да ты бунтарь, – усмехнулся я.
– Да, что-то вроде этого. Кстати, мы приехали, ребята, наверное, уже нас ждут.
«Причал» – название условное, скорее, его можно было назвать станцией метро или вокзалом. Сами яхты и катера стояли снаружи, но так как это строение имело прямое отношение к отправке в океан, то его тоже называли причалом. Здание бежевого цвета, внутри охрана, рамки, турникеты, скамейки, колонны. Не хватало только окошек с кассами и эскалатора – впрочем, вместо эскалатора нас ждало кое-что поинтереснее.
Мы прошли сквозь рамки, турникеты открылись перед нами автоматически (видимо сработала система распознавания лиц), и мы подошли к некоему подобию перрона. У меня язык не поворачивался назвать его по-другому – это был перрон, с длинным, почти полностью прозрачным вагоном-капсулой. Да, он был короче обычного вагона метро и ниже, да, тут не было рельс, но дизайн явно взяли оттуда.
– Дай угадаю, сравниваешь с метро? – дружески ткнула меня в бок Джулия.
– Что, прямо на лице написано?
– Ага, у меня такая же реакция была.
Я пригнулся, чтобы зайти внутрь, и сел на ближайшее сиденье.
– Пристегиваться не нужно?
– Нет, не нужно, да и не особо поможет, если он вдруг остановится на всем ходу, – засмеялся Майкл.
– Да, умеешь успокоить людей, – ответил ему Стив, – все нормально, тут система безопасности, как на борту «номер один». Тем более что мы сами ее апгрейдим, периодически.
– Я лично вчера проверял, – добавил Юншэн.
– А, ну тогда окей, я абсолютно спокоен.
Едва мы расположились, как двери плавно, с легким шипением, закрылись, и капсула мягко качнулась. Меня снова накрыло дежавю, когда, на мгновение, показалось, что это не мы стали двигаться, а само здание и платформа, точь-в-точь как в момент, когда трогается поезд. Я почувствовал легкий наклон, затем мы выехали из здания по такой же прозрачной трубе и, понемногу ускоряясь, вошли в воду. Точнее, сама капсула не была в воде, она была в тоннеле, а давление, которое давило на нее извне, заставляло двигаться наш «вагон» все быстрее и быстрее.
Безусловно, это было очень красиво, настолько, что я не успел вспомнить о своих недавних страхах. Мои коллеги, без исключения, с явным восторгом всматривались в окна, но спустя несколько секунд, все подернулось туманом, затем включился тусклый свет, а все, что было прозрачным, стало матовым.
– Это для комфорта сделали, – видя мое удивление, ответил на мой невысказанный вопрос Майкл, – мы сейчас несемся со скоростью около трехсот миль в час, поэтому минут через пять-шесть будем на месте.