Оазис
Шрифт:
Мы сидели в приемной уже около часа, что меня крайне удивило, так как компания, обычно, старалась все делать без проволочек.
– Специально тянут, выводят из привычной обстановки, – словно прочитав мои мысли, сказал Джеймс. – Это на всякий случай, чтобы если мы в чем-то виноваты, то начали нервничать.
– Понятно, – кивнул я, – я нервничаю только по одной причине: я уже в туалет хочу – кофе, знаешь ли.
– А, он вон там. Иди, только не теряйся.
Только я вернулся, как дверь открылась, и мы услышали голос.
– Входите.
Я
– Присаживайтесь, – произнес один из наших собеседников.
Их тоже было двое. Пожалуй, я бы не узнал этих ребят, встретив повторно где-нибудь на улице или в коридорах: просто одни из нескольких тысяч работников, а может, гости или туристы.
– Джеймс, Денис, меня зовут Джон, а это Кирк. Не будем терять времени, а сразу перейдем к вопросам.
Кирк посмотрел в монитор, затем на меня.
– Как относитесь к полиграфу?
– Нормально, – не раздумывая ответил я.
– Так быстро?
– А что тут думать? Вы вряд ли станете спрашивать меня о том, смотрю ли я фильмы для взрослых на работе, это и по логам видно.
– Любите пошутить?
– Вовсе нет, это просто факт, и этим ответом я исключаю дискуссию, а также повторно выказываю свою готовность сотрудничать.
Краем глаза я увидел, как Джеймс, едва заметно, прикусил губу. Скорее всего, чтобы не засмеяться, так как даже мне захотелось улыбнуться при виде вытянутых лиц «безопасников».
– Что ж, интересный подход. Значит, проведем после беседы, а пока давайте просто поговорим, – сказал Джон. – Итак, нам сообщили, что вы добавили вирус в основную разработку нашей компании.
– Не совсем так. Это не вирус, это полиморфная программа с наиболее низким шансом обнаружения, которая является тестом, а не вредоносным червем, а значит, не может считаться вирусом.
– Тем не менее, вы могли использовать ее не только для нанесения прямого вреда серверам, но и для перехвата данных. В этом случае, вред наносит не программа, а тот, кто эти данные получил.
– Можете провести анализ кода – это алгоритм, который был направлен на совершение разового действия. Если бы в него было заложено больше, он был бы обнаружен в момент внедрения.
– Но вы не согласовывали это ни с кем, верно?
– Верно, но я рассказал о моем эксперименте руководителю и коллегам, и они могли убедиться в том, что я не планирую саботаж.
– Я подтверждаю слова Дениса, – произнес молчавший до этого Джеймс.
– Собственно, это одна из причин, по которой вы тоже здесь, – ответил ему Кирк, – вы, а не ваши подчиненные должны были сообщить нам об инциденте.
– Согласно моей должностной инструкции, а также внутренним правилам компании, я должен был предварительно удостовериться или опровергнуть злой умысел, и уже после этого отправить запрос своему руководителю, который принимает решение о перенаправлении отчета в ваш отдел вместе со своим заключением. За информационную безопасность в части искусственного интеллекта я отвечаю перед своим директором, а он уже определяет, что именно можно вам отправлять, а что нельзя.
– Я знаю эту инструкцию, она также гласит, что в случае прямой угрозы компании и/или ее сотрудникам, каждый обязан напрямую обратиться в отдел собственной безопасности.
– Прямой угрозы не было, – пожал плечами Джеймс, – у вас все?
– Вам обоим необходимо пройти полиграф.
– Только через распоряжение моего непосредственного руководства.
Я с трудом удерживал готовую упасть челюсть: я ожидал чего угодно, но не прямого отпора. Я привык к тому, что служба безопасности – всемогущий орган в любой компании, а тут…
– Идем Ден, нас ждет работа. Кроме того, мы не можем разглашать информацию об особых проектах даже нашим уважаемым коллегам без специального разрешения.
– Поверьте, распоряжение будет, – ответил Джон.
Надо отдать должное – ребята держались уверенно, не выходя за рамки корректного общения.
– Отлично, всего доброго.
– Что, язык чешется расспросить, за что я их? – Засмеялся Джеймс, едва мы вышли из здания.
– Ага.
– Все просто, на самом деле, – продолжил он, – наша разработка относится, одновременно, к двум классам: первый – это общедоступный уровень, о нем известно всем, о нем мы рассказываем прессе, инвесторам. Часть внешней разработки патентуется и продается или продолжает изучаться вместе с партнерами. А вот второй – это более интересная тема. Это уже уровень с грифом «секретно». О нем знают далеко не все, но и он разделяется на несколько уровней доступа. В общем, чем все сложнее, тем меньше человек об этом знает.
– О как, – искренне удивился я.
– Ага, – передразнил меня Джеймс, – высший уровень доступен только мне, нашему директору, Джулии и кое-кому из правительства. И, раз уж я озвучил тебе имена тех, кому известны секреты, то я и тебя введу в курс дела. Нам как раз требовался еще один участник для проекта.
– Спасибо, конечно, за доверие, – ответил я, – но меня только что пытались отправить на дознание через полиграф, на меня теперь точит зуб внутренняя безопасность, а мне открываются строжайшие секреты?
– Не ты один умеешь тесты проводить. Думаешь, я не нашел твою программу? Я каждого новичка изучаю, как под микроскопом. Ты знаешь, сколько стоит Мираж?
– Боюсь представить.
– То-то и оно, а я представляю. Таких, как ты, было несколько, но ты единственный, кто, действительно, не пронес вредоносных программ, затем рассказал о ней, причем все сразу. Ну, и на допросе ты вел себя уверенно. В общем, я вижу, что ты не занимаешься промышленным шпионажем. Тобой движет, скорее, любопытство, а это, довольно часто, приводит к прорывным открытиям. Так что – добро пожаловать в команду, ты тоже прошел тест.