Оазисы
Шрифт:
Алан заморгал, потрясенный.
Человек был совсем юн — мальчик лет четырнадцати, не старше. И выглядел он ужасно: худой, измученный, в грязи и запекшейся крови. На нем болтались лохмотья.
— Разрази меня великая пустыня, кто это? — рявкнул Димитрий.
Тэн сдернул с плеча лук и натянул тетиву.
— Тэн, ты что делаешь? — спросил Алан.
— Ребенок в Дебри — это ненормально! Шаманство! Тварь хочет обмануть нас!
— Какое, к черту, шаманство?
— Погоди, Алан, — прервал Эмиль, не оборачиваясь на спорщиков. — Тэн прав:
Мальчик постоял секунду, качаясь, как хилое деревце под ветром, и рухнул на камни.
— Слушай, Эмиль, кажется, ему и так худо! — Алан начал сердиться.
Наконец, убедившись, что, кроме бедняги на камнях, поблизости нет больше никого чужого, Эмиль дал знак приблизиться. Пилигримы соскочили с лошадей и окружили парня.
— Дайте ему воды! — распорядился Эмиль, опускаясь на колени рядом с мальчиком.
Алан с готовностью подал свою флягу.
Вода оказала живительное действие. Глаза мальчика приоткрылись, потрескавшиеся губы зашевелились. После первого же глотка он закашлялся. Эмиль убрал фляжку.
— Кто ты? И откуда? — спросил он. — Можешь говорить?
— Я — Сигурд, — прошептал раненый так тихо, что Алан скорее догадался по движению губ, нежели услышал слова. — Из Хоу Вердена…
— Ты шел из Хоу-Вердена, Сигурд? — удивился Эмиль. — Отсюда до него полтора дня пути. Ты — Пилигрим?
— Они убили всех, — заявил Сигурд неожиданно отчетливо. — Рыцари Дебрей. Люди без лица. Они пришли в наш Оазис и убили всех. Они уничтожили Хоу Верден.
Эмиль глянул на спутников. Повисло молчание.
— Рыцари Дебрей? — наконец пробормотал Эмиль. — Уничтожили Оазис? Сколько их было?
— Их было мало, но они повелевали Тварями.
— Вот так дела! — поразился Матиас. — О чем он говорит, Эмиль? Какие-то рыцари, повелевающие Тварями… Что за чушь?
— Лучше бегите, — прошептал Сигурд. — Там живых нет…
Он пристально всматривался в лицо Эмиля, словно хотел донести до него что-то еще, то, чего не высказать словами. Взгляд был настойчивый, тяжелый, почти неприятный, и прошло некоторое время, прежде чем Пилигримы поняли, что мальчишка умер. Впервые в жизни Алан видел настолько незаметную смерть.
— Кто-нибудь что-нибудь понимает? — спросил Димитрий. — Я, например, ни черта не понимаю!
— Он бредил, — заключил Матиас.
— А почему его не тронули Твари? — буркнул Эмиль. Он всё еще держал голову мальчишки на коленях.
— Потому что он — Пилигрим! — озарило Алана. Он вспомнил их с Себом испытания у Черной границы. — Вылез из своего Оазиса, как я когда-то, помнишь, Эмиль?
— Не только ты, — сказал Эмиль. — Все мы так делали. Но зачем он шел так долго? И откуда столько ран?
Никаких соображений по этому поводу ни у кого не нашлось.
— Всё это очень странно, — сказал Эмиль. — Что ж, надо его похоронить. Потом мы продолжим путь.
Пока шел этот разговор, невесты сидели на лошадях неподалеку. Рене кусала
По команде Эмиля Димитрий и Матиас вернулись к невестам — контролировать ситуацию на случай появления Тварей или еще каких-нибудь незваных гостей. Из-за появления мальчишки Пилигримы на некоторое время позабыли о своих обязанностях. Эмиль, Алан и Тэн положили тело Сигурда в углубление и насыпали сверху камней. Тэн спел заунывную молитву, призывающую духов гор милостиво отнестись к душе усопшего.
Затем караван вновь построился, и путешествие возобновилось. Сюрпризов больше не последовало. Сделав короткую остановку на обед на каменистом склоне, путешественники перевалили через очередной гребень горы, и перед ними предстала живописная панорама обширного плато. Плато напомнило Алану картину из лоскутов ткани разного цвета, виденную где-то в Оазисах. Серо-коричневые пятна скал перемежались зелеными низинами, там и тут поблескивали горные ручьи, над ними дрожали крохотные радуги.
Зрелище было редкой красоты. Если бы не Оазис Хоу-Верден.
Он темнел посреди плато, будто почерневший струп на теле больного чумой человека. От него в блеклое небо поднимались клубы черного, жирного дыма. От домов мало что осталось, лишь руины. Пожар, который бушевал здесь недавно, уничтожил всё.
Димитрий громко и витиевато выругался. Невесты вскрикнули в один голос. Кто-то заплакал.
— А ведь Сигурд не соврал, — сказал Алан Эмилю.
— Я надеялся до последнего, что парень бредил, — мрачно отозвался тот. Он перешел на шепот. — Теперь у нас на руках пятеро невостребованных невест, а где-то поблизости бродит неведомый враг… Что будем делать, Алан?
Алан слегка опешил. Не ожидал, что Эмиль спросит, что делать. Обычно он сам решал, что делать в той или иной ситуации. Видимо, и этот бывалый Пилигрим растерялся.
Алан выпрямился в седле. Мозг лихорадочно заработал. Что же делать?
— Сначала нужно обследовать этот Оазис. Там могли выжить некоторые жители. Узнать от них, кто сжег Оазис. Потом действовать по ситуации. В любом случае, нам придется возвращаться до ближайшего Оазиса с невестами и выжившими, если они будут. Ближайший Оазис — Грейстоунхилл, так что придется Риззу Мердоку опять принять гостей…
Эмиль, не спуская глаз с дымившего Хоу Вердена, кивнул с удовлетворенным видом. Алан подумал, что их лидер вовсе не растерян, он проверяет Алана. И доволен результатами проверки.
— Ближайший Оазис — не Грейстоунхилл, Алан. За этим плато простирается равнина, и в ней таится Оазис Санти. Он всего в четырех днях пути.
— Мы пойдем туда? А если и он сожжен?
— Посмотрим. Эти… Рыцари Дебрей ушли не в сторону Грейстоунхилла, иначе мы бы их встретили. Другой дороги в горах нет. Вряд ли они умеют летать, в Дебрях механизмы не работают, кроме совсем примитивных… Значит, они должны были двинуться либо в Санти, либо еще дальше, в Зэн Секай.