Оазисы
Шрифт:
— Хм, — проговорил Димитрий, — у меня вообще-то свое мнение… Круто, наверное, иметь гарем… Но если все жены будут постоянно лить слезы и проклинать тебя, то радости от такого гарема маловато. Я с вами, друзья!
— Спасибо, — внезапно сказала ему Рене.
Димитрий покраснел. Не ожидал, а может быть, и не привык к простой, искренней благодарности.
— А ты, Тэн, что молчишь? — спросил Эмиль.
Тот дернул себя за косичку. Его круглое лицо растянулось в хитрой улыбке.
— В мой Оазис богатый человек иметь много жен.
— Понятно, Тэн, — сказал Эмиль. — Итак, невестушки, кто согласен жить в Санти?
Девушки переглядывались, смущенные рассказом Тэна. Видимо, увидели ситуацию с другой стороны.
— Мы все хотим верну… — начала Рене, но Кассия перебила ее:
— Нам нельзя возвращаться домой. Это дурная примета. Мы уже покинули дом, попрощались с родными, сожгли все мосты…
— Ты хочешь быть в гареме? — ахнула Мария.
— Нет. Не хочу, — Кассия опустила голову. — Но и домой не хочу.
— Еще бы! — сказала Клэр. Рене толкнула ее локтем в бок, и Клэр умолкла.
Алан насторожился. Что там за секрет у Кассии? Надо выяснить.
— Ладно, — сказал Эмиль устало. — Дорога была тяжелая. Отдохнем, друзья. А завтра подумаем на свежую голову.
После вегетарианского ужина из овощей, фруктов и риса Алан ушел в приготовленную для него комнату и повалился на низкую кровать. Думал, проспит часов десять кряду. Не повезло: глубокой ночью кто-то потряс его за плечо. Алану почудилось, что он лежит в шатре где-то в Дебрях, а Эмиль будит его на дежурство.
— Что, уже моя смена? — пробормотал он.
— Т-сс, — зашипели рядом. — Это я, Эмиль. Мы в Санти, вспоминаешь? Просыпайся и иди за мной.
— Зачем? — прошептал Алан, с трудом соображая. Сел на кровати. Вокруг царила темнота. — Что стряслось-то?
— Ко мне пришел Пракаш, зовет во двор, переговорить. Старый хитрец что-то желает нам открыть. Я уговорил его позвать и тебя. Он с трудом согласился на одного спутника.
— А почему ты выбрал меня?
— Потому что… — Эмиль запнулся. — Я вижу тебя своим преемником.
До Алана не сразу дошел смысл сказанного.
— Эмиль, ты собираешься осесть? Бросить нас?
— Когда-нибудь придет пора выходить на пенсию. Я старею и скоро стану обузой…
— Чепуха! Никакой ты еще не старый. — Алану вспомнились слова Матиаса в шатре. — Это ты из-за Хоу-Вердена не в себе последние дни…
— Ладно, потом поговорим, — заторопился Эмиль. — Поспеши, пока Пракаш не струсил окончательно и не передумал раскрывать нам свои секреты.
Алан вскочил и быстро оделся. Вместе с Эмилем они спустились во дворик.
Ночь была благоуханна и тепла, звезды висели в бархатном небе совсем низко. Вероятно, в просторной долине у подножия гор, где располагался Санти, установился своеобразный
Свет от горелок на улицах с трудом проникал во внутренний двор, и Алан не сразу разглядел среди теней фигуру Пракаша.
— Кто это с тобой, уважаемый Эмиль Ламар?
— Мой ученик и доверенный друг. Он мне почти как сын.
Алан порадовался, что темно. Всё-таки Эмиль это сказал!
— Что ж… — Пракаш запыхтел. — Я подвергаю себя большой опасности… Надеюсь, вы не выдадите меня… Наш Махана Салахакара Нараян Прабху затеял темное дело… Он договорился с пришельцами…
— Какими пришельцами? — резко спросил Эмиль.
— Они пришли в Санти за неделю до вашего появления. Их было пятеро, как в обычных караванах Пилигримов. Но с ними не было невест. И их лица были скрыты черными масками…
— Рыцари Дебрей! — вырвалось у Алана.
Эмиль схватил его за плечо: мол, помолчи.
— Стражники не пустили их, но их главный потребовал, чтобы им позволили поговорить с Нараяном Прабху. Они заперлись в кабинете, и… я не смог выяснить, о чем шла речь. Нараян не посвятил меня в суть дела. И Его величество также в неведении… Однако я заметил, что исчезло много слуг из дворца, человек двадцать. Я не видел их с того дня, как приехали безликие пришельцы…
— Где они сейчас? — прошипел Алан. — Эти безликие?
Его пальцы сами собой потянулись к шпаге, которую он не забыл прихватить.
— Мне это неведомо, юный Пилигрим, — ответил Пракаш. — Только Нараян знает.
— Почему ты решил нам это рассказать? — осведомился Эмиль. — И что ты ждешь от нас?
— Я не собирался вам этого рассказывать, клянусь Слоноликим. Но когда я услышал о гибели целого Оазиса, меня продрал холодок ужаса… Лишь Индре ведомо, где сейчас те несчастные сыны Санти, что ушли с Безликими, и что станет с нашим миром, пока рядом враги. Вы должны их остановить!
Он поклонился Пилигримам, делая элегантные жесты. Теперь Алан более-менее привык к полумраку и различал детали.
— Что мы можем поделать, если даже не знаем, кто наши враги и где они? — сказал Эмиль.
Пракаш задумался.
— Если и есть место, где Нараян надумал бы спрятать темных союзников, то это…
Тишину ночи пронзил приглушенный свист и удар. Пракаш выгнулся дугой, затем медленно повалился наземь без единого звука. Из груди его торчала какая-то темная пика, по белому халату расплывалось пятно крови.
— Алан, прячься!
Рефлексы сработали раньше окрика Эмиля и команды сознания. Алан метнулся за бордюр вокруг бассейна. Сердце заколотилось как бешеное, мысли рассыпались на миллион кусков. Тот, кто метнул пику, в него сейчас не попадет, но если враги окружили дворик, им крышка.
— Он больше ничего не скажет, жалкий предатель, — произнес голос, казалось, с небес. Голос был глубоким, сильным, низким.
Алан осторожно высунул голову из-за бордюра. Где этот дьявол? Неужели он один?