Об артиллерии и немного о себе
Шрифт:
Подготовка к навигации 1942 года на Ладожском озере началась еще задолго до весеннего ледохода. Зимой приступили к сооружению новых причалов, пирсов и портов, подъездных путей к ним. Особенно большие работы в этом направлении велись на западном и восточном берегах Шлиссельбургской губы. Здесь возводились Осиновецкий и Кобоно-Кареджский порты. К началу навигации они уже имели многочисленные пирсы, довольно мощные железнодорожные узлы и были способны обеспечить перевалку поступавших для Ленинграда грузов и эвакуационные перевозки.
К весне Ладожская военная флотилия и Северно-Западное речное пароходство имели в своем составе 116 пароходов, барж, катеров и
Навигация открылась в конце мая. Перевозки по Ладожскому озеру осуществлялись по так называемым малой и большой трассам. Малая (протяженностью 29 км) проходила от Кобоны до Осиновца; большая (протяженностью 150 км) - от Новой Ладоги до Осиновца. Ежесуточный объем перевозок в Ленинград вначале был определен в 4,2 тыс. тонн. Но затем их довели до 7 тыс тонн.
Таким образом, артиллерийские части блокированного города-фронта стали получать значительно больше боеприпасов. В том числе и снарядов крупных калибров (по 5 тыс. ежемесячно). В борьбе с артиллерией противника появилась реальная возможность перейти от оборонительной тактики к наступательной, то есть начать контрбатарейную борьбу.
Контрбатарейной борьбой руководили командующий артиллерией фронта генерал Г. Ф. Одинцов, начальник штаба артиллерии фронта полковник Н. Н. Жданов, а также командующие артиллерией 42-й и 55-й армий генералы М. С. Михалкин и В. С. Коробченко, командующий артиллерией Балтийского флота контр-адмирал И. И. Грен. Много внимания ей уделяли и начарт РККА Н. Н. Воронов, командующий Ленинградским фронтом Л. А. Говоров и член Военного совета фронта А. А. Жданов.
Фронтовая контрбатарейная группа, находившаяся в подчинении командующего артиллерией фронта, имела в своем составе 3 корпусных артиллерийских полка, пушечную артбригаду, морскую артиллерийскую железнодорожную бригаду и мощную артиллерию Балтфлота. В дальнейшем к контрбатарейной борьбе стали широко привлекать и авиацию фронта и флота. Она производила разведку расположения батарей врага, наносила по ним бомбардировочно-штурмовые удары, корректировала огонь нашей артиллерии.
Уже к июню 1942 года в контрбатарейной борьбе произошел резкий перелом в нашу пользу. Так, если до июня противник ежемесячно выпускал по городу 3-4 тысячи снарядов, то в июле - 2010, в августе - лишь 712...
27 апреля 1942 года у Вагановского спуска, откуда начинался путь по озеру из Ленинграда, появился большой щит с надписью: "Ледовая дорога закрыта". Да, в связи с начавшейся интенсивной оттепелью Дорогу жизни пришлось закрыть до следующей зимы. Но и в первую блокадную зиму Ладожская военная магистраль сослужила нам хорошую службу. Я уже упоминал о том количестве военных грузов, которые нам удалось перевезти по ней за это время. Добавлю лишь, что по Дороге жизни в ту сверхтрудную первую зиму в Ленинград шли войска и даже... бронетанковая техника! В частности,
Помню, командир этой бригады полковник А. Г. Родин рассказывал, с какой тревогой он наблюдал, как под тяжестью боевых машин (танки шли со снятыми башнями и без орудий, их они тянули за собой на специальных волокушах) гнется и трещит ладожский лед. И все-таки танки прошли! И едва ли не с ходу вступили в бой.
Но вернемся снова в март 1943 года. Частную операцию Волховский и Ленинградский фронты провели тогда удовлетворительно. Но ее конца мне дождаться не пришлось, так как Сталин распорядился, чтобы я вернулся. С аэродрома под Тихвином вылетел в Москву.
В Ставке доложил о тех разговорах, которые вели со мной командующие обоими фронтами и начальники штабов.
Затем разговор зашел о предложении К. А. Мерецкова ввести в стрелковых войсках современных гренадер. Причем командующий Волховским фронтом предлагал создать из этих гренадер отдельные подразделения (в 1704 году по указу Петра I во всех пехотных и кавалерийских полках уже вводились гренадерские роты), вооруженные противотанковыми гранатами и ПТР.
– А зачем нам возвращаться в восемнадцатый век?
– прохаживаясь по кабинету и рассуждая вроде бы сам с собой, говорил Верховный.
– Возможно, Мерецкова привлекает громкое название-гренадер! А так... У нас ведь есть гвардейские части, ударные армии, бойцы которых тоже вооружены тем же, чем и предполагаемые гренадеры.
– Остановился, пососал потухшую трубку и решительно закончил: - Нет, никаких гренадер! И вообще, к чему все эти фантазии?..
В июне 1943 года мне вновь было разрешено съездить в действующую армию. Но только теперь уже на Брянский фронт.
Здесь побывал в 61-й армии генерала П. А. Белова, ознакомился с действиями ее артиллерии в наступательной операции. Но особенно меня интересовал вопрос боевого применения артиллерийского корпуса прорыва под командованием П. М. Королькова. Поехал туда. Комкор встретил меня очень приветливо, ведь мы с ним были знакомы еще с 1931 года, когда вместе служили в IX корпусном артполку: я - командиром этого полка, а Корольков некоторое время - его начальником штаба.
Разговор у нас состоялся довольно предметный, мне удалось почерпнуть от своего бывшего сослуживца, прекрасного артиллериста, много интересного, поучительного. Хотелось бы побыть у П. М. Королькова еще денек-другой, но поджимали сроки командировки.
Следующим объектом моей работы стала 17-я артиллерийская дивизия прорыва, которой командовал в то время С. С. Волкенштейн, тоже хороший мой знакомый по совместной службе в Киевском Особом военном округе. Там Волкенштейн был сначала начальником артиллерии 6-го стрелкового корпуса, а уже перед самой войной - начальником 1-го артиллерийского училища.
Что я вынес из бесед с командиром 17-й артдивизии прорыва? Если выражаться коротко, то - гордость. Гордость за мощь нашей артиллерии. И еще - радость, что наконец-то она приобрела четкие организационные формы.
А что это давало на практике? Да то, что ударная мощь подобных артсоединений использовалась теперь значительно продуктивнее, чем было раньше, когда эта мощь дробилась, попадая подчас в положение бесхозного придатка. Сейчас же все дивизионы, входившие в состав бригад дивизии, управлялись не случайно назначенными командирами групп, а своими комбригами со штабами.