Об искоренении глобальной угрозы «международного терроризма»
Шрифт:
Иными словами, одна из составляющих процесса Вседержительности в отношении человечества состоит в том, что одни злочестивые вкушают жестокость и беспощадность других, и так зло сaмоуничтожается. И для того, чтобы не втянуться в этот процесс самоистребления одержимых злом в качестве одной из враждующих сторон, стратегия искоренения террористической угрозы должна строиться и проводится в жизнь, будучи подчинённой познавательно-просветительской миссии в отношении выявления идеала человека и воплощения этого идеала в жизнь на основе пробуждения в людях религиозного чувства и включения этого чувства в мыслительную и в деятельность.
В общем-то об этом говорится в Коране в суре 41:
«34 (34). Не равны доброе и злое. Отклоняй же „зло“ тем, что лучше, и вот — тот, с которым у тебя вражда, точно: он — горячий друг. 35 (35). Но не даровано это никому, кроме тех, которые терпели; не даровано это никому, кроме обладателя великой доли. 36 (36). А если нисходит на тебя какое-нибудь наваждение от сатаны, то проси защиты у Бога, — ведь Он — слышащий, мудрый!»
Только в , все остальные антитеррористические мероприятия могут быть жизненно состоятельны в смысле решения задачи освобождения общества в исторически близком будущем от угрозы терроризма раз и навсегда. В противном случае борьба с терроризмом — Сизифов труд — утомительный, опасный для себя и окружающих, и нескончаемо-безрезультатный.
На протяжении последнего десятилетия в России неоднократно звучал призыв “Нужна национальная идея!”, а группки “интеллектуалов” и “тусовки” интеллигенции, домогаясь государственной поддержки, выдвигали разные идеи в качестве идей-претендентов на роль «национальной идеи», по их мнению, — спасительной, т.е. способной вывести Россию из кризиса. Однако и государственность, и общественность пока не оказали осмысленной политически волевой поддержки ни одной из них.
Но поскольку Идея России действительно нужна, то необходимо понять, почему идеи-претенденты на роль спасительной для неё «национальной идеи» не получают поддержки и не распространяются в обществе, изменяя качество его жизни.
Начнём с того, что определимся в терминологии:
«Нация есть исторически сложившаяся, устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры. «…» Только наличие всех признаков, взятых вместе, даёт нам нацию» (И.В.Сталин. “Марксизм и национальный вопрос”) [415].
Национальное самоосознание — осознание своеобразия (уникальности) своего народа (прежде всего, как носителя культуры) и отличий своей культуры от культур других народов, также обладающих своеобразием и значимостью в общей всем народам истории человечества.
Национализм это — осознание неповторимого своеобразия своего народа и его культуры в сочетании с отрицанием, большей частью бездумным, уникальности и значимости для человечества и его будущего иных культур и народов, несущих их в преемственности поколений.
Нацизм — попытки уничтожения иных культур и/либо народов, их создавших.
Интернацизм — по существу то же самое, что и нацизм, но в мафиозном исполнении разнородных международных диаспор (в глобальных масштабах — прежде всего, еврейской диаспоры и масонства [416]), а не в исполнении впавшего в нацизм какого-либо народа и поддерживаемой им государственности.
Такое понимание национализма, нацизма и интернацизма означает, что они могут существовать в обществе и при монархии, и при республике (виды государственности) с развитыми и изощрёнными демократическими процедурами, и при рабовладельческом строе, и при феодализме, и при капитализме, и при социализме (экономические уклады). Национализм, нацизм и интернацизм могут охватывать как отдельные группы населения, так и распространяться на всё общество.
Термин «национальная идея» в русскоязычной культуре это — «калька» с английского «national idea». Но на Западе слово «nation» имеет два значения:
· нациякак исторически сложившаяся, устойчивая общность людей, существующая в то или иное историческое время на базе общности языка (или общности мировоззрения и отношения к Жизни при отсутствии языковой общности), психического склада, проявляющегося в общности культуры;
· и нация в смысле государство, как территория в определённых границах и система управления делами общества (включая экономику) на этой территории, поскольку подавляющее большинство государств Запада — исторически сложились как моноэтнические государства, в которых одна, так называемая, «титульная нация» составляет подавляющее большинство населения [417].
Казалось бы какая разница: признавать термин «нация» в одном из этих двух западных смыслов, понимая его как общность людей либо как государство — соответственно контексту или же в обоих смыслах одновременно; либо признать лучшим сталинское понимание исторического явления «нация», которое фактически повторяет и учебник обществоведения наших дней [418]? — Разница же есть, и она довольно существенная, влекущая за собой многие последствия, не все из которых благодатны.
По существу каждый из двух смыслов слова вбирает в себя из «нации» в понимании этого термина, сложившегося в русскоязычной культуре к настоящему времени, только некоторые.
И подмножество этих признаков в каждом из двух значений слова «нация» в его западном понимании — как представляется при поверхностном взгляде — своё. В действительности же система государственного управления — одна из отраслей культуры [419], вследствие чего оба значения термина «нация» в его западном понимании оказываются смешанными.
Кроме того, в западном понимании термина «нация» как исторически сложившейся общности людей безотносительно к территории, на которой проживает эта общность, и безотносительно к государственности, под юрисдикцией которой живут люди, исчезает различие:
· Народов, живущих на территориях своего исторического возникновения и развития;
· и , проживающих на этих же территориях. Диаспоры, сохраняя во многом , живут на территории исторического становления и развития того или иного народа.