Об искоренении глобальной угрозы «международного терроризма»
Шрифт:
Нравится это “демократизаторам” и “свободным художникам” или же нет, но теле— и радиовещание как предназначенное для детей младшего возраста, так и просто доступное детям и несовершеннолетним, — в демократическом государстве, выражающем долговременные стратегические интересы народа, — область компетенции не только родителей, но и спецслужб государства (типа КГБ-ФСБ): дети в обществе должны быть не только защищены от растления их нравственности потоком теле— и радиовещания, но теле— и радиовещание должно восполнить то, чего детям не могут дать [478].
Соответственно, для решения этой общечеловеческой задачи спецслужбы (в России это — прежде всего ФСБ) должны быть наделены не только необходимыми властными полномочиями, но должны быть обеспечены кадрами психологов и педагогов высочайшей квалификации с нравственно-этическими качествами (насколько это возможно в больном обществе), по возможности более близкими к нормальным человеческим. [479]
Речь идёт не о том, чтобы малообразованные «искусствоведы в штатском», которые сами бесплодны в художественном творчестве, учили деятелей искусств, какие идеи и как тем воплощать в своих произведениях. Речь идёт о том, что искусство должно сеять разумное, доброе, вечное, а не ублажать те или иные страсти недоделанных субъектов, растлевая при этом подрастающие поколения. А если последнее имеет место в жизни, то общество в праве защититься от такого искусства, а государство обязано ему в этом помочь.
И для того, чтобы искусство выполняло миссию сеять разумное, доброе, вечное в толпо-“элитарном” обществе, в нём необходима государственная цензура, и она должна быть именно идейно-политической цензурой в широком культурологическом аспекте термина «идейно-политическая цензура» [480]; а если кто оказывается недоволен её решениями, то эти решения должны оспариваться не в суде, а органе типа общественной палаты по нравственно-этически обусловленному произволу её членов.
Пока же мультики, в которых Дональд Дак и прочие диснеевские [481] герои рыщут в поисках кубышки с долларами или клада золота, забытого пиратами или джином, программируют психику детей младшего возраста на приверженность “идее” «Жить на всём готовом — потреблять всё и всех!».
И такая идейная политика телевещания и кинопроката для детей создаёт предпосылки к тому, чтобы множество людей вошло во взрослость при животном типе строя психики, почти что не имея шансов когда-либо перейти к необратимо человечному типу строя психики.
Потом дети вступают в возраст постарше и на их психику, уже подготовленную рисованными кошмарами мультфильмов к восприятию кошмаров «большого кино» , обрушиваются мордобойно-убийственные “шедевры”, в которых «хорошие» парни и барышни если и не высокопрофессионально, то как минимум зрелищно-эффектно, безжалостно и беспощадно калечат и уничтожают «плохих» парней и барышень [482]: всё отснято и смонтировано так, чтобы зрители могли посмаковать или «потрястись от страха», а персонажи могли упиваться своей «крутизной».
Но при более пристальном и осмысленном рассмотрении содержания сюжетов большинства фильмов (как говорят искусствоведы-“демократизаторы”, — «мэйн стрима» — «основного потока» [483]) оказывается, что:
· «Плохие» парни и барышни плохи только тем, что — в силу социально обусловленных причин - они не только не состоялись в качестве носителей человечного типа строя психики, но им ещё и не досталось места у «корыта», из которого на законных основаниях хлебают «хорошие», в силу чего «плохие» всё ту же “идею” одинаково свойственную и «плохим», и «хорошим» — «иметь и употреблять всё и всех в своё удовольствие!» — реализуют по своему усмотрению не законными путями.
· Либо «хорошие» персонажи подаются зрителю как неподкупные люди долга и чести, которые защищают от «плохих» персонажей демократию по-американски и жизнь в ней «нормальных людей».
Однако при рассмотрении по существу этой самой “демократии” она оказывается всего лишь бездушной машиной, предназначенной для воплощения в жизнь “идеи” «иметь и употреблять всё и всех в своё удовольствие!» цивилизованным способом на законных основаниях, подавляя и уничтожая тех, кто пытается реализовать её “нецивилизованным” (с точки зрения её норм) путём или же незаконно.
То, что эта же “идея” в некоторых фильмах подаётся «под соусом» “идеи” мести за совершённое в прошлом зло, — идейной сути сюжетов не меняет [484].
· Если же в голливудских фильмах и отображаются проблемы личностного становления и созидательного (а не разрушительно мстительного) разрешения нравственно-этических проблем во взаимоотношениях людей [485], то действие сюжетов разворачивается либо в среде “элиты” [486], либо это фильмы о прорыве в “элиту” «золушки» (хотя в сюжетах пол «золушки» может быть не обязательно женским, но и мужским, однако сути сюжета эта вариация тоже не меняет).
“Элита” же «всё и всех имеет и употребляет в своё удовольствие» в силу эксплуатации своего социального статуса, так или иначе дающего её представителям потребительские преимущества перед так называемым «простонародьем», к которому принадлежит большинство людей во всяком толпо-“элитарном” обществе. Вследствие преимуществ такого рода возникает иллюзия, что “элита” в целом и её представители свободны и что, только приобщившись к “элите”, можно заняться если не своим собственным личностным развитием, то обеспечить эту возможность своим потомкам.
О том, что такого рода мнения — в действительности иллюзорны, лучше всего повествует фильм “Крёстный отец”, хотя он повествует о жизни семьи, принадлежащей к нелегитимной (незаконной) иерархии, но тоже живущей идеей «иметь и употреблять всё и всех в своё удовольствие!», точно так же, как и законная. Однако для того, чтобы это понять, — надо иметь совесть: при бессмысленно же бессовестном просмотре многие завидуют тому уровню вседозволенности, которого достигли «крёстные отцы», и норовят воспроизвести его в своей жизни, сея зло вокруг себя.