Обаламус
Шрифт:
Первое решение пришло сразу. Можно спаивать провода последовательно один за другим, каждый раз переезжая с берега на берег. Потом я решил вести соединение одновременно с двух сторон, но с интервалом в одно сочленение, чтобы не запутаться. Дальше число параллельных процедур росло, а количество поездок уменьшалось. Постепенно оно сократилось до семи. Но что-то в этом варианте меня не устраивало… Уж больно громоздким получился ответ, недоставало ему простоты и изящества.
Я поднял глаза от журнала. Пока решал задачу, вернулся Тимур. Он лежал на кровати
— Ну, как задачка? — спросил он, не отрываясь от рукописи. — Сколько раз через реку переплыл?
И тут меня осенило… Ведь это же так просто!
— Два раза, — бормочу внешне спокойно, хотя внутри всё буквально взрывается от счастья.
Вот так и выпархивают голыми из ванны на улицу, вопя «Эврика!!!» изумленным согражданам.
— Как два? — Семён Михайлович отложил рукопись. — У меня больше получилось.
— Это потому, что вы провода звонили только при спайке, а можно еще и при размыкании. Вот, смотрите! — я нарисовал карандашом схему на тетрадном листочке и показал соседу.
— Гм… — возразил он. — Но даже в этом случае нужно три поездки: убедиться, что первый номер на одной стороне — не пятидесятый на другой!
— А для этого его предварительно заземлить достаточно!
— Ну конечно, — Семён Михайлович обрадовался новому решению, как ребенок долгожданной игрушке. — Так всё просто! А вот тут, — достал он из стопки следующий «Квант». — Тоже есть задачка интересная, хочешь посмотреть?
— Да, с удовольствием. Мне же сейчас делать нечего. Но вам-то они зачем? Не для работы же! Тогда для чего?
— Вот именно, что для работы! — он заметил удивление на моём лице и пояснил. — Вся моя работа — решение трудных задач. А мозги нашему брату-ученому нужно постоянно тренировать! Так же как спортсмену — мышцы накачивать.
19
Иван заявился в палату довольный, как просватанная дурнушка, и таинственный, как граф Монте-Кристо. Наверное, нашел ещё один способ задержаться в клинике. Следом за ним пришли Вася с Геной. Вася схватил полотенце и снова скрылся за дверью, а Гена развернул одну из принесенных с собой газет и углубился в свежие новости.
Я пытался понять, как решить следующую задачу. Но голову — словно ватой набили… Нетренированные мозги скрипели от напряжения, а сдвинуть с места мыслительный процесс не могли. И я от нечего делать принялся перелистывать страницы журнала.
— Отдыхаешь? — спросил Семен Михайлович, после истории с кабелем он ко мне явно подобрел. — Может, в шахматы сыграем?
— Нет, спасибо. В шахматы я играть толком не умею, могу лишь проигрывать.
— А что так?
— Да уж так сложилось, начал учиться в пять лет, закончил в семь. С тех пор практически не играл. Впрочем, если хотите поставить мат в три хода, то я готов, а по-серьёзному сражаться — это с кем-нибудь другим.
— Я немного умею, — внезапно повернулся к нам Тимур.
— Ну, давай, — полез в тумбочку за складной шахматной
Через четверть часа вокруг их тумбочки собралась вся палата. Тимур действительно играл не очень сильно. Количество белых фигур на доске уменьшалось с каждой минутой. Семен Михайлович уже дважды предлагал ему сдаться, но упрямый узбек был невозмутим. «Выигрывают только после слова «мат», — оба раза отвечал он. Его давили с фронта, обходили с флангов, Тимур держался уже из последних сил. Немногочисленные белые фигуры одна за другой падали вокруг своего короля. И вдруг совершенно неожиданно забытая всеми ладья рванула вдоль края доски. Шах. Семен Михайлович сдвинул черного короля в сторону. Следом за ладьей с другого фланга прыгнул слон. Мат.
Вторую партию Тимур всё-таки проиграл и уступил место Гене. Тот быстро сдал все четыре и вернулся к своим газетам. Семен Михайлович убрал шахматы и снова открыл рукопись.
— Вот чёрт! — Гена попытался развернуть «Советский спорт». — Вечно у них страницы не разрезаны, а я нож в рюкзаке оставил. Одолжите, у кого близко!
Тимур полез в тумбочку и, вытащив красивый кожаный чехол с черным ножом, который мы видели у него утром, передал Гене. Тот разрезал газету и вернул нож обратно.
— Разрешишь посмотреть? — Вася подошел к Тимуру и протянул руку.
— Да, конечно, — ответил тот.
Вася взвесил нож на руке, примерился к рукояти, внимательно осмотрел лезвие.
— Сталь хорошая, а сам тесак — барахло! — он вернул клинок в чехол и протянул хозяину. — И вообще, нож — баловство одно, толку от него в настоящей заварухе мало.
— Отчего же мало? — спросил Тимур.
— Да потому, что ты этим ножом мне ничего сделать не сможешь. Ну, вот — ударь! Сам убедишься…
Тимур как-то по-особому посмотрел на собеседника.
— Я же не хочу тебя убивать.
— А у тебя и не получится. Бей, не бойся.
— Нет, — Тимур аккуратно положил нож на тумбочку и принялся сворачивать в рулон старую газету. — Пусть лучше это будет нож, как будто бы…
— Ладно, давай так, если боишься! — Василий поставил ноги на ширину плеч, слегка расслабил колени, чуть согнул в локтях руки. — Я готов, бей!
И Тимур тут же нанес удар. Правая рука держала газету в положении «рукоять снизу», но траектория была очень замысловатой. А движение — молниеносным. Доля секунды — и свернутая трубкой бумага уперлась сверху в горло изумленного Василия.
— А ну давай еще раз! — рявкнул тот.
Противники снова заняли исходное положение. Тимур перехватил газету хватом «рукоять сверху». Бывший спортсмен преобразился. Он больше не дурачился, и готовился проявить всё свое мастерство.
— Бей! — в Васином голосе явственно звучала жажда реванша.
Еще один молниеносный бросок… Воображаемое лезвие, описав длинную кривую, уперлось в печень противника.
— Обалдеть! — тихо произнёс Гена, и мы все были с ним согласны.
Тимур бросил газету на стол. Спокойно вернул нож в тумбочку и сел на кровать.