Обаяние «новых русских»
Шрифт:
– Что там такое еще? – предчувствуя недоброе, спросила Лариса.
– У Филимонова в груди торчит нож, – мрачно сообщил парень.
– Срочно в машину и в больницу! – крикнул Путов.
Картина происшедшего в принципе была ясна. Филимонов приехал зачем-то на встречу с этим бритым, в салоне «Опеля» они скорее всего о чем-то повздорили, и бритый решил Филимонова убрать.
Оставались однако невыясненными вопросы, зачем Филимонов встречался здесь с этим уголовником и что они обсуждали в салоне «Опеля». Однако на обдумывание этих вопросов ни у Ларисы, ни у Березова в тот момент времени не было.
Далее события развивались стремительно. Была вызвана милиция, переговоры с которой взял на себя Березов, и «Скорая». Врачи констатировали смерть бритого парня и увезли труп. Филимонова Лариса с Путовым в сопровождении двух парней из бригады Березова доставили в больницу.
Спустя полчаса к Ларисе вышел врач и сказал, что Гээф потерял много крови и находится в коме. Медик ничего не гарантировал, но заверил, что сделает все, что в его силах. Лариса путем небольшого финансового вливания несколько укрепила решимость врача в благородном деле спасения Филимонова.
Перекрестившись, она подумала, что это единственное, что она могла сделать для Гээфа.
Остаток вечера Лариса провела у себя дома в обществе Березова и Путова. Ее муж, по всей видимости, оттягивался на полную катушку в стриптиз-баре. Собственно, все развивалось так, как и предполагала Лариса днем, расставаясь с Евгением на перекрестке.
Она устала, и ей очень хотелось спать. Да и Володя тоже клевал носом… Однако Боцман, выразив Ларисе благодарность за активное участие в деле, хотел обсудить дальнейшие планы. Он только что вернулся из милиции и находился во взвинченном состоянии.
Его интересовал один-единственный вопрос: «Где деньги?»
Учитывая, что до сих пор Лариса играла первую скрипку в деле и добилась каких-то результатов, Березов полагал, что она ответ на этот вопрос знает. Или, по крайней мере, может догадаться, если хорошо подумает. За последние дни Боцман явно стал больше уважать Ларису и даже подчиняться ей.
Параллельно он сообщил, что куда-то исчез Ястребов. Березов сказал, что он искал президента банка весь вечер, однако тот как сквозь землю провалился.
В конце концов Боцман так загрузил Ларису своими нудными и порой абсурдными предположениями насчет денег, что она его решительно выгнала.
Проводив господина Березова, она поднялась к себе на кухню, сварила крепкий кофе и уселась в кресло. Путов уже спал в комнате для гостей на первом этаже, уткнувшись носом в подушку и сладко посапывая. Лариса определила его туда отнюдь не из-за того, что почувствовала вдруг к нему охлаждение, а просто ей не хотелось скандала с Котовым, который не отличался особой предсказуемостью и мог вернуться в любой момент.
Она смаковала густой напиток долго, отпивая его из чашки маленькими глотками. Перед ее глазами еще раз прошли все действующие лица развернувшейся драмы. И на первом плане, как ни странно, находилось красноватое лицо ее верного заместителя по ресторану «Чайка» Дмитрия Степановича Городова. С ним соседствовало смазливое личико его легкомысленной, но вместе с тем и очень меркантильной сестрицы Дины.
– Да, скорее всего именно так обстоит дело, – вслух сказала Лариса. – Хотя это и невероятно… С другой стороны, чего только не бывает на свете!
Она вздохнула, поставила чашку из-под кофе на стол и набрала домашний номер Степаныча. Узнав у него адрес квартиры Дины, она срочно позвонила Березову. Тот, уже намереваясь лечь спать, ворчливо спросил, какого черта она опять беспокоит его среди ночи. Однако, выслушав внимательно все, что изложила ему Лариса, коротко ответил:
– Сейчас же выезжаю. Встретимся на месте.
Глава 9
Когда Лариса в сопровождении Березова и его команды вошли в квартиру Дины Городовой, они были немало изумлены. Если Лариса предполагала увидеть нечто подобное, то Березова увиденное поразило до глубины души.
На стуле сидел совершенно голый, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту президент банка «Двадцать первый век» Николай Ястребов. На лице его была кровь, а все тело украшали царапины, синяки и ссадины.
Дина, также не обремененная одеждой, лежала на кровати, тоже с кляпом во рту и связанная.
– Что, черт возьми, здесь произошло? – пробурчал Березов, поднимая с пола опрокинутый стул, вазу и еще кое-какие предметы, оказавшиеся там, видимо, в процессе борьбы.
В ответ на вопрос Ястребов яростно замычал. К нему тут же подошел один из парней и вынул из его рта кляп, а потом развязал и веревки.
– Твою мать, эту соску пришлось сосать в течение черт знает какого времени! – отплевываясь, с досадой произнес президент банка, не забывая прикрывать интимные места своего тела рукой.
– Я тебя спрашиваю, что здесь произошло и что ты здесь, черт возьми, делаешь? – Березов начал злиться.
– Сейчас все расскажу по порядку, – сказал Ястребов. – Пусть только мне принесут одежду, а то мне неудобно перед Ларисой Викторовной.
Лариса улыбнулась, повернулась и направилась на кухню. За окном тем временем уже занимался рассвет.
Примерно час ушел на то, чтобы вскрыть дверь квартиры, поскольку изнутри на звонки никто не реагировал, и, как теперь выяснилось, по вполне объективным причинам.
Лариса осмотрела кухню, открыла холодильник и, достав оттуда початую бутылку мартини, налила себе чуть-чуть в бокал. Она чувствовала потребность взбодриться. Слишком много впечатлений и событий выпало на ее долю за последние три дня. А эта ночь и вовсе была бессонной.
Пригубив мартини, она вернулась в комнату. Там Ястребов уже более-менее привел себя в порядок и начал свой рассказ. Дину тоже освободили от веревок, и она, плача и причитая, удалилась в ванную.