Обе Бездны
Шрифт:
— Моя мама хорошо тебя знала и мне о тебе рассказала, — Нарата выпрямилась гордо, медленно подходя к Герусету. В её глазах переливалась материнская зелень, отсвечивающая отцовским мудрым золотом. — На словах ты и Тьме, и навам был предан, но своих верных варисамов заставлял поклоняться себе самому. Тебе не внушить нам то, во что ты не веришь сам. Если угроза действительно серьёзная — поступи как разумный дракон и не считай себя отдельным от сородичей, когда дело касается выживания. Если это только твоя очередная интрига — ты избрал не тот путь, чтобы занять престол Тьмы. Этот переворот совершают не политики, а кобники. Причём каждый — для себя лично.
— Пророк, —
— Приветствую. Ты местный гачтарь? — уточнила у вошедшей Нарата, имея ввиду должность самки.
— В этот торжественный день ко мне так и слетаются послы… — заметил Герусет строго и кивнул на дочь Инанны. — Катайла, организуй очередь.
— Сар-дитя, — насмешливо произнесла та Нарате. — Что, мама осмелилась отправить свою неокрылившуюся дочь к нам? Глупое решение.
— Пожалуй, вы такой чести пока недостойны, — пробубнил Торстейн тихо, но отчётливо.
— Почему бы вам не пригласить хардольцев сразу? Я тоже буду рада с ними пообщаться, — Нарата обернулась к Катайле, словно ожидая, что она должна исполнять её приказы, а не Герусета. — Учитывая военное положение и грядущее нападение навов, нам стоит обговорить совместную тактику. На одной планете живём!
Герусет тяжело вздохнул, отбирая у Зареславы бутылку.
— Что же, я сегодня нарасхват! Придётся вам подождать, пока я приму Светлых — они шли ко мне куда дольше вас!
— Что же, мы подождём, — если Герусет пытался вызвать недовольство Нараты и прекратить переговоры, то он просчитался. Драконочка и её спутники отошли к одной из стен тронного зала, где Радина угодливо положила одну за другой три широких не толстых подушки, в то время, как Катайла отправилась встречать гостей.
Зареслава долго сверлила взглядом фиалковых, но сейчас вовсе не нежных глаз эту бывшую деструкторшу. Все правители Иркаллы воспринимались какими-то ушлыми, ненадёжными и лишёнными авторитета. Катайла предала свои идеалы дважды — сначала разозлившись на Тёмных, а потом бросив и почитание навов. Радина совершила то же самое в обратном порядке. Герусет всегда только власти искал — и сам по себе, и под покровительством Кьлеменетота, и под началом Тьмы… но чаще всего совмещал несовместимых начальников, делая вид, что угождает каждому. Поэтому Зара не верила, что после всего за ними могут даже подземники пойти.
Герусет же сидел уже не столь вальяжно — повернувшись так, чтобы послы сразу чувствовали на себе взгляд правителя подземелий, дракон материализовал в лапе внушительных размеров меч. Зареслава поморщилась при виде его рукояти — на ней были изображены фигуры цепляющихся и дерущихся друг с другом драконов, карабкающихся по направлению к клинку. С ним потомок Аменемхата выглядел достаточно зловеще, чтобы смутить вошедшего посла.
— Надо вести себя так, чтобы нас не сочли за его придворных, — не обращая внимание на стоящую над душой Радину, Торстейн отбежал к столику и похватал с него блюдо мясных рулетов и графин с вином явно не подземного происхождения. Даже знающая толк в психологическом давлении самка не ожидала такой наглости и схватилась за свой ободок так же, как сам Торстейн до того за свои амулеты. А трое задвинутых к стенке, словно мешающая громоздкая утварь, посланников Нашара уже уминали еду, предназначавшуюся для декорации и показной роскоши, а не для поглощения… Пускай вкус у неё был
Герусет не успел упрекнуть юных и неопытных посланников в невежливости, потому что Катайла уже ввела в комнату для аудиенций драконессу, по одному виду которой сразу было ясно, что она с Хардола. Мордочка ясная и милая, огромные доверчивые зелёные глаза и не только причёсанная, но и будто выглаженная бежевая шерсть с коричневыми пятнышками. Но особенно странным для нашаран чуялся еле заметный запах фруктового ароматического масла, который выдал бы её, если она решит спрятаться, даже драконам, чей нюх, как известно, не силён — да и не нужен в полётах.
— Приветствую тебя, — Герусет переложил меч на колени, воспользовавшись церемониальностью Светлых для того, чтобы выбить себе несколько секунд на размышления. Пока самка прикладывала крыло к сердцу, он уже сообразил выход из сложившейся ситуации. — Присаживайся и откушай вместе с нами. Послы Инанны уже пробуют эти блюда, так что яда можешь не опасаться.
Сделав ударение на слове "яд", Герусет ожидал, что хоть кто-нибудь из послов поперхнётся, но тройка драконов прекратила жевать лишь для того, чтобы поприветствовать Светлую.
— Здравствуй! — она тоже и не думала озираться в опасливости, скромно присаживаясь на кресло, в котором недавно сидел Торстейн. — Меня зовут Дия, я прибыла по поручению демиурга нашего Радвера. Славю Вселенную за то, что мы собрались совместно — хотя я была бы рада посетить и Утгард, слышала, что дороги в Нашаре и Иркалле полны риска. Но благодаря выделенному мне… сопровождению, господин Герусет, мне нечего было бояться, — говоря так, дипломат попустила строго нахмурить брови, показывая, что на деле оставалась против конвоя. Но Герусет уже не смотрел на неё, лишь уши повернул в её сторону:
— Редко я имею счастье лицезреть дорогих гостей из Хардола! Несчастьем было бы потерять твою душу, потому моя совесть требует следить за безопасностью всех посетителей моей страны. К сожалению, мы живём не в самое спокойное время. Из-за постоянного риска нападения навов развитие на наших материках летит в основном по военным потокам…
— Не только навов, но и антиобщественных элементов, прикрывающихся поклонением Тьме, — Дия, напротив, оглядела строго всех присутствующих. — На Хардоле уже давно искоренены такие варварства и пережитки прошлого, как эгоизм, неприязнь, ослушание, мрачность, желание насилия, умножение смерти. Но постепенно их начинают возвращать сторонние силы. Честно сознавшиеся и исправившиеся виновники открыли, что они вносили смуту по указанию Тьмы, потому как философия Светлых слишком их ограничивает — что невозможно, потому что она ограничивает лишь нелюбовь к сородичам, поклонение несуществующим божествам, служение низшим началам и стремление ко смерти.
— Да вы прямо перечислили все догмы, которые внушают нашим драконятам в храмовой школе Тьмы, — прервал её Герусет. — Может, мы тоже Светлые тогда? Так понимаю, проблема не в идеологии, а в том, что власть демиургов шатается, как ваза на пнутом шкафу?
Дия не ответила, начав издалека:
— Вам же известно о существовании Верхнего и Нижнего слоёв. Вам так же известно, что после смерти душа и сознание дракона направляются в один из них в зависимости от веса души — либо всплывают вверх, если она добра и легка, либо тонет вниз, если зла и нечестива. Тьма собирает те души, что оказались внизу, и заставляет их испытывать муки, чтобы они выдавали энергию…