Обед в ресторане «Тоска по дому»
Шрифт:
В молельне Коди сидел справа на передней скамье — воплощение скорби и сыновней преданности. Однако скептические мысли проносились в его голове с таким шумом, что он готов был поверить: присутствующие прихожане способны их услышать. Он будто возвратился в детство и боялся, как бы мать не угадала его мысли так же безошибочно, как угадывала, готова ли курица в духовке, словно невзначай щипнув ее за ножку. Коди покосился на Рут — она внимательно слушала священника. Тот объявил заключительный псалом, который Перл назвала в своем погребальном распоряжении: «Со временем все мы поймем». Вскинув длинное
Служба окончилась, священник сошел с кафедры и остановился возле Коди, чтобы пожать ему, старшему сыну, руку и выразить сочувствие.
— Примите мои соболезнования, — сказал священник, — я понимаю, какая это утрата…
Коди поблагодарил и вместе с Рут зашагал по проходу за священником. За ними следовали Дженни и Джо, а последним шел Эзра. По всем правилам внуки должны были присоединиться к ним, но сделай они это, и на церковных скамьях не осталось бы почти никого.
На улице было холодно, и дышалось легче. Грохот машин приободрил Коди. Он стоял на тротуаре между Дженни и Рут и принимал соболезнования от незнакомых прихожан.
— Прекрасная служба, — тихо говорили они.
— Благодарю вас, — отвечал он.
Коди услышал, как женщина, стоявшая у притвора, сказала Эзре:
— Сочувствую вашему горю.
И тот сердечно ответил:
— Что поделаешь? — хотя он был единственным из троих детей, для кого смерть матери явилась большим ударом. Чем теперь он заполнит свои дни? Он был для Перл глазами. А в последнее время даже руками и ногами. И теперь, когда матери не стало, он будет возвращаться вечером домой и… Что же он будет делать? Чем займется? Коди представилось, как Эзра в одиночестве сидит на диване или, не раздеваясь, лежит на постели, вглядываясь в роящийся над головою мрак.
— Эзра говорил тебе, что после службы мы соберемся у него в ресторане? — спросила Дженни.
Коди с тяжелым вздохом пожал руку какому-то старику и повернулся к Дженни.
— Я так и знал. Так и знал.
В самом деле, разве он не говорил об этом Рут? В машине, по дороге в Балтимор, он сказал: «Господи, наверняка потом устроят сборище. Опять будем мучиться на нескончаемом семейном обеде в Эзрином ресторане». «Думаю, он очень расстроен, — ответила тогда Рут. — Вряд ли ему сейчас до обеда». Это лишний раз доказывало, что она не настолько хорошо знала Эзру, как ей представлялось. Обед он устроит непременно. Дай только повод — свадьба, помолвка или племянник, который успешно закончил учебный год, — и он тут же готов устроить обед в ресторане. Вся семья в сборе! Теплая семейная встреча. Эзра, как всегда, будет потирать руки — есть у него такая мерзкая привычка. Наверняка его повара трудятся сейчас над… как это называется? Поминальным обедом. Коди вздохнул. Но он знал наверняка: придется
Старик, видимо, что-то сказал и ждал от Коди ответа, наклонив к нему свое раскрасневшееся лицо под пышной шапкой серебристых волос, в которых сверкало солнце.
— Благодарю вас, — сказал Коди. И, видно, невпопад: лицо старика разочарованно вытянулось. — Хм-м… — пробормотал Коди.
— Я спросил, — повторил старик, — узнаешь ли ты меня, Коди.
Да, Коди его узнал.
И мог бы узнать пораньше. Были приметы, на которые ему следовало тотчас же обратить внимание: этот веерообразный, все еще густой и волнистый, чуб, ослепительная синева глаз, темно-синий костюм в полоску, придававший владельцу прямо-таки гангстерский вид.
— Да. — Старик победоносно кивнул. — Перед тобой — твой отец, Коди.
— Как ты думаешь, Эзра не забыл поставить для папы прибор? — сказал Коди сестре.
— Что? — рассеянно переспросила она, глядя на Бека.
— В ресторане. Думаешь, не забыл?
— Наверное, нет, — сказала Дженни.
— Будет просто обед, — сказал Коди Беку.
Тот непонимающе уставился на нею.
— Легкий обед в «Тоске».
— О чем ты? — спросил Бек.
— О том, что будет поминальный обед в ресторане «Тоска по дому».
Бек провел рукой по лбу и сказал:
— А это Дженни?
— Да, — ответила она.
— Когда я видел тебя, Дженни, в последний раз, тебе было лет восемь, — сказал Бек, — восемь или девять. У тебя еще была любимая песенка про Мэри и ее овечек. Ты распевала ее с утра до вечера.
— Да, помню, — холодно ответила Дженни. — «А ягнятки щиплют плющ».
Бек набрал воздуха, чтобы сказать еще что-то, но замолчал и закрыл рот.
— Ты, конечно, помнишь Рут? — спросил Коди.
— Рут?
— Мою жену.
— Да как же я могу ее помнить? Я же уезжал! Меня здесь не было!
Рут шагнула вперед, протягивая ему руку.
— Значит, Коди женат, — сказал Бек. — Подумать только. И дети есть?
— Ну конечно — Люк, — ответил Коди.
— Стало быть, я — дед! — Бек повернулся к Дженни. — А ты? Ты замужем?
— Да, муж поехал за малышами. — Дженни помахала кому-то рукой.
— А Эзра? — спросил Бек. — Где же Эзра?
— Вон там, у лестницы, — сказал Коди.
— Вижу.
Бек бойко направился к Эзре, пригладил рукой волнистый чуб. Дженни и Коди проводили его взглядом.
— Если б я встретила его на улице, я бы прошла мимо, — сказала Дженни.
— Мы как раз и встретили его на улице, — заметил Коди.
— А ведь в самом деле.
Бек подошел к Эзре и остановился перед ним с видом ребенка, который ждет похвалы. Эзра учтиво склонил голову, чтобы получше разобрать слова Бека, потом мягко улыбнулся и пожал ему руку.
— Подумать только! — донесся до Коди и Дженни голос Бека. — Оба сына выше меня ростом.
— Обедать будем в моем ресторане, — безмятежно сообщил отцу Эзра.
На лице Бека снова отразилось недоумение, но он быстро овладел собой и направился к подросткам, которые, смекнув, в чем дело, сгрудились неподалеку, молчаливые и враждебные. Бек, казалось, не замечал этого.
— Я ваш дедушка, — объявил он. — Дедушка Тулл. Вы когда-нибудь слыхали обо мне?