Объединяй и завоевывай
Шрифт:
Кто-то наступил ему на запястье тяжелым военным ботинком, полностью лишив руку подвижности. Другой солдат с помощью колена обрушил все двести фунтов своего веса на локоть его левой руки.
— Ах ты скотина! А ну прекрати! Ты что, хочешь мне что-нибудь сломать?
Рука неизвестного сорвала балаклаву у него с головы.
В глаза брызнул яркий свет. Огнетушитель попытался отвернуться, но чьи-то железные пальцы крепко держали его за волосы.
— Да дайте же мне застегнуть штаны, черт бы вас всех побрал! — возмутился поверженный.
Человек с фонариком что-то проговорил по-испански.
— Абла испаньол? Говоришь по-испански? — спросил другой.
— Не, ребята, ничегошеньки не понимаю, — пробурчал Огнетушитель. — Но компрендо.
Пока кто-то прижимал парня к земле, напарник вмиг сорвал с него все снаряжение.
— Эй, хоть кто-нибудь понимает по-английски? — Ему плюнули прямо в лицо.
Напрасно! Никто не имел права плевать на Огнетушителя.
Извернувшись, он отработанным движением колена нанес резкий удар в пах обидчика.
— Ихо де ла чингада! — завопил любитель плеваться и сложился пополам.
Для того чтобы понять смысл брани, иностранного языка знать не надо.
И тут на голову Огнетушителя обрушился целый водопад ударов. Через мгновение и джунгли, и ночь, и даже боль, раздиравшая тело, померкли в его сознании и отступили далеко-далеко — на тот задний план, которому нет места ни в кино, ни тем более в театре.
Глава 18
Команданте Эфраин Сарагоса чуть не запрыгал от радости, когда услышал по полевому телефону:
— Сеньор! Мы захватили подкоманданте Верапаса.
— Живого или мертвого?
— Живого.
— Откуда вы знаете, что это Верапас? Он что, сознался?
— Нет, он без сознания. Но это точно он. У него голубые глаза.
— А у Верапаса-то глаза зеленые!
— Да, так говорят. Однако все хуаресистас — «индиос». У них темные глаза. Отсюда следует, что захваченный нами человек в маске именно Верапас, а не один из инсургентов.
Типично мексиканская логика! Главное — выдать желаемое за действительное. И тем не менее слова подчиненного показались убедительными и его начальнику, и потому он тут же приказал привести пленного в казарму. Сам же команданте через секунду позвонил министру иностранных дел генералу Иеронимо Алакрану.
Оставалось только удивляться, как ему удалось дозвониться до генерала, офис которого находился в разрушенном землетрясением Мехико.
— Вы уверены, что захватили именно Верапаса? — тотчас воскликнул генерал.
— На нем была лыжная маска, и у него голубые глаза.
— У Верапаса глаза зеленые, — наставительно произнес Алакран.
— Это что, установленный факт?
— Так по крайней мере утверждают разведчики. Опять же фотографии в журналах.
— При печати часто нарушается цветопередача, — резонно заметил командир части особого назначения. — Кроме того, позируя перед представителями прессы, он ведь мог надеть и контактные линзы! Да и как, скажите, сравнивать глаза человека с глазами мифической птицы Кецаль, которую, конечно же, никто никогда не видел?!
— Что ж, в ваших рассуждениях есть рациональное зерно. Выглядит вполне логично. Поздравляю. Берегите пленника как зеницу ока и ждите полковника Примитиво — его войска уже на подходе к Чьяпасу, а сам он жаждет разделаться с проклятым Верапасом.
— Теперь в этом нет необходимости. Верапас у меня за решеткой.
— Ничего подобного, — возразил Алакран. — Никакого Верапаса у вас нет.
— Да вы что?! Он валяется сейчас без сознания, поскольку солдаты погладили его прикладами.
— Повторяю: Верапаса у вас нет и никогда не было. Когда появится полковник Примитиво, передайте ему пленного, которого, впрочем, у вас нет и никогда не было.
— Но... — начал было ко манданте Сарагоса. — А как же тогда моя теория?
— Ваша теория хороша, сомнений нет. Особенно если вы готовы взять на себя бремя ответственности за то, что неминуемо случится потом. Итак, вы готовы?
— К чему? — изумился Сарагоса.
— Взять на себя ответственность за те знания, каковыми вы сейчас располагаете.
— В таком случае я отказываюсь от своей теории и снимаю с себя бремя ответственности, — торопливо сказал Сарагоса.
— Что лишь свидетельствует о вашем уме. Итак, коль скоро вы меня поняли, примите также к сведению, что мы с вами ни о чем таком не говорили. Разговора не было — и все тут.
— Какого разговора? — с деланным изумлением спросил начальник войск особого назначение. Он отлично понимал, что с Мехико лучше не спорить и о своих заслугах лишний раз не напоминать.
Между тем парень с голубыми глазами, ошибочно захваченный коммандос вместо подкоманданте Верапаса, был обречен на смерть из-за своего более чем поверхностного сходства с инсургентом.
Полковник Примитиво услышал приятную новость по полевому телефону.
Он ехал на головной бронемашине. Полковник всегда старался быть впереди, во главе своих войск. Прежде чем посылать людей в пекло, необходимо лично выяснить, что к чему.
Ради того чтобы исполнить свой долг, полковник Примитиво готов был пробиваться с боями на край света и даже в самый ад. Причем в ад под названием Миктлан, созданный воображением древних ацтеков, где тамошние черти высасывали костный мозг из костей умерших грешников.
Поэтому полковник даже не поморщился, узнав, что ему с отрядом придется следовать по дороге сквозь джунгли Лакандона, занятые врагом.
Пленника посадили в деревянный ящик, похожий на гроб.
И правильно. В самом ближайшем будущем узнику предстояло умереть, а есть ли на свете лучшее помещение для того, кому осталось жить каких-нибудь несколько часов, чем гроб? Кроме того, гроб имеет обыкновение превращаться в самый надежный в мире сейф и отлично хранит тайны. А сейчас речь шла именно о тайне — государственном секрете первейшей значимости, сутью которого являлся пленник — лжеподкоманданте Верапас.
Полковник Примитиво во главе бронеколонны вихрем ворвался на территорию казармы.
В воздухе витал привкус дыма, частички пепла, и людям было трудно дышать.
Полковник отдал честь, вскинув руку к виску. — Насколько я знаю, у вас для меня кое-что есть?..
Не раскрывая рта, команданте Сарагоса ткнул пальцем в деревянный ящик, похожий на гроб.
— Мертвый?
— Вам решать, — по-военному коротко ответил команданте.
Полковник кивнул. Потом пролаял отрывистую команду, и ящик погрузили в головной броневик. Когда погрузка закончилась, люк с лязгом захлопнулся.