Объединяй и завоевывай
Шрифт:
Интересно, Коатлик перестанет когда-нибудь набирать вес и расти?
А главное — каковы же пределы ее чудовищного аппетита?
Глава 24
— Стой! — приказал Огнетушитель.
Партизан фронта имени Хуареса замер.
— Ке? — Голос хуаресиста прозвучал нежно, словно дуновение ветра.
— Что-то не так, — выдавил Огнетушитель, схватившись за живот.
— Что случилось? — неслышно приблизился к нему спаситель.
— Кажется, я ранен, — с шумом выдохнув, произнес спасенный.
Задрав рубашку, он продемонстрировал партизану свой плоский мускулистый живот. Какая-то царапина, но ни малейшего следа пулевого ранения. Впрочем, входное отверстие от пули малого калибра обнаружить зачастую очень трудно.
Повернувшись к хуаресиста спиной, он спросил:
— Выходное отверстие видишь?
— Нет, сеньор.
— Черт! Такое ощущение, будто в кишках полыхает пожар.
— Вы американец?
— Меня зовут Фьюри. Блейз Фьюри.
— Никогда о таком не слышал.
— Неужели? Ну и ладно. — От боли Огнетушитель сложился пополам. — Послушай, что со мной, как ты думаешь? — простонал он.
Партизан на секунду задумался:
— Ясно одно: вы не ранены.
— Но я ужасно себя чувствую. Все мои внутренности как будто облили бензином и подожгли.
— Скажите, вы пили воду?
— Что? Воду? Ах да, пил. Несколько часов назад.
— А-а-а... Ла туристас...
— Брось, какой я турист? Я — воин.
— Воин так воин. А болезнь туристов. Наша вода, видимо, не усвоилась у вас в желудке.
— Но меня не тошнит!
— Рот совсем не то отверстие, через которое болезнь пытается выйти наружу, сеньор.
— О чем ты?
И тут он понял. Желудок вновь обожгло, и он ощутил настоятельную потребность облегчиться.
— Жди здесь, — произнес Огнетушитель сдавленным голосом.
Он сошел с тропы и углубился в заросли. Дважды он пытался подняться и натянуть брюки и дважды усаживался вновь, в ожидании, когда болезнь полностью покинет его тело.
— Ну и дела! Надеюсь, это не слишком отсрочит выполнение задания.
Когда в животе у него уже ничего не осталось. Огнетушитель сунул остатки имевшейся у него печатной продукции в рюкзак и, к своему величайшему удивлению, обнаружил там черный башлык. Натянув его на голову, он вдруг почувствовал, что эта черная тряпка придала ему сил.
Он снова был Огнетушителем — гордым, сильным и способным противостоять каверзам джунглей Лакандона. У хуаресиста глаза на лоб полезли при виде его стройной мускулистой фигуры.
— Вы?!
— Да, — сказал он. — Наконец-то ты понял. Я — Огнетушитель.
— Ке?
— Огнетушитель. Эль Экстингуирадор.
— Никогда не слышал.
— Не слышал об Огнетушителе, надежде всех угнетенных? Ты где живешь? В пещере?
— Нет, конечно. Но вы носите маску хуаресиста, и я горд тем, что познакомился с вами. Разумеется, если вы и в самом деле один из нас.
Огнетушитель кивнул и приблизился к инсургенту. С этим проблем не будет: роста в партизане не больше пяти футов и трех дюймов, и весил он фунтов сто тридцать. Кроме того, был несколько полноват в бедрах. Значит, не слишком усердствовал на полосе препятствий. Короче, не чета Огнетушителю. Американец сжал кулак, намереваясь оглушить ходячий источник информации. Тот наверняка и опомниться не успеет...
Должно быть, инстинкт подсказал хуаресиста путь к спасению, поскольку он неожиданно вскинул руки вверх. Явно хотел отразить удар. Что ж, парню не повезло. Ведь в свое время Огнетушитель считался лучшим боксером в подразделении «зеленых беретов».
Прежде чем кулак американца обрушился на хуаресиста, тот сорвал маску с лица и...
В серебряном свечении луны вырисовались безупречный овал, пухлые чувственные губы и самые пышные черные локоны, какие только доводилось ему видеть.
Между тем Огнетушитель сделал свое дело. Белые зубы инсургента клацнули, темные глаза подернулись пеленой, и голова на стройной шее откинулась назад. Хуаресиста рухнул как подкошенный и раскинулся на земле, словно морская звезда, обтянутая сукном цвета хаки.
Однако же партизан все еще дышал.
И лишь тут Огнетушитель заметил, что хуаресиста является обладателем парочки отличных сисек.
Ко всему прочему.
Глава 25
Полковник Примитиво очнулся от гуканья совы, примостившейся на ветке прямо у него над головой. Птица смерила полковника презрительным взглядом и противно ухнула:
— Угу! Угу!
Майя называют сову стонущей птицей, но полковнику Примитиво она показалась воплощением смерти. Особенно его поразили ее огромные, желтые глаза-блюдца.
Полковник попытался шевельнуться. Удалось. Значит, он остался в живых.
И на него тотчас нахлынули воспоминания.
Он довольно отчетливо помнил, что дал команду открыть огонь. Сразу же после его слов застрочил автомат, но почему-то совсем с другой стороны.
Просвистев у него над головой, пули скосили солдат расстрельной команды — они остались лежать на земле прямо перед ним. Потом полковник почувствовал боль в спине и провалился в темноту.
Оказывается, боль никуда не делась. Примитиво охнул и попытался подняться на ноги. Бесполезно. Перекатившись на живот, он оперся о землю локтем. Хотя бы так и то хорошо! Вряд ли он ранен смертельно — или даже тяжело, — в противном случае он давно бы истек кровью.
Расстегнув рубашку, он обнаружил на животе сбоку след пулевого ранения. Входное отверстие имело зловещий красный цвет. Полковник слегка надавил и из раны брызнула кровь, словно лава из пробудившегося крошечного вулкана.
Боли при этом он не почувствовал. Тогда он просунул руку под рубашку и принялся ощупывать спину в поисках выходного отверстия. Когда он потрогал рану пальцем, выяснилось, что она довольно болезненная. Рука же оказалась вся в крови. И никакого уплотнения на спине.
Опять удача! Значит, пуля прошла навылет. Кость тоже, судя по всему, не задело. Оставалось только надеяться, что не задело и жизненно важные органы.