Объединяй и завоевывай
Шрифт:
— Вот и говори потом, что дьявола нет.
— Верапас?
— Нет, Гордонс. Только что видел его на экране.
Миндалевидные глаза Чиуна расширились.
— Что?
— Ага, — небрежно бросил Римо. — Его самого. Он, знаешь ли, теперь монстр.
Кореец не мигая смотрел на ученика. Тот выдержал взгляд, после чего неожиданно расплылся в улыбке от уха до уха.
— Я тебя обманул.
— Так, значит, это был не Гордонс?
— Нечто гордонсоподобное, скажем так. И форма тела очень похожа на ту, которую он принимал в прошлый раз.
— В виде статуи уродливой ацтекской богини, что ли?
— Да. По-моему, она звалась Курлык или что-то в этом роде.
— А почему ты решил, что это не Гордонс? Вдруг он возродился?
— Тому есть три причины, — начал Римо. — Первая: в прошлый раз мы раскатали Гордонса, как на блюминге, следовательно, все его жизненные центры отключились. Вторая: Смит приказал нам бросить обломки и убираться подобру-поздорову, поскольку сотрудники музея в Мехико принялись искать эту кошмарную каменную бабу. Нашли-таки и утащили к себе в музей. И если она находилась там в момент землетрясения, то наверняка на нее рухнул потолок и похоронил под своими обломками.
— Что-то не очень убедительно, Римо.
— Перехожу к причине номер три. Монстр, которого показывали по телевизору, имел двадцать пять футов роста. Гордонс же — в виде статуи — не более восьми.
— Значит, это не Гордонс.
— Скорее всего.
— Ясное дело, откуда же взяться Гордонсу, если над ним потрудился единственный и неповторимый мастер Синанджу?!
— А я помогал.
— Помню, обнаружив его мыслительный центр, я сокрушил его.
— Мне же посчастливилось нанести последний удар.
Чиун поморщился.
— Ты только зря потратил силы. Когда ты его ударил, он был уже мертв.
— Очень может быть. Я просто хотел удостовериться. Уж слишком часто Гордонс возвращался из кажущегося небытия.
— Но теперь-то он точно мертв! И давно.
— Если бы ему удалось тогда выжить, он бы уже объявился. И в совершенно новом обличье, чтобы мы не узнали.
— Плевать мне на него! — воскликнул Чиун.
Когда принесли счет, выяснилось, что он исчисляется суммой в пятьсот песо.
— То есть в пересчете на американскую валюту?.. — спросил учителя Римо, а тот, в свою очередь, переадресовал вопрос официанту.
— Всего лишь семьдесят пять долларов.
— За две-то миски риса? — изумился Римо.
— Вы забыли о воде, сеньор. Она тоже денег стоит.
Римо с ворчанием полез в кошелек.
— У меня, знаешь, наличности не густо. Кредитную карточку примешь?
— Если сеньор хочет расплатиться с помощью карточки, обед обойдется ему на тридцать процентов дороже.
— Что ж, придется списать на дорожные издержки.
Официант широко улыбнулся. Его улыбка, казалось, говорила: «Именно на такого рода издержки мы здесь и живем, сеньор».
— Кстати, мы ищем подкоманданте Верапаса.
— Его здесь нет.
— Я — репортер из журнала «Мазер Джонс магазин».
— Еще один?!
— Я слышал, сюда приезжает много журналистов.
— Си. Вот только из «Мазер Джонс» очень мало. Один или два за сезон. Видимо, у них проблемы с наличностью.
— Подписка нынче прошла удачно. Итак, где можно его найти?
Официант изобразил на лице притворную печаль.
— Вы его не найдете, сеньор. Ведь он как ветер: на одном месте не сидит. И увидеть его можно только в том случае, если он сам захочет.
— Сколько? — спросил Римо без лишних церемоний.
Лицо официанта прояснилось.
— За пятьдесят долларов наличными я укажу вам точное место.
Римо отсчитал деньги.
— Поедете на север по шоссе Пан-Америкэн, сеньор. Следуйте в сторону Мехико.
— Мехико?
— Си. Подкоманданте Верапас сейчас осуществляет бросок к столице. Хочет вырвать Мехико из рук угнетателей. Вы обязательно встретитесь с ним на шоссе и собственными глазами увидите, как он крушит врагов и зажигает искры надежды в сердцах истинных мексиканцев.
— Благодарю. Ты мне очень помог.
— Может, сеньор хочет купить куклу в виде подкоманданте Верапаса? Или его фотографию с автографом? Советую от всей души купить сейчас, поскольку, если Верапас погибнет или, чего доброго, победит цены на такого рода сувениры подскочат вдвое.
— Сеньор не хочет. Скажи мне лучше, почему вы переименовали городок из «Бока-Зоц» в «Чи-Зоц»?
— Сеньору придется заплатить еще пять долларов.
— Тогда забудь.
— Но история очень интересная, сеньор.
— Так расскажи, а уж я решу, сколько она стоит на самом деле, — хмыкнул Римо.
— "Бока" — испанское слово. Но теперь мы освободились от гнета испанцев. Таким образом, «Бока» превращается в «Чи», и мы, стало быть, живем теперь в городке под названием «Рот летучей мыши».
— Так что все-таки значит «Бока»?
Официант выразительно посмотрел на свою пустую ладонь.
Пока Римо прикидывал, сколько кинуть в эту загребущую лапу, мастер Синанджу выпалил:
— "Бока" — по-испански «рот».
— Так вы что, переименовали городишко из «Рот летучей мыши» в «Рот летучей мыши»?
— Нет. Мы переименовали «Рот летучей мыши» в «Летучей мыши рот». Для нашего народа весьма существенная разница.
— Пока мы нашли эту вашу дыру, у нас в «бока» ох как пересохло, — заявил Римо, когда они с Чиуном двинулись к выходу.
— Вот, вот, и солдадос говорят то же самое, — с неодобрением в голосе произнес официант, тщательно пряча деньги в карман.
Глава Z8