Объединяя усилия
Шрифт:
— Клянусь, если кто-то из вас припас ещё одну блестящую секс-игрушку на это четвёртое июля… — угрожаю я, но мой тон игривый. Ной шлёпает меня по заднице, и я пытаюсь ударить его, но промахиваюсь.
— Ну, теперь я чувствую, что это мой патриотический долг — найти ещё одну секс-игрушку на четвёртое июля, — говорит Эйден.
— Не надо, — отвечаю я ему. — Мы остановились в той гостинице неподалёку от города. Тонкие стены — это означает, что никаких махинаций,
— Махинации? Ты говоришь, как Ной, — комментирует Эйден.
— Она перенимает мой словарный запас, — соглашается Ной.
— Отлично. Теперь я буду говорить, как восьмидесятилетняя старуха? — я преувеличенно громко стону.
Бесс распахивает дверь и перекидывает через плечо клетчатое красно-белое полотенце.
— Почему вы трое стоите здесь, на крыльце, вместо того чтобы войти в дом, как нормальные люди? — спрашивает она, качая головой. — Вы не чужие, так что вам не нужно ждать здесь, пока я впущу вас!
— Привет, Мам. — Ной целует её в щеку, и Эйден следует его примеру.
Когда Бесс подходит ко мне, она обнимает меня одной рукой, убирая свою покрытую мукой руку с моего плеча.
— Я пеку и могу испачкать тебя мукой, если не буду осторожной.
— Всё в порядке. — Я смеюсь, когда мы идем за ней на кухню, а потом на задний двор. Бесс решила, что барбекю на заднем дворе на четвёртого июля должно стать традицией, поэтому мы собрались здесь все вместе.
— Эй, старший брат! — Анни видит нас с другого конца двора и бежит сломя голову к Эйдену.
— Чувиха, когда ты, наконец, перестанешь блокировать меня? — спрашивает он. — Ты же знаешь, что никогда не свалишь меня, малышка.
— Что угодно. Ты становишься мягкотелым на старости лет, — говорит она, ухмыляясь.
— Ты будешь грубить мне? — спрашивает Эйден. — Ты же знаешь, что происходит, когда ты это делаешь. Я собираюсь устроить тебе выволочку прямо сейчас.
— Ни за что! — визжит Анни. — Мне только что уложили волосы! Грейс, скажи ему, чтобы он ничего не испортил!
Она бросается бежать, а Эйден бежит за ней. Бесс стоит в дверях кухни, смотрит на нас и качает головой.
— Они никогда не вырастут, — произносит она. — Ты ведь это знаешь, не так ли?
— Это я уже давно поняла, — отвечаю я ей.
Однако Анни выросла — за исключением тех случаев, когда она была рядом с Эйденом. Она умна и красноречива, и именно то, что нужно моему новому фонду. Так что месяц назад я наняла её. Да, я основала свой собственный фонд. Ему уже шесть месяцев, это сложно и интересно, и я не собираюсь делать это под одобрение моих родителей.
Я не разговаривала с ними с прошлого года — ну, кроме того случая, когда моя мать позвонила, чтобы выразить своё отвращение к интервью, которое я дала с Ноем и Эйденом. Честно говоря, они находились в трудном положении; даже если бы мой отец втайне хотел поддержать наши такие публичные отношения, люди, поставившие
И если есть что-то, что я всегда знала о своём отце, так это то, что он всегда выбирал политику — он выбирал себя — вместо всего остального.
Поэтому он и моя мать выразили своё глубокое сожаление по поводу моего «выбранного образа жизни», и на этом всё закончилось. Он был разгромлен на выборах в течение некоторого времени, но даже так, он был переизбран. Он пытался дозвониться мне в прошлом месяце — я получила сообщение «Пожалуйста, дождитесь Президента Соединённых Штатов» — но проигнорировала его.
Может быть, он собирался предпринять попытку всё исправить, так как выиграл выборы, или, может быть, он звонил, чтобы напомнить мне, какую ошибку я совершила в своей жизни, будучи с Ноем и Эйденом.
Но в любом случае мне было всё равно.
Ной и Эйден никогда не теряли своих контрактов. На самом деле, Ной сказал своему главному тренеру дословно: «Это не заставить меня любить тебя меньше, чем сейчас». Он всё равно никогда не выносил Ноя. Ной просто пожал плечами и вернулся к своей любимой игре.
Теперь, когда прошёл почти год, все, кажется, привыкли к мысли о нас троих вместе. Я была на каждой игре, подбадривая парней. Я действительно немного узнала о футболе за тот месяц, пока скрывалась. Но в основном я остаюсь в блаженном неведении обо всём, кроме того факта, что Ной и Эйден выглядят чертовски сексуально в этих обтягивающих штанах.
Мой телефон жужжит. Ви присылает мне свою фотографию в купальнике из новой серии: она сидит на яхте и держит бокал шампанского, а двое мужчин без рубашек целуют её в щёки.
Эйден подходит сзади и заглядывает мне через плечо.
— Ви тусуется со стриптизёрами?
Я покосилась на фотографию.
— Я на восемьдесят процентов уверена, что они не стриптизёры.
Телефон жужжит.
Два игрока в регби! Я смогла найти своих собственных Ноя и Эйдена. Если я попрошу их поджарить меня на вертеле, как ты думаешь, они согласятся?
Эйден хихикает.
— Она говорит о том, чтобы пригласить регбистов, а не нас с Ноем, верно?
— Гм… я уверена на восемьдесят процентов, — шучу я.
Я пишу ей ответное сообщение:
Используй слова «жарить на вертеле» и «сперма». Дай мне знать, как всё пройдёт.
Ной подходит и кладёт руку мне на плечо.
— В этом году мы отвезём тебя в центр города на твоё первое в истории празднование четвёртого июля в Вест Бенде. Разве ты не взволнована?
— Ну, не знаю. Ты собираешься выиграть для меня огромную плюшевую игрушку в одном из аттракционов?