Объект номер 13
Шрифт:
Так что, вряд ли Тринадцатый — робот. С другой стороны, всегда есть вероятность, что он синтетик, то бишь, созданный искусственно организм. Из тех самых ребят, которых программируют, начиная с ДНК, и выращивают. Хотя, насколько я знаю, производство синтетиков признано нерентабельным — клоны, если на то пошло, намного дешевле…
— Хорошо, — хмыкнула я. — И всё же мне любопытно: а что именно программирует тебе техник? Поведение? Характер? Твои способности?
Тринадцатый замолчал. Я уж решила, что ответа на свой вопрос никогда в жизни не дождусь,
— Техник производит отладку оружия. Оценивает риски, устраняет неполадки, обеспечивает потребности.
— Ага. А оружие у нас ты?
— Верно.
— То есть, говоря человеческим языком, техник — это твой напарник? Ассистент? Второй пилот? Или скорее медик?
Снова повисла тишина.
— Всё, перечисленное тобой, в том или ином смысле корректно.
— Многофункциональные товарищи.
— Да, работа техника требует навыков и подготовки. Шпиону удалось внедриться только благодаря тому, что на тот момент в Коалиции был не лучший политический климат.
— А долго вы вместе работали?
— Два земных года.
Именно столько от Никки не было ни слуху, ни духу… Ну и паршивая же вырисовывается картинка, а!
— Понятно, — я повернулась к маленькому иллюминатору и принялась задумчиво наблюдать за толкучкой лениво ползущего станционного транспорта. — Я бы тоже не смогла, знаешь.
— У тебя такой же дефект, как у меня?
— Ага, — легко согласилась я. — Всем дефектам дефект. Мне один мой приятель, шпик, рассказывал. Был у них в рамках марафона выживания такой квест: выживи три месяца на планете Локк и приручи одного из тамошних хищников. А потом, через три месяца, кураторы возвращаются, проверяют. Кто выжил, те молодцы. Кто не выжил, тот не сдал.
— Удивительно разумный подход.
— Ага, я знала, что ты точно оценишь… а потом идёт следующая задача квеста: пристрелить ту животину, которую приручил. Кто выполняет — получает зачёт и с комфортом летит домой, кто залупляется — остаётся на планете и выбирается, как хочет. Без зачёта. Так вот, я бы не сдала. Для того, чтобы такие зачёты сдавать, нужно очень особенным человечком быть.
— Но твой знакомый, значит, сдал?
— Ага, — ответила я беспечно. — По крайней мере, его куратор в это поверил.
Тринадцатый коротко хмыкнул и без перехода вдруг сказал вкрадчиво:
— Теперь моя очередь задавать вопросы. Куда ты меня везёшь? И почему? Правду за правду, девочка. Коль скоро мы с тобой, как ты выразилась, напарники… Я дал тебе те ответы, которые ты хотела. Даже больше, чем ты заслуживаешь. Теперь твоя очередь.
Туше. Понять бы ещё, сколько в этих ответах правды, а сколько — лжи…
Правила обращения с военнопленными запрещают общение на личные темы, откровенность и проявление эмпатии. Расшифровка этого правила, помимо всего прочего, гласит: “Пленник зачастую пытается вызвать сопереживание у своего пленителя, отыскать точки соприкосновения между вами. Вы можете позволить ему эту попытку, чтобы заполучить его доверие и ценные сведения. Но вы должны сами контролировать процесс. И никогда не позволять себе ответную эмпатию. Ваша тактика — хладнокровие.”
По сути, правильно. Только вот в инструкции ничего не сказано о нелегальных пленниках в мирное время, которых тебе поручают везти в обход протокола и которые сами, некоторым образом, взяли тебя в плен и могут прикончить в любой момент. Под такие жизненные повороты инструкция не заточена, и придётся что-то решать самой.
И я, пожалуй, пока что решусь на правду. В конечном итоге, если я всё понимаю правильно, именно благодаря этому альданцу Никки ещё жив…
Либо это такая игра, чтобы убедить меня…
А, в чёрную дыру!
— Мне поручено отвезти тебя в сверхсекретную лабораторию, — сказала я честно. — Названия не будет, извини. Поручение неофициальное, скреплено частным договором. Гражданским, как ты понимаешь, без внесения в коммерческую или военную базу.
— Интересно, — протянул он. — То есть, в этом контексте получается, что ты преступаешь закон? Или ваш устав настолько безумен, что позволяет брать частные заказы?
— Я в отпуске, — ответила я слегка раздражённо. — Бессрочном. Война кончилась, знаешь ли.
— Интересно вдвойне. То есть, у вас боевым модификантам позволяют свободно разгуливать вне боевых действий? И даже не погружают в крио — до следующего конфликта?
— Нет, — ответила я.
И сама скривилась от собственной лжи.
— Порой — помещают, — призналась, вспомнив ситуацию с ребятами. — Но это не правило.
— Хорошо, допустим, — я буквально услышала сквозящее в его голосе недоверие. — И что же получаешь ты?
— Ты о чём?
— Частный контракт, а я — груз. Контракт, который противоречит международным договорённостям и может стоить мира. Что получаешь ты за его исполнение?
А почему бы и не да?
— Лечение. Для тех ребят, которых ты не добил возле Мирты.
— Меня бы не было у Мирты, если бы твоя сторона не похитила ценные сведения.
— Это война, на войне — шпионят. Только не притворяйся, будто не знал!
Он ничего не ответил. Тишина, повисшая в комнате, была довольно… агрессивной.
Но альд быстро учился. Он жал на правильные кнопки.
Телепат остаётся телепатом, даже если его сила ограничена.
Скорее бы уже гонки. Чем быстрее я избавлюсь от этой проблемы, тем лучше.
11
Никки
— И что, ты оставишь меня здесь? — спросила Цветочек (именно так она попросила себя называть), глядя на меня бездонно-голубыми глазами воплощённой невинности. — Посреди пустыни? А если мне встретятся дикие звери?
— Дорогая, — ухмыльнулся я. — Давай честно: я очень не завидую тем диким зверям, которым не повезёт встретить тебя.
Она вздохнула и выпятила идеальную нижнюю губку.