Объект закрытого доступа

Незнанский Фридрих Евсеевич

— Она сказала, что Смирнов надавал вам по физиономии, и вы пообещали ему отомстить.

— Вот как? — Штырев оскалил в усмешке крупные белые зубы. — У Ники слишком буйная фантазия, гражданин начальник. Ничего этого не было. Мы с ним повздорили, это правда. Но потом помирились.

Видимо, на лице Турецкого отразилось сомнение, потому что Штырев тут же добавил:

— Честное слово, командир! Какой мне был прок его бить, если она его тоже отшила? Так же, как и меня. И знаете ради кого? Ради старого урода с квадратной рожей! — Штырев дернул уголком рта, еще плотнее сдвинул брови и медленно покачал головой: — Нет, командир.

Смирнова я не убивал. Он был хорошим парнем.

— Почему был?

Штырев фыркнул:

— Так его же мочканули. Знаю, Ника на меня грешит, только я здесь ни при чем. Я — бизнесмен, а не бандит, гражданин начальник.

— Ника видела вас со Смирновым в сквере возле клуба. О чем вы говорили?

Штырев поднял брови, отчего его широкий лоб покрылся толстыми складками:

— А тебе это обязательно нужно знать, командир?

— Обязательно. А тебе обязательно нужно об этом рассказать. Напомню, что на тебе лежит подозрение в убийстве.

— Раз лежит, то скажу. Я рассказывал Смирнову о том хлыще. О мужике с квадратной рожей, с которым спуталась Ника. Как-то раз, не помню точно когда, я увидел его возле подъезда Ники и решил за ним проследить. Довел его до кабака, вошел следом. А там его уже поджидали друзья: кавказец и какой-то плешивый хлыщ с щеками до плечей. Ну, сел я за соседний столик, напряг уши. Говорили они тихо, к тому же музыка орала. Но я кое-что услышал. У меня слух знаешь какой? Я комара за километр слышу. Не, в натуре, командир. Меня кореша даже Радаром прозвали.

— И что же ты услышал своими радарами? — спокойно спросил Турецкий.

— Да они все о какой-то операции говорили. Кавказец все про театр твердил и про водичку. Говорил, что пол-Москвы кверху пузом всплывет. Потом про деньги начали… Вроде бы торговались. Потом музыка в зале кончилась, аппаратура у музыкантов полетела. Эти трое тут же из ресторана слиняли. Разъехались на разных машинах. Я было намылился за Никиным хахалем, но быстро его потерял. Такие дела, командир. После этого я три дня Смирнова у Ники во дворе караулил. Знал ведь, что придет. И не ошибся. Ника мне как-то сказала, что этот парень в ФСБ работает. Вот я и решил ему все рассказать.

— Зачем?

— Ох, командир, не спрашивай. Сам не знаю. То ли рожа этого бирюка мне не понравилась, то ли еще что.

— Ты рассказал Смирнову о своих опасениях?

Детина кивнул:

— Ну да. Мне ведь тоже не все равно, с кем Ника кувыркается. Она ведь мне вроде как сестренка младшая, понимаешь? Ника хорошая девчонка, только запуталась маленько. Ну да ничего. Со временем поумнеет.

— Как отреагировал Смирнов на твой рассказ?

— Нормально отреагировал. Так, как положено. Выслушал и задумался. А потом говорит: «Ладно, Штырь, разберусь. Если они и правда что-то замышляют, я их выведу на чистую воду». На том и распрощались. — Штырь выдержал паузу и сказал, заговорщически понизив голос: — Знаешь, что я обо всем этом думаю, командир?

— Что?

— Смирнов что-то узнал, и они его того… порешили. Ребята они, судя по всему, серьезные. А Смирнов был парень отчаянный. Мог и на рожон полезть. Конечно, все это мои домыслы, командир, но проверить их стоит, правда?

Турецкий задумался.

— Так говоришь, кавказец твердил про театр и про водичку?

— Ну да. И про то, что пол-Москвы кверху пузом всплывет. Примерно так. Я думаю, тебе стоит покопать в этом направлении, командир.

— Ты так считаешь?

— Да.

— Ну, тогда делать нечего, придется «копать».

7

После посещения Ники Вороновой и разговора со Штырем Александр Борисович был не в духе. Время потрачено зря. В сухом остатке лишь неясные намеки про театр и какой-то бред про водичку, в которой пол-Москвы всплывет кверху пузом. Хотя если вдуматься… В последние дни Рыцарев чаще всего наведывался на объекты «Мосводоканала» и в Кремлевский дворец. Вот вам и водичка с театром.

И потом, прояснилась ситуация с убийством Смирнова. Теперь уже наверняка можно было сказать, что парня убили из-за того, что он сунул нос не в свое дело. Сунул с подачи Штыря, которому его внушительные «радары» позволили услышать то, что явно не предназначалось для чужих ушей.

То, что Рыцарев встречался в тот вечер именно с Гатиевым, также не вызывало сомнений. Равно как и то, что старлея Смирнова застрелил горбоносый Али, которого до сих пор безуспешно разыскивали люди Грязнова.

— Если бы только найти этого Али… — задумчиво пробормотал Турецкий.

Выпив чашку крепкого чая, Александр Борисович набрал номер Меркулова и попросил друга проверить кое-какие предположения, которые пришли ему во время чаепития.

Вопреки обещаниям секретаря Совета безопасности Петрова, генпрокурор не снял с Меркулова пресс основной работы, он по-прежнему был завален делами. Однако для того, чтобы помочь коллеге и другу, время нашел.

Меркулов перезвонил через час. Александр Борисович все еще пребывал в мрачном расположении духа.

— Ну, что у вас нового? — бодро осведомился Меркулов.

— Пломба новая, на коренном. А у жены — стрижка, — угрюмо ответил Турецкий. — Кость, что за дурацкий вопрос, а?

— Ладно, не ворчи, — не потерял бодрого настроя Меркулов. — Ты просил меня навести справки про «Мосводоканал» и Кремлевский дворец. Я навел.

— Ну и?

— Похоже, интуиция тебя не подвела. Две недели назад в лифте Кремлевского дворца съездов был обнаружен убитым старший комендант этого объекта шестидесятипятилетний Сергей Игнатьевич Лесков.

— Я в курсе. И что?

— Лесков был известен как самый старый работник Кремлевского дворца. Он здесь работал чуть ли не с самой постройки здания в шестидесятые годы. Лесков знал все ходы и выходы, все лазы и вентиляционные люки, коммуникационные отделы этого сооружения. Он знал все строительные прорабские и архитектурные схемы и планы дворца, оставшиеся ему в наследство от главного архитектора этого сооружения академика Посохина.

— Как его убили?

— Неизвестный преступник ударил коменданта по затылку разводным ключом. Орудие убийства лежало в ногах потерпевшего. По словам сотрудников хозяйственного управления, в тот день Лесков ходил с потрепанным черным портфелем. Буквально не выпускал его из рук. По показаниям свидетелей, в этом портфельчике находились планы и схемы всех подземных коммуникаций Кремлевского дворца. Портфель этот исчез. Видимо, целью убийства и был этот потрепанный портфель со схемами. На место происшествия выезжала оперативно-следственная группа ГУВД, делом занимались Мосгорпрокуратура и угро Центрального округа, но дело раскрыто не было. Ну, как тебе такая информация?