Объект закрытого доступа
Шрифт:
«Знаю! Ты убьешь меня. Зарежешь ножом, а потом утопишь в ванне. А труп выбросишь с балкона. Только я не доставлю тебе такого удовольствия. А если ты сам когда-нибудь изменишь мне, я продам квартиру и найму на вырученные деньги киллера. И скажу ему, чтобы он убивал тебя медленно-медленно. Чтобы ты понял, какую страшную боль мне причинил. Идет?»
«Идет».
От этого воспоминания Рыцареву вновь стало нехорошо. Ростислав Вадимович еще немного постоял, глядя на одеяло
— Эх, Ника, Ника… И зачем только тебе понадобилось устраивать сцену? Видит Бог, я не хотел тебя убивать.
Несмотря на нахлынувшую тоску, Рыцарев и в самом деле ни в чем себя не винил. Ника спровоцировала его. Все получилось само собой. Как знать, может быть, Ника хотела умереть? Так или иначе, в их отношения вмешалась судьба, а значит, так тому и быть.
«Хорошо, что нет крови», — подумалось вдруг ему. Рыцарев отчего-то застыдился этой мысли, кашлянул в кулак и, резко повернувшись, направился к шкафчику, где раньше видел моток скотча.
Упаковать тело Ники в одеяло и крепко перевязать скотчем было несложно. Ростислав Вадимович выпрямился и оценивающе оглядел длинный сверток. В нем могло быть что угодно — гардины, лыжи, ковер, да мало ли что пакуют в такие свертки! На улице темно, дует ветер, накрапывает дождь. Кто станет шляться по двору в такую мерзкую погоду? К тому же фонарь перед подъездом Ники давно разбит, и если кто и встретится по пути к машине, то наверняка ничего не поймет. Да и не захочет понимать, думая лишь об одном — поскорее шмыгнуть в подъезд и подняться в свою теплую квартиру.
Рыцарев надел тонкие шерстяные перчатки, которые всегда носил в кармане плаща, взял в ванной тряпку и принялся стирать с вещей отпечатки своих пальцев. Это казалось нелогичным — наверняка есть люди, которые знают о том, что он бывал у Ники; но жизненный опыт научил Ростислава Вадимовича одному простому правилу: чем меньше следов ты оставляешь, тем сложнее припереть тебя к стенке.
Закончив с отпечатками, Рыцарев выбросил тряпку, оделся, подхватил сверток с телом Ники, закинул его на плечо и направился к двери. Девушка была легкой, почти невесомой.
Он вдруг вспомнил, как неделю назад она встала при нем на весы — тоненькая, в прозрачной ночной сорочке, с босыми узкими ступнями.
«Вот, смотри! Видишь? Сорок восемь килограмм! И не говори потом, что я толстая!»
Рыцарев грустно улыбнулся своим воспоминаниям, повернул ручку замка и вышел из квартиры.
Заперев за собой дверь, двинулся вниз по лестнице.
Как и следовало ожидать, по пути он никого не встретил.
На улице по-прежнему моросил мелкий холодный дождь.
Теперь тело Ники не казалось Рыцареву таким легким. Дыхание с тяжелым хрипом вырывалось из груди Ростислава Вадимовича. Он чувствовал себя усталым, разбитым и опустошенным и думал только о том, как бы быстрее дойти до машины и сбросить свою страшную ношу.
Возможно, не чувствуй себя Рыцарев так скверно, он бы заметил, как из тени старого клена, стоявшего возле соседнего подъезда, выглянула на мгновение и снова спряталась в тень высокая человеческая фигура. Однако Ростислав Вадимович был слишком занят тем, чтобы восстановить дыхание и не споткнуться о высокий бордюр. Он смотрел не по сторонам, а себе под ноги.
13
Когда Хасан Байсугуров и Апти Вашаев вошли в чулан, Галя Романова спала. Однако от топота тяжелых ботинок Апти она тут же проснулась, вскинула голову и уставилась на двух небритых, мрачных мужчин перепуганными глазами.
— Вставай, — сказал ей Хасан. — Пора идти.
Галя переводила непонимающий взгляд с одного лица на другое.
— Куда? — спросила она. — На допрос?
Хасан покачал головой:
— Нет, допроса не будет.
— Тогда куда? — Ресницы Гали дрогнули. — Куда ты меня поведешь, Хасан?
Хасан не выдержал ее взгляда и потупил глаза.
— Хасан, хватит болтать! — грубо сказал Апти. — Бери ее за шиворот и тащи к двери!
Хасан не двинулся с места.
— Ладно, — сказал Апти, — не хочешь тащить — не надо. Я сам справлюсь.
С этими словами Апти двинулся к Гале. Девушка сжалась в комок и задрожала — Хасан услышал, как у нее застучали зубы. Апти протянул к Гале руку и схватил ее за плечо.
— Подожди! — сказал ему Хасан.
Апти обернулся:
— Чего?
— Не делай ей больно. Я не выношу женского крика.
— Ладно, не буду. — Апти повернулся к Гале: — Ну? Встанешь сама или тебя поднять?
— Куда вы меня поведете? — испуганно спросила Галя.
— Домой, — пошутил Апти и весело ухмыльнулся: — Ты нам больше не нужна. Мы тебя отпускаем.
Галя перевела взгляд на Хасана:
— Это правда?
— Правда, правда, — ответил за него Апти. — Давай вставай. А то последний автобус пропустишь, придется домой пешком идти.
Галя с трудом поднялась на ноги, покачнулась — Апти поддержал ее за локоть.
— Мне… нехорошо, — пролепетала Галя.
— Ничего, пройдет, — успокоил ее Апти. — Туфли надень!
Галя послушно обулась. Апти посмотрел на ее стройные ноги и прицокнул языком:
— Где такие ножки взяла, э? Скажи, я своей жене такие куплю!
Он покосился на Хасана, ожидая от него поддержки, и засмеялся. Хасан, однако, на шутку не отреагировал.
— Красивая девочка, — все тем же веселым тоном сказал Апти. — В воскресенье приду к тебе в гости. Напоишь чаем?
— Да… — неуверенно прошелестела Галя.