Оберег для Беркута
Шрифт:
На протяжении двух часов меня гоняли по небольшому пятачку, заставляя выполнять самые разнообразные упражнения. По много подходов, через силу и «не хочу». Папа, чтобы не терять времени даром, тренировался бок обок со мной. Пот пропитал одежду, но я даже и не думала останавливаться. В конце концов, кому это надо? Мне! Я люблю чувствовать, что могу постоять не только за себя (это был уже пройденный этап), но и за других. Ведь надо помогать более слабым, защищать их и ограждать от преступников. Я пока не решила, на какой факультет в Академии хотела бы поступить, но несмотря на это уже сейчас представляла себе высокий, величественный замок, в стенах которого самые лучшие преподаватели плато Беркутов обучают своих студентов искусству боя. Наверняка там найдется
– Каро, ты не сосредоточена, – грозно возвестил меня отец в самом разгаре нашего с ним поединка на мечах. – Соберись!
Он был абсолютно прав. Я замечталась, что непростительно для стражника, воина, телохранителя. Мне надо быть более собранной.
Когда с чистой совестью поднялась к себе, все мышцы буквально горели от напряжения. Но я была целиком и полностью удовлетворена собой. Единственное, что омрачало поход в такую манящую сейчас ванную – это подозрительная немногословность отца. Да, он, как и обычно следил за мной и поправлял, если что-то выполняла не так, только вот не было никаких лирических отступлений в сторону быта или моей учебы. Тем более, что именно сегодня нам должны были вручать аттестаты об окончании училища. И я была почти круглой отличницей, так что заслуживала хотя бы какого-то внимания.
Для выхода в свет оделась, как того требовал максимально упрощенный этикет. В том смысле, что предназначен он был для девушки, находящейся в походных условиях. Поэтому на улице на меня никто не обращал внимания. В школе же все уже давно привыкли к моим тараканам. Ну, а я в свою очередь смирилась с тем, что девчонки под конец обучения стали испытывать ко мне неприязнь. А все из-за того, что я позволяла себе намного больше, чем они, и притом оставалась их в каком-то роде соперницей. Ведь на меня изволил обратить свое внимание не кто-нибудь, а сам Роджер Брэй – самый сильный и хорошо обученный владению оружием парень в группе. С идеальной фигурой, красивым, аристократичным лицом и на удивление спокойным, миролюбивым характером. Идеал, а не мужчина. Да только я пока не спешила отвечать на его заинтересованные взгляды, подкрепленные подкинутой после занятий белой розой (кстати сказать, сорванной с ближайшей клумбы). Он проходил тогда мимо меня в компании своих друзей, но в какой-то момент немного отстал, чтобы протянуть мне цветок. От неожиданности я приняла подарок, чем и воспользовался мой неожиданный воздыхатель. Ну, а далее Роджер просто сделал вид, что ничего не произошло, и вновь присоединился к своей компании. Я потом весь вечер голову себе ломала на тему: «А что это было?» Вроде воспитанный, из уважаемой семьи, так же, как и я хотел поступить в Академию Боевых Искусств, а все страдает синдромом нерешительности. Хотя… Это вряд ли. Брэй и нерешительность – понятия несовместимые. Тогда почему он себя так ведет? Странный какой-то. Не к добру это все.
С распущенными волосами я позволяла себе ходить в свободное от тренировок время. Но вот сегодня решила убрать их в хвост. Не знаю, чем это объяснить. Наверное, просто-напросто не хотелось притягивать к себе излишнее внимание. Уж очень мне не понравился тот инцидент с розой. И я ни в коем случае не хотела сказать, что никогда не интересовалась противоположным полом и не мечтала о красивой свадьбе. Чего уж греха таить, мечтала и даже одно время представляла себя в роли жены. Недолго, правда – до той поры, пока не дошла до готовки, уборки, стирки и остальной бытовой кутерьмы. И вот тогда я поняла, что найти подходящего мужчину мне будет очень сложно. Он в первую очередь должен понять и принять меня такой, какая я есть. И ни в коем случае не принуждать коротать время дома и ждать его, сидя на кухне или где-нибудь в идеально отдраенной спальне. Подобные размышления пришли ко мне ближе к шестнадцати годам. К двадцати же все больше стало казаться, что такого человека просто не существует. А встречаться без уверенности, что не предаст – это не мое. Меня так воспитали: любить и почитать только того, кто достоин этого.
Когда спускалась вниз, то нечаянно услышала отрывок разговора родителей. Честно, я не хотела подслушивать, но тема их маленького тет-а-тета оказалась для меня очень интересной.
– …Ваар разгуливает на свободе, поэтому мне нужно срочно что-то решать с безопасностью нашего князя, – тихо объяснял сложившуюся ситуацию отец. – Ему срочно надо подобрать телохранителей. Я планирую провести сегодня первый отбор на эту должность.
– Но почему никто об этом не знает? – изумилась мама. – Накануне я была на базаре и не слышала там об этом.
– А разве нам нужно оповещать об этом всю столицу? – вкрадчиво уточнил папа. – Завтра у меня поездка в Академию. Посмотрим, кто может подойти оттуда.
– Но что мне сказать Каролине, если ты не явишься ночевать? – как-то подозрительно уточнила мать. – Что будет, если она узнает об отборе?
– Она не должна ничего знать, – отрезал глава семейства. – Я не хочу для нее подобной участи. Пускай лучше осенью поступает в свою Академию, а там уже все вместе придумаем, где применить ее умения.
Мне было неприятно слышать такое от него, потому что знала: он отлично осознает то, что меня обязательно бы заинтересовала должность телохранителя. Это же настоящая проверка себя и собственной силы воли. Но отчего в этот раз он решил все за меня? Более того, папа решительно против того, чтобы я была в курсе последних событий. И… Что значит «Вместе придумаем, где применить ее умения»? Зачем были все эти занятия, если он боится отпускать меня из-под родительского крыла? Обидно. И больно.
– …Ваар однозначно проявит себя, и я не хочу, чтобы наша Каро оказалась в центре этих ужасных событий, – продолжал оправдываться родитель. – Поэтому, умоляю, придумай что-нибудь, чтобы отвлечь ее на эти несколько дней. Мне жизненно важно решить этот вопрос.
– Ну, хорошо.
Я не знала, что делать дальше. С одной стороны, ослушаться родных для меня было неприемлемым и недостойным человека, решившего посвятить свою жизнь клану. С другой – мне хотелось попробовать оказаться в числе тех, кто достоин называться телохранителем правителя клана Беркутов.
Так как из своей комнаты я выходила очень тихо, то решила вернуться и как следует хлопнуть дверью. Чтобы в столовой меня услышали и прекратили разговор. Одна ступенька, вторая… А в голове уже созрел план досрочного побега из училища. Это не справедливо, что мне уготовано отсиживаться где-то в стороне в то время, как мое призвание заключается как раз-таки в постоянном риске. И то, что я девушка, ничего не решает. В истории я знаю массу примеров, когда женщина становилась более сильным воином, нежели мужчина. Мастерство и расчетливость играют здесь главную роль. Вот я и посмотрю, на что способна.
«Хлоп!» – это дверь ударилась о косяк. Внизу все тут же стихло. Бедные… За что им досталась такая непослушная дочь, как я? Сколько они в меня вложили, а все равно тяготею к азарту. Они правильно думали, что, узнав, об отборе, я не усижу на месте. Это же настоящий вызов самой себе! Смогу или нет преодолеть снисходительное мнение окружающих, налипшее на меня еще с тех времен, когда впервые на публике стала показывать то, чему научил свою приемную дочь начальник стражи? «Отец – начальник стражи»; «девушка»; «юная и неопытная» – все это невидимым клеймом закрепилось в душе. И вот не факт, что я смогла бы сорвать его с поступлением в Академию Боевых Искусств. Потому что большинство бы решило, что поступить мне помогли родители. И все равно бы пришлось кому-то что-то доказывать.
Новая идея прочно засела в голове, и мне пришлось совершить над собой определенное усилие для того, чтобы не выдать волнения, которое охватило меня, когда встретилась взглядом с матерью. Я не хотела ее обманывать, только вот не могла по-другому. Если начинаешь делать что-то, надо делать это хорошо, а не в полсилы. Доводить до конца, а не бросать не середине только потому, что боишься неудачи. Я уже давно поняла, чего хочу от жизни, и потому не намерена была отступать.
– Доброе утро, – я первой нарушила неловкое молчание.