Оберег для огненного мага
Шрифт:
— Алекса.
Карей позвал негромко, но девушка вздрогнула, как от хлопка по спине, и сразу мурашки по коже. Обернулась. Задумавшись, она даже не смотрела на машину, проехавшую перед ее носом. А в ней сидел Карей. Впрочем, он уже не сидел, а торопливо шел к девушке. Остановился. Сказал:
— Прости за «подачки». Вырвалось. Ты разрешишь подвезти тебя?
Алекса только кивнула. Горло застыло так, что слово не протолкнуть.
В дороге до ее дома они молчали. Девушка только сглатывала, не в силах сказать ни слова. Зато у калитки… Она так и не поняла, считать ли это удачей или нет, но у калитки стояли трое младших. При виде машины все подбежали ближе, а потом — радостные восклицания, а потом младшие схватили Карея за руки и потянули к дому.
Он растерянно оглянулся на Алексу, но она покивала ему, сумев улыбнуться, да и горло начало расслабляться от напряжения. И всей радостно и приветливо вопящей компанией они и вошли в дом, где парня сразу потащили здороваться с мамой. Джесмин и Дэйзи, к огромному изумлению мамы, которая сегодня напекла пирожков, наперегонки кинулись ставить чайник на огонь, а сияющий Люк так и не отлип от гостя, таща его за рукав к столу и сажая рядом с собой.
— Здравствуйте, — смущенно сказал Карей матери Коллумов. — Вы извините, так неожиданно все. Меня зовут Карей.
— Добрый вечер, Карей, — откликнулась мама, бросив взгляд на Алексу, которая смотрела куда угодно — только бы не на нее или на парня. — У нас сегодня выпечка — кексы и пироги. Хотите чая? Джесмин, ты приготовила чашки? Дэйзи, заварочный чайник на полке слева. Да-да, это он. Алекса, нарежь пока яблочный пирог. Люк, ты руки вымыл?
За маминой скороговоркой в столовой как-то очень быстро образовался порядок, в котором все дети оказались при деле. Мама умудрилась организовать всех так, что Алекса, совершенно не понимающая, каким образом все это произошло, внезапно обнаружила, что сидит рядом с Кареем, только с другой стороны от Люка. Младшие сестры, счастливые, уселись напротив.
Первый глоток горячего чая, который мама по привычке, когда пекла яблочные пироги, сдобрила корицей, и Алекса с облегчением поняла: горло смягчилось настолько, что теперь можно говорить без опаски. Когда и мысли перестали буйствовать, она вдруг покраснела, радуясь лишь, что парню не видно. Его занимали младшие, требуя от него внимания. Как она ему сказала? Из исследовательских интересов собралась с ним ходить? А скажи ей кто-нибудь такое? Не обиделась бы сама? «Ну и язык у тебя, Алекса, — съежившись от стыда, подумала девушка. — Думай в следующий раз, прежде чем сказануть такое!» И снова была благодарна младшим, которые наперебой угощали гостя, не давая ему покоя, пусть мама и успешно сдерживала все порывы закормить Карея.
Наконец он сам поднялся из-за стола.
— Извините, мне надо идти, — улыбаясь, сказал он. — Спасибо, госпожа Коллум, ваши пироги бесподобны! Вечером я заеду за Алексой. Алекса, не возражаешь?
— Нет! — чуть громче и чуть поспешнее сказала девушка, тоже вставая. — Я провожу тебя до калитки.
— Мы тоже! — завопили младшие Коллумы, и сердце Алексы упало. — Мы тоже!
— Ну да, — с преувеличенной горестью сказала мама. — Все напились-наелись вкусненького, а маме теперь посуду мыть, да?
Люку, как младшим дочерям, которые немедленно пошли на кухню, она про посуду не стала ничего говорить, только ухватила за ворот рубахи, когда мальчишка рванул за старшими, и что-то шепнула на ухо.
Гадая, что за тайну мама рассказала младшему братишке, отчего он сразу затих, Алекса пошла с Кареем по тропке к дороге.
У калитки он остановился и сказал:
— Не надо было провожать. Мама не будет… ну?..
— Нет, — сказала Алекса. — Ты и правда приедешь за мной?
— Да, если не возражаешь.
— Карей… — Она несмело посмотрела в ждущие глаза парня. — Ты… извини. Если и в самом деле хочешь, мы… Я буду встречаться с тобой.
— Хочу, — жестко сказал Карей. — Не передумаешь?
— Нет.
Машина отъехала от калитки, оставив Алексу размышлять. Теперь, когда она успокоилась, на ум пришло воспоминание, как парень вспыхнул огнем, когда она обидела его своими непродуманными словами. Что это? Огненный выброс был, потому что он сильно прочувствовал обиду? Или он и в самом деле пока еще плохо контролирует огонь? Он же сказал, что в первое их знакомство ощутил ее воздействие на себе. Тогда… Тогда волей-неволей придется ходить с ним, чтобы не сорвался… А в глубине души Алекса призналась, что эта веская причина ей нравится в качестве оправдания, почему она будет ходить с тем, кто однажды предал ее.
Глава 16
В столовой мама готовила стол к ужину, а Джесмин ей помогала. Звук воды из кухни — и Алекса поняла, что там моет посуду Дэйзи. Девушка прошла на кухню и отпустила младшую сестру. Быстро домыла и присоединилась к матери, пока рядом с нею нет никого из младших.
— Папа скоро будет?
— Да, как раз к ужину. — Мама оглядела расставленные тарелки и спросила: — А что? Разве сегодня тебя не Карей повезет к Ферди?
— Да, Карей. Мы договорились. А папа… Мне надо поговорить с вами обоими. Сегодня кое-что произошло, и я… — Алекса вздохнула и присела у стола. — Мама, я хотела подать на тестирование раньше времени, потому что думала, что у меня есть способность помогать огневикам. Вроде бы у меня получается, но сегодня сорвалось. Мне кажется, сначала надо выждать, а потом уже писать заявление для тестирования.
— Сорвалось? — удивилась мама. — Что ты имеешь в виду под «сорвалось»?
— Карей находился рядом, но произвольный огненный выброс у него был.
Мама села за стол напротив. Сложила руки. Улыбнулась.
— И чем ты его довела?
Алексе пришлось мысленно повторить мамину фразу, прежде чем до нее дошел смысл слов. Щеки полыхнули горячим. Девушка даже потерла их, чтобы удостовериться, что она и в самом деле покраснела. Перебрала фразы из беседы в парке. Огненный выброс Карея случился, когда Регина спросила, не поссорились ли они. То есть… Карей все-таки переживает из-за того, что случилось в тот вечер в замке? Переживает до такой степени, что даже магическое влияние Алексы не сдерживает его огонь?
— Замяли, — поколебавшись, сказала Алекса. — Не будем об этом. Мам, а что ты сказала Люку, когда он побежал за нами?
— Ничего особенного. Сказала: если он хочет часто видеть Карея в нашем доме, пусть даст вам возможность вдвоем ходить до калитки.
Девушка внимательно посмотрела на мать. Лицо старшей Коллум было не только благожелательным, но даже безмятежным.
— Мама, а тебе нравится Карей?
— Конечно. Хороший мальчик.
— Но… ты же его совсем не знаешь.
— Почему же совсем? Он легко смущается. Ему у нас уютно — даже при том, что младшие так и лезут к нему. Отсюда — он еще и терпеливый. Он очень сдержанный мальчик — и даже не оттого, что ему приходится контролировать свои огненные выбросы. Симпатичный, — мама улыбнулась, — что тоже немаловажно. Или ты считаешь, что он не симпатичен? И мне очень жаль, что ты не видишь, как он пытается понравиться тебе.