Оберег
Шрифт:
Утром их разбудил все тот же Рыбий Сын, усталый донельзя, но лицо лучится счастьем. Руслан посмотрел на него, усмехнулся в усы и ничего не сказал. Фатима, улыбаясь и напевая что-то под нос, готовила завтрак. Что-то с ней было не так, как обычно, только Руслан никак не мог понять, что именно. Потом понял и ахнул: девушка сняла свою занавеску, так что стало видно прекрасное лицо, которое она столь долго прятала от чужих взглядов. Не по-русски прекрасное, но кто сказал, что абсолютно все красивые женщины рождаются на Руси? Их всего лишь большинство... Да и Русь поболе иного королевства или эмирата
После завтрака Молчан предложил, пользуясь тем, что вокруг лес, пополнить запасы еды и целебных трав.
– Грибы давно уже пошли, вчера сам парочку видал... Да и охотиться здесь проще: дичь чуть не под каждым кустом, не то, что по полю за случайными зайцами гоняться...
– По мухоморам, поди, стосковался?
– ехидно прищурился Руслан.
– Нет, мухоморы собирать еще рано.
– совершенно серьезно ответил Молчан. Вот ближе к осени - совсем другое дело. Через месячишко в самый раз.
Тем не менее, все согласились. Руслан и Рыбий Сын, вооружившись луками, с ребяческим гиканьем унеслись в лес на охоту. Краем глаза Молчан заметил привязанный к поясу богатыря маленький деревянный колышек. А вот с Фатимой волхв намучился. В жизни не видавшая грибов девушка долго не могла понять, что это такое и зачем оно надо, а когда Молчан, призвав на подмогу всех богов, все же ей растолковал и даже наглядно показал, с восторгом бросилась собирать грибы. Через несколько минут она уже принесла полный подол поганок. Молчан придирчиво осмотрел ее "улов", отобрал несколько грибов для своих каких-то целей, остальные выбросил. После чего ему долго пришлось объяснять обиженной девушке, чем съедобные грибы отличаются от ядовитых.
К полудню Фатима вышла на поляну, где они ночевали. Никого не было, только Шмель лениво щипал траву, стараясь, между тем, не покидать веревочный круг, который так и не убрали с ночи. Девушка высыпала собранные грибы, присела отдохнуть. Никто не появлялся. Передохнув, Фатима принялась чистить свою "добычу". Никто никогда не объяснял ей, как это нужно делать; она сама догадалась, что приставший мох и изгрызенные червями ножки в пищу вряд ли годятся. Покончив с этой работой, девушка встала, оглядела поляну. По-прежнему никого, и кроме пения птиц и шелеста деревьев - обычных лесных звуков, - не слышно ничего. Тут испуганно заржал Шмель.
Фатима резко обернулась, и краска схлынула с ее лица. У границы круга, на том же месте, что и вчера, стоял мертвяк. Не обращая внимания на девушку, Гуннар сверлил страшным взглядом коня и хрипло приговаривал:
– Слепень, иди сюда. Сюда иди. Ко мне, скотина, кому говорят!
Шмель, выпучив глаза, дрожал всем своим немаленьким телом. Мертвяк, не отрываясь, смотрел на него, проговаривая одни и те же слова. Конь был смертельно испуган. Фатима, впрочем, тоже. Но она заставила себя поверить, что при свете дня, во-первых, мертвяк не так силен, как ночью, а во-вторых, ну разве он страшный? Жалкий - да. Противный - очень. Но не страшный. И, раз уж мужчины до сих пор увлеченно занимаются своими мужскими делами, почему бы не помочь им сделать грязную мужскую же работу? Уговаривая себя таким образом, Фатима подхватила осиновый кол, и бочком-бочком, на негнущихся ногах, вышла из круга. До того мертвяк, казалось, ее не замечал. Но стоило девушке покинуть спасительный круг, он повернулся к ней. Мертвое лицо оскалилось в хищной улыбке.
– А вот и нежное девичье мясцо!
– прохрипел он.
– Добрый обед для несчастного Гуннара!
– С этими словами он прыгнул к Фатиме. Девушка вскрикнула и выставила перед собой кол. То ли Гуннар не верил, что ей хватит на это храбрости, то ли просто не рассчитал прыжок, но заостренная осина вонзилась в его правый бок. Он дернулся назад, и это его спасло: Фатима уже приготовилась насадить мертвяка на кол поглубже. Варяг, отпрыгнув саженей на пять, орал так, что уши закладывало. Потом, держась за раненый бок, как мог быстро он убежал в кусты, продолжая подвывать. Вскоре треск ломаемых сучьев и вопли затихли вдали. Фатима, пошатываясь, вернулась в круг, села на траву, закрыла лицо ладонями.
Молчан пер сквозь лес как лось, не разбирая дороги. Услышав истошные мертвяцкие вопли, он подхватил все собранные травы, посох, с которым теперь старался не расставаться, и помчался к поляне. От быстрого бега он стал задыхаться, но темп старался не сбавлять. Выломившись из кустов на поляну, волхв увидел содрогающуюся от рыданий Фатиму в центре круга. "Хвала богам, жива!" - пронеслась мысль. Рядом с девушкой лежал кол с почерневшим острием. Шмель находился в ступоре. Коня трясло, и на окружающее он не реагировал. Молчан подбежал к Фатиме и потряс ее за плечо.
– Что... случилось?
– отрывисто спросил он.
– Ме... мерт-твяк.
– всхлипнула девушка.
– И... что?
– Убежал!
– в голос заревела она.
– Так что ж ты ревешь-то?
– Молчан недоумевал.
– Не добила...
– Да, дела...
– волхв присел рядом и расхохотался.
– Уф, словно гора с плеч свалилась! Воистину, с кем поведешься, от того и наберешься! Надо же, еще месяц назад от каждой тени шарахалась, а теперь ревет, что мертвяка не добила! Ну ты даешь! Кстати, а где ребята? Что-то их не видно и не слышно.
– Молчан посерьезнел.
– Не знаю...
– Давно ждешь?
– Давно... Уж и отдохнула, и грибов начистила... и с мертвяком...
– Да, дела...
– повторил Молчан с глубоким вздохом.
– Ну, тогда давай собираться и пойдем их искать. Шмель, очнись! Очнись, говорю!
– Конь не откликался. Все так же стоял, свесив морду, и дрожал.
– Как бы он у нас с глузду не съехал...
– озабоченно пробормотал волхв, а затем крепко треснул коня посохом промеж ушей. Тот тут же заморгал, замотал головой, взгляд его принял осмысленное с лошадиной точки зрения выражение.
– Что? Что это было?
– осведомился конь.
– Очухался? Вот и славно.
– сказал Молчан.
– А ничего особенного и не было, друг мой. Так, морок полуденный.
– Морок?
– недоверчиво переспросил Шмель.
– Ну да, он самый. Ты, небось, все время на солнцепеке пасся? Вот и перегрелся. Давай, быстренько приходи в себя, пойдем искать Рыбьего Сына и хозяина твоего. Тебе предстоит ответственная работа: протащить все наши мешки да колья осиновые через лес и ничего не потерять.