Обернись!.. Часть вторая
Шрифт:
– Да ладно, мне не жалко, я в лазарете каждый раз таких капель…
– Не то говоришь, Мар. Дело не в количестве. Хотя в количестве тоже. Строго каплю, каждую отдельно и только с согласия…
– Первую нет, он сам взял, не спрашивая.
– Помню. А потом резко поменял мнение. Что он там обнаружил?
– Ты меня спрашиваешь?
– Рассуждаю. Не нравится мне это все. Почти уверен, в следующий раз он еще что-нибудь предложит, от чего ты не сможешь отказаться.
– Еще эльфов? Ну и хорошо, заберем.
– Не знаю. Посмотрим, что Дар скажет.
Посмотрим. А сначала не помешало бы проверить показалось мне или нет. Как можно равнодушнее спросила:
– А что он делал в кафе?
– Кто?
– Алдариэль.
– В каком кафе?
– Фаарр, я совсем дура?
– Нет, только иногда. Сейчас, например. Я имел в виду, что скажет Дар, когда мы ему это расскажем.
– А я имела в виду, что я его видела. Са-Биру ты ведь сам позвал, да? Чтобы оборотней от него убрать, пока запах не учуяли, так?
– Мар, у тебя фантазии – на десятерых хватит. Ее хозяин позвал: щенки доохотные, а ему неприятности не нужны, еще и вампир в зале. Бира меня предупредила, я – тебя. Все. Дар не идиот по Лежболу шляться. Щенки, как раз меньше всех опасны, они запах эльфа не знают.
Неужели, я ошиблась? Похоже, что так. Алдариэлемания прогрессирует. На всякий случай уточнила:
– И сейчас он дома?
– Давно. В книгах своих копается.
Ну, и ладно, ну, и хорошо.
– А почему щенки? И почему им нельзя в кафе? И почему позвали Са-Биру?
– Волчата. По законам СОС до первой охоты молодняку без взрослых в общественные заведения нельзя, магически нестабильны, оборот не контролируют, еще всякие заморочки. А Бира у них что-то типа главной няньки. Считай, твоя коллега.
Мы еще поболтали о законах и обычаях СОС, о правящей семье, о том, что неплохо бы забрать обещанную Ха-Дэром награду за змея. Потом мне резко захотелось спать, оно и понятно, прошлой ночью времени на сон почти не осталось. от Огненного это не укрылось.
– Мар, у тебя глаза закрываются. Время есть, поспи.
– Фаарр, а ты мне когда колыбельную споешь? Давно обещал.
– Могла бы и забыть, если давно.
– Не забыла. Споешь?
– Давай в другой раз. Мы в гостях все-таки, неудобно в чужой дом со своей колыбельной.
– А у оборотней колыбельные есть?
– А как же. Заслушаешься!
– Ты такую знаешь? Если ее спеть, то будет нормально, уже не своей как бы.
– Мар, одумайся, пока не поздно.
Поздно. На меня любопытство напало. Я передумала спать и упорно требовала обещанного.
– Ну, если что, сама напросилась…
Фаарр распахнул окно, присел на подоконник, сверкнул глазами и… завыл. Через полминуты к нему присоединился еще один вой, потом еще и еще. Через три минуты казалось, что воет, рычит и истошно мяукает все вокруг. Огненный умолк, довольно улыбнулся от моей ошарашенной физиономии и закрыл окно. Стало тише, но и приглушенный вой все равно изрядно нервировал.
– Понравилось?
– Нет, но я не специалист, могу ошибаться.
– Ошибайся, разрешаю. Зато в городе теперь полный порядок, никто никуда не полезет, пока не допоют. Бира у меня в долгу.
– А кто-то куда-то лез?
– Понятия не имею. Гипотетически должны были. Сама подумай, подростки, без присмотра и никуда? Нет, так не бывает. А ты почему не убаюкалась?
– Заслушалась.
– Если что, я обещание выполнил, больше не приставай.
– Будь уверен. Если только мне срочно нужно будет проснуться.
– Ладно, Мар, не обижайся, выспишься., но лучше дома. Как приедем, сразу и ляжешь, я сам все расскажу.
Где-то через полчаса явилась Са-Бира. Фаарр, так и оставшийся сидеть на подоконнике, заметил ее еще на улице, охнул, помянул мандрагору и исчез. Я бегом бросилась к окну. Огненный уже был возле пантеры, которая, сильно припадая на заднюю лапу, тащила за загривок крупного волчонка. Выходить им навстречу не решилась, пришли они сами, уже вдвоем. У Са-Биры, оставшейся в зверином облике, из лапы торчал обломок стрелы. Она сердито рыкала и тяжело дышала.
– Мар, поможешь? – естественно, согласилась. – Давай посмотрим, что подойдет.
Мы не обнаружили ничего лучше, чем спинка тахты. А что? Там и ткань, и дерево, на случай, если задета кость. Один вопрос – не будет ли хозяйка против.
– Переживет, – Фаарр что-то сделал, и стрела исчезла, рана тут же закровоточила. – Бира, будет больно, потерпи и не вздумай кусаться.
Кошка опять рыкнула. Огненный обхватил ее руками за шею, я приложила ладонь к ране. Странно ощущать под рукой шерсть вместо кожи, в остальном – больнее, чем с гномами, но легче, чем с эльфами. Можно было начинать гордиться, моя практика ширилась с каждым днем.
Пантера осторожно попробовала идти, забавно подрыгала уже здоровой лапой и умчалась. Вернулась на двух ногах, полностью одетой и чрезвычайно довольной.
– Круто! Не ожидала. Слушай, за тебя, если узнают, все между собой перегрызутся.
– Поэтому о ней не узнают. Да, Бира?
– Давай без глупых вопросов. Сейчас я этого недоумка перемотаю и едем.
– А что с ним? Может, я…
– Еще не хватало! Обойдется. Пара недель в больнице ему самое то, научится думать, куда лапы сует. Придурь малолетняя, капкан он не заметил. Родителей порву завтра, не могут уследить, нечего детей заводить. Мне из-за него эту дрянь влепили. Огненный, а ты не знаешь, с какого перепуга у нас большой концерт?
– Совсем не знаю.
– Почему-то я так и думала.
Тяжелая полудрема не спешила переходить в нормальный сон. Я металась по кровати, не в силах выбрать удобное положение, подушка казалась жесткой, простыни сбивались, одеяло норовило свалиться на пол. Это длилось и длилось, когда кровать, вдруг, уменьшилась в ширину, стала тесной и уютной, сильная рука прижала меня к широкой груди, в ухо тихо шепнули: «Спи». Я вдохнула пьянящий аромат теплой кожи, прильнула всем телом к такому желанному теплу и провалилась в сон.